Чип сидел на кушетке в смотровой палате. Он был обнажен по пояс, если не считать бинтов, которыми перевязывала его грудь медсестра. Сэмми невольно подумала, что даже сейчас его мощное, мускулистое тело смотрится потрясающе сексуально. Она поймала на себе его тяжелый взгляд.
— Да уж, выглядишь ты не ахти, — только и сказал он.
Его волосы, как успела заметить Саманта, были все еще покрыты слоем мраморной пыли, словно кто-то высыпал на него целую коробку талька. Правда, и сама она должна выглядеть не лучше. На ней были все те же джинсы и рубашка, которые она надела, уезжая из Дома моды Лувель. Сэмми охватило какое-то омерзительное чувство. Она провела ладонью по волосам и почувствовала на них крошки мрамора. «Не ахти»? Неужели это все, что он может ей сказать?
— Извини за задержку, Жорж. — Чип наблюдал за тем, как сестра закрепляет повязку пластырем. — Они все это время вытаскивали из меня осколки чертовой лестницы.
Так вот что произошло, когда он накрыл меня своим телом, сообразила Саманта, разглядывая знакомую мощную фигуру. Все его плечи покрывали мелкие порезы, замазанные какой-то ярко-красной жидкостью. Осколки обсыпали его с ног до головы, но он даже не пошевелился. Саманта вдруг вспомнила слова старшего инспектора Лапэна о ее лице. И кое-что еще, устало подумала она. В него попала пуля. Белая повязка на груди не оставляла никаких сомнений.
— Они арестовали Алана де Бо, — без всякого выражения сказала она.
Не поднимая головы, Чип ответил:
— Семейка де Бо разрешала использовать Дом моды Лувель для делишек с наркотиками. Они получали процент с прибыли. — Он взял с кушетки рубашку и, поморщившись, натянул ее. — Хочешь его повидать? — спросил Чип. — Жорж может отвезти тебя. Если там все уже оформили, он может организовать тебе свидание с де Бо на пару минут.
Сэмми стояла и размышляла. Яркий свет в палате резал ей глаза и, казалось, сверлил мозги. Она хотела спать, у нее ужасно болела голова. Процент с прибыли? Великолепный черный «Ламборджини», экстравагантный ужин на борту плавучего ресторана в их первую встречу, великолепное поместье в Фонтенбло — все это стоило безумных денег. Она припомнила, какое впечатление произвел на нее Алан, такой галантный, такой очаровательный, привыкший к богатству и власти. Сэмми, уставившись в пол, прикусила губу и представила, чем закончилась его попытка заняться с ней любовью. Она поняла, что не хочет видеть изменившегося, потерпевшего поражение Алана, заключенного в парижскую тюрьму.
— Нет, — прошептала она.
— Нет? — Чип спустил длинные ноги на пол и встал. Застегнув последнюю пуговицу рубашки, он кивком отпустил медсестру. — Просто «нет»?
Она не захотела отвечать.
— А что… что Соланж Дюмер? — спросила Сэмми, думая о Софи.
Он отвернулся и взял галстук и пиджак с металлического стула.
— Она тоже получала процент. Этот реликт — Дом моды Лувель — едва ли мог приносить деньги, зато служил надежным прикрытием. Его не сохраняли бы для старух, которые никогда не могли оплатить свои счета. — Вскинув голову, Чип надел галстук и аккуратно затянул узел. — Соланж была давнишней приятельницей семейки де Бо. По крайней мере кого-то из них.
— Софи погибла. — Она не смогла скрыть боль, которую испытала от этих слов.
Он быстро взглянул на нее.
— Да, я знаю.
Сэмми подняла глаза, посмотрела на его суровое, ничего не выражающее сейчас лицо и поняла, что Чип вспомнил то же, что и она: вечер в кафе, Софи в его объятиях, поцелуй.
— Ее уже нельзя было спасти, Саманта, — сказал Чип слегка изменившимся голосом. — Я пытался, поверь. Но они держали ее при себе последние несколько дней и даже не пустили на шоу. Они хорошо знали, что делают. — Хмурясь, он поправил узел галстука. — Она могла создать для них огромные проблемы. Героин творит с людьми ужасные вещи.
В чем он пытается убедить ее? Если ты кого-то обнимаешь и целуешь, поскольку это часть твоей работы, — какая разница? То же самое происходило, когда он занимался с ней любовью, — он должен был это делать, потому что она болталась у всех под ногами, настырно совалась на склад, устраивала шоу-ретроспективу!
Пытался ли он спасти Софи? Входило ли это в его планы? Саманта почувствовала горечь: «Софи — нет, Сэм Ларедо — да?»
Старший инспектор Лапэн подал Чипу пиджак. Сэмми наблюдала, как он одевается, преображаясь на глазах. Темно-синий, хорошо сшитый дорогой костюм делал этого и без того симпатичного мужчину просто неотразимым. Он стал не просто копом, а офицером международной полицейской организации. Исчез грубый акцент кокни. Речь стала отчетливой и ясной — прекрасный, истинно английский язык. Несмотря на посеревшие от мраморной пыли волосы и красные пятнышки дезинфицирующей жидкости, Чип выглядел уверенным в себе, неотразимым красавцем. Раз он занимался с ней любовью только из-за того, что это часть его работы, все происшедшее между ними ничего не значит. Похоже, она вновь оказалась одной из многих.
Ей вдруг стало ужасно стыдно за сцену в машине «Скорой помощи». Она не только стонала и рыдала, но умоляла его не умирать, крича, что он спас ее, что она виновата в его ранах и никогда себе этого не простит. Она наговорила массу невероятных вещей перед старшим инспектором Лапэном и французскими жандармами! Наверное, это выставило Чипа в очень неблагоприятном свете, с горечью подумала она. Неудивительно, что он в конце концов приподнялся на носилках и заорал на нее.
— Твой босс желает с тобой переговорить. — Чип стоял перед зеркалом и, хмурясь, пытался пригладить пальцами растрепанные волосы. — Он хочет, чтобы ты позвонила ему в отель «Плаза Атеней». У Жоржа есть телефон.
Джек? Она не желает разговаривать сейчас с Джексоном Стормом.
— Нет, — буркнула Саманта.
— Нет? — Она поймала в зеркале удивленный взгляд темных глаз. — Нет? — повторил он.
Она сжала губы, избегая его взгляда. Как много ему известно? Может быть, все, вздохнула Сэмми. Полиция проверила все. О ней и Джексоне Сторме ему, возможно, стало известно уже несколько недель назад.
— Нет, я не желаю разговаривать с Аланом де Бо, — она упрямо выпятила нижнюю губу. — И не желаю разговаривать с Джеком Стормом.
Он повернулся к ней, и Сэмми с удивлением обнаружила, что Чип улыбается. Невозможно поверить, что это тот самый Чип, которого она знала. Перед ней стоял улыбающийся незнакомец со слегка подрагивающей ямочкой на щеке около самоуверенного, очень притягательного рта. Почему же он так на нее смотрит?
— Я просто хочу уехать отсюда, — прошептала она. — Я собираюсь домой.
— Хорошо. — Улыбка стала еще шире. Чип был явно очень доволен. — Придется немного подождать. Я обязан появиться в штаб-квартире Интерпола в Сен-Клу и написать кучу докладных, но днем мы сможем покинуть Париж.
Проходя мимо старшего инспектора Лапэна, Чип размашисто хлопнул его широкой ладонью по плечу.
