Распивая душистый чай, приближенные Башир-хана говорили еще о том, что Рахманкул-бек внешне очень похож на своего знаменитого деда. Да и крутым, своенравным, вспыльчивым характером весь в него.
– Удача ему сопутствует и судьба благоволит, – сказал Юсуп-бай, скрывая за улыбкой свою зависть к Рахманкул-беку.
Рахманкул-бек пришел не один. Вместе с ним в комнату шагнул рослый Hyp Али и незнакомый муджахедин, смуглый, узколицый, с глазами чуть навыкате. За спиной у каждого из них был многодневный трудный поход по горным тропам, по заснеженным перевалам, однако на усталых и обветренных лицах можно было увидеть радость людей, исполнивших свой долг.
– Салям алейкум, – Рахманкул-бек, приложив правую руку к сердцу, сделал почтительный поклон. – Да умножит Аллах всем вам свои милости!
– Салям алейкум! – повторили за ним Hyp Али и узколицый, прижимая свои руки к груди и делая низкий поклон.
– Ваалейкум ассалям! – Башир-хан поднялся и вышел навстречу прибывшим, обнялся с каждым, прижимаясь правой щекой к правой щеке. – Добро пожаловать! Да не знайте усталости!
Все находившиеся в комнате тоже поднялись со своих мест, началась традиционная и щепетильная церемония приветствий. Каждый подходил и приветствовал прибывших, почтительно пожимал руки гостю двумя руками, обнимал, прижимался щекой к щеке и говорил приличествующие в такие моменты слова. Потом вновь прибывших, как гостей, усадили на самое почетное место, по правую руку от Башир-хана. Рахманкул-бек, в свою очередь, сказал несколько слов, представляя узколицего:
– Шукур Ибн-ал-Хусейн, сын хаджи Хусейна Ибн-ал-Камари, прибыл вместе с нами из Пешавара, чтобы с оружием в руках своим личным участием оказать братьям-мусульманам посильную помощь в их героической священной войне.
Он говорил долго и цветисто, восхваляя достоинства его рода, отца и самого Шукура Ибн-ал-Хусейна, но из речи Рахманкул-бека никто толком и не понял: а с какой же целью прибыл родовитый узколицый перс? Башир-хан, слушая Рахманкул-бека, усмехнулся и подумал: «Хитрая узбекская гюрза, красиво пудришь мозги!». Он-то знал, что из себя представляет узколицый. В секретном послании еще неделю назад из штаб-квартиры Хекматиара оповещали о прибытии «специалиста-инструктора по американским зенитным ракетам класса «земля-воздух». Башир-хан без улыбки не мог вспомнить, как хитрый Музафар-шах, присутствовавший при чтении депеши, произнес добрые слова в адрес ракет типа «земля-воздух» и попросил Башир-хана, чтобы тот выпросил для их исламского формирования еще и ракеты типа «земля-самолет»…
Обед был долгим, обильным и разнообразным. Одни блюда сменялись другими. А когда принесли туши зажаренных на вертеле молодых барашков, всеобщему восторгу не было границ. Под конец пиршества подали на больших круглых блюдах наложенный горкой душистый плов, а в касах нарезанный тонкими кружочками репчатый лук, смоченный уксусом и посыпанный красным жгучим перцем. Башир-хан первым, засучив слегка рукав, взял двумя пальцами щепотку лука, потом, согнув большой палец внутрь ладони, оставшимися четырьмя, как лопаткой, зачерпнул плова и, поднеся к губам, большим пальцем ловко и сноровисто подтолкнул пищу себе в рот. Вслед за ним к блюдам с пловом и касам с луком потянулись руки.
Покончив с пловом, снова стали пить чай, на этот раз – зеленый, его доставили из Китая. Он был слегка терпковатым и распространял аромат жасмина. После обильной и жирной пищи зеленый чай, по старым понятиям, помогает желудку переварить пищу. За чаем снова пошла беседа.
Рахманкул-бек вынул из своей сумки хрустящий западный журнал, раскрыл его на нужной странице и протянул Башир-хану:
– Мой господин, взгляните на свое изображение.
Почти половину страницы занимала цветная фотография. На переднем плане – Башир-хан, лицо сосредоточено, он в порыве, весь устремлен вперед. В руках – бьющий огнем автомат. За Башир-ханом, вполоборота, с автоматом Энвер-паша.
Второй такой же экземпляр журнала пошел по рукам. У Башир-хана сразу приятно стало на душе, вспыхнуло и отразилось на лице его безмерное самодовольство. У многих за столом в глубине глаз сверкнула зависть.
– А что тут написано? – Башир-хан ткнул пальцем.
Прочесть и перевести изъявил желание узколицый перс. Он, оказалось, в детстве учил в школе французский язык.
– Здесь написано так, – сказал Шукур Ибн-ал-Ху-сейн. – «Храбрые муджахеды штурмуют советский пограничный пост».
– А что в черной рамке? – спросил Башир-хан.
– Там сказано: «Это последний снимок фотокорреспондента Мишеля Леграна, доставленный в редакцию журнала уже после его смерти. Мишель Легран находился среди атакующих муджахедов и погиб от пули русских».
Все сидевшие за обеденной скатертью дружно воздели руки к потолку и произнесли слова молитвы за погибшего.
Башир-хан сидел гордый и важный, как живой монумент. А в душе его все пело и ликовало. Слава Аллаху! Пронесло! Журнал и фотографии в нем – лучшие доказательства!
Поздно вечером, когда все приглашенные и гости удалились, Башир-хан пригласил Рахманкул-бека в небольшую комнату, увешанную коврами. Там он уселся, поджав ноги, опершись на продолговатую круглую шелковую подушку, и, полуприкрыв глаза, стал внимательно слушать своего подчиненного. Рахманкул-бек занял место напротив. Он подробно рассказал обо всем виденном и слышанном в Пешаваре, об учебе на месячных курсах командиров отрядов, о встречах с референтами Хекматиара. Потом детально доложил о том, что привез с собой: сколько и какого оружия, боеприпасов, мин, взрывчатки, продовольствия. Особо поведал о ящиках с ракетами.
– А этот перс, как ты думаешь, действительно стоящий специалист по ракетам?
– Что он разбирается в ракетах, я сам видел, мой господин. Нас водили на полигон и мы там наблюдали за запусками. Руководил солдатами этот самый перс.
– А ты полагаешь, что он настоящий перс? – спросил Башир-хан.
– Не знаю, мой саиб, – признался Рахманкул-бек. – Может быть, да, а может быть, и нет.
– Поживет с нами, разберемся, – заключил Башир-хан. А сам подумал о том, что перс он, может быть и настоящий, но то, что связан с западной разведкой, скорее всего с американской, – это вне всяких сомнений, и он-то об этом уже догадался.
– Есть еще одна новость, мой саиб, – сказал Рахманкул-бек почти в самом конце своего доклада, как бы на закуску. – Следом за нами идет большой караван, снаряженный французской миссией в Пакистане. Там оборудование для походного госпиталя, медикаменты, много денег и продовольствия, даже две женщины-врача.
– К нам приедут? – обрадовался Башир-хан.
– Нет, мой саиб. Только через наши земли их тропа проляжет. Караван идет дальше и на восток к Бадахшану…
– Интересно! – произнес Башир-хан, и радость, которая поселилась в его душе, разом померкла.
Он с горечью подумал, что ему, Башир-хану, французы прислали только журнал с фотографией, а деньги, продовольствие, женщин-врачей шлют другим… Башир-хан долгим и выразительным взглядом посмотрел на Рахман-кул-бека. Тот умел разгадывать мысли своего повелителя.
