Но далеко не всегда удавалось скрыться. За последнее время формирование удачливого Башир-хана понесло ряд чувствительных потерь. И не только в боях. Две группы «бойцов ислама» в полном составе вместе со своими главарями перешли на сторону народной власти, широковещательно объявившей амнистию всем, кто добровольно сложит оружие. Башир-хан спешно увел свои основные силы поглубже в глухие горы, намереваясь отсидеться и, выбрав цель, совершить нападение, заявить о себе пожарами и расправами. Ему необходимо было совершить нечто неординарное, чтобы поправить свой пошатнувшийся авторитет.
3
Башир-хан уединился в своей пещере – «логове тигра», обустроенной на приличной высоте в глухом ущелье. Единственную тайную тропу, ведущую в пещеру, знал только очень узкий круг приближенных, самых близких джигитов. Подходы к штаб-квартире сильно охранялись, все ближайшие подступы были густо заминированы. Основные боевые силы располагались в ближайших ущельях, создавая своеобразную круговую оборону этой горной крепости.
« логове тигра» была не одна пещера, а несколько, соединенных между собой внутренними переходами, лестницами. Инженер понимал, что борьба предстоит длительная, и потому обустроился прочно и надолго. В отдельной пещере разместил небольшой движок и провел электрический свет в главные помещения. Тут у него имелось все – и казармы для охраны, и столовая, и гостевые, и штабная пещера, и склады. Отдельно, выше других, куда пройти можно только по узкому переходу, где даже двоим не разойтись, располагались его личные покои. Пол здесь устлан верблюжьими шкурами, поверх их настланы дорогие ковры, ими укрыты и стены пещеры. За одним из ковров – проход в отдельную пещеру, на женскую половину. Башир-хан содержал пять молодых наложниц, захваченных в набегах и силой увезенных в горы. Их охраняла крепкотелая и суровая пуштунка, преданная Инженеру.
В пещерах «логова тигра» собрано много различного оружия. В личных покоях Инженера располагалась и походная радиостанция. Но ею Башир-хан пользовался только в исключительных случаях. Он знал, что афганские и советские войска ведут перехват любых переговоров «исламских формирований». Предусмотрительный Инженер установил вторую, рабочую радиостанцию в трех десятках километров от штаб-квартиры, и она постоянно меняла свое месторасположение, заметая следы.
Башир-хан сидел на ковре, поджав ноги, в кругу своих приближенных, расположившихся вокруг обеденной скатерти. На подносах – свежеиспеченные кукурузные лепешки, сушеный тутовник, урюк, фисташки, изюм и куски жареной баранины. На центральном блюде горой возвышался, источая аромат, посыпанный мелко нашинкованным луком, красный плов, сваренный искусным поваром-таджиком, некогда работавшим в столичном небольшом ресторанчике. Плов ели по-восточному руками.
– Мой господин, срочная радиобумага. Приказано передать лично в руки, – низко кланяясь, скрестив руки на груди, приблизился бородатый посланец.
У Башир-хана был заведен твердый порядок: гонец, прибывший от радиста, имел право в любое время дня и ночи побеспокоить Инженера.
– Давай бумагу.
Башир-хан взял донесение, пробежал глазами арабскую вязь письма и подобрел лицом.
– Слава Аллаху, великий Хекматиар не забывает своих верных воинов. К нам направлен караван с оружием, боеприпасами и разными другими гостинцами, – сказав это, Инженер повернулся к гонцу, стоявшему в отдалении с почтительным поклоном. – Ты принес хорошую новость! Садись к нашему столу, отведай простой походной пищи.
Гонец быстро засучил рукава халата, присел с краю от скатерти и, воздев руки к небу, быстро пробормотал слова молитвы. Затем осторожно взял двумя пальцами кусочек мяса, щепотку нашинкованного лука, сложил их на край блюдца, добавил рассыпчатого риса, потом не спеша зачерпнул эту горсточку сложенными лопаткою четырьмя пальцами, поднес к губам и большим пальцем проворно отправил себе в рот, не уронив ни единой рисинки.
– Будем готовиться к встрече каравана, – сказал Башир-хан, когда опустело блюдо с пловом и принесли душистый зеленый чай.
Тут же по завершению обеда последовало распоряжение, кому и где встречать идущий тайными тропами караван. Приход его был весьма кстати. Однако вместе с радостью весть о караване вызвала у Башир-хана смутную тревогу, настораживало, что одновременно с оружием и другим снаряжением, как сообщал в радиотелеграмме Хекматиар, к Инженеру направляется иностранец, опытный военный специалист. Неужели там, в Пешаваре, уже пронюхали о его неудачах и посылают своеобразного инспектора?
Караван встретили, как и положено, в значительном отдалении от «логова тигра». Арсенал Инженера пополнился двумя крупнокалиберными пулеметами, зенитной установкой, шестью гранатометами, безоткатным орудием, ящиками с винтовками, автоматами, патронами, гранатами, взрывчаткой и минами. Хекматиар на этот раз оказался весьма щедрым.
С караваном прибыл не один, а два иностранца. Им завязали глаза, посадили на лошадей, привезли в глухое ущелье и козьими тропами, поддерживая под руки, подняли в «логово тигра», препроводили в пещеру для гостей. Здесь сняли с глаз повязки.
Пещера имела праздничный вид, пол и стены – в дорогих персидских и таджикских коврах ручной работы, на стенах – оружие, на полках дорогая фарфоровая и серебряная посуда, вазы, японский магнитофон «Панасоник». Гостей усадили на шелковые подушки. Башир-хан вежливо принес извинения за вынужденные предосторожности.
Гости дружно закивали, что, мол, они понимают напряженную фронтовую обстановку и ничуть не смущены таким приемом.
– Сегодня среда, седьмое число месяца мизан солнечной хиджри, по-вашему, по-европейски, октября, – почтительно начал Башир-хан, – а у нас на востоке среда и цифра семь являются счастливыми. Вот и вы прибыли к нам в счастливый день. Наши мудрецы говорят так: что делаешь или начинаешь делать в среду, должно обязательно принести удачу.
Произнося эти приветственные фразы, Башир-хан рассматривал прибывших, пытаясь понять, кто из них главный. Обоим было за тридцать, но не больше сорока. Один был коренаст, плечист, слегка скуласт, темноволос. Второй – чуть повыше ростом, с явно военной выправкой, такой же полнотелый, но светловолосый и голубоглазый. У обоих на лицах – крепкий загар, судя по нему, иностранцы давно находятся в Азии.
– Воистину вы правы, уважаемый, и семерку и среду подарил нам пророк, а в мире нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его, – на чистом пуштунском языке произнес светловолосый европеец, чем в какой-то степени ввел в замешательство Инженера, и тут же представился: – Меня зовут Энвер-паша. По национальности я турок, мои родители давно перебрались в Федеративную Республику Германию, где я вырос, получил образование. Вы, как мне рассказывали, также учились в университете. Мы оба – образованные люди, и надеюсь, быстро найдем общий язык. Мой товарищ – француз, знает слабо персидский, он – фотокорреспондент крупнейшей парижской газеты. Звать его месье Легран. Он не сказал только главного, что они оба представляют каждый свою, разумеется, западные спецслужбы.
