Книга Разрешенное волшебство, страница 23. Автор книги Ник Перумов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Разрешенное волшебство»

Cтраница 23

Лимпидоклий рванулся к предусмотрительно раскрытому Фатимой окну, и только тогда Джейана позволила себе разжаться. Глаза защипало. Слёзы. Как некстати. Ну да ладно, пусть будут они, не падать же в обморок, как тогда, возле Ближнего Вала.


* * *


Когда Твердислав открыл глаза, то взору его вместо мрачных залов Преддверия отчего-то предстали перепуганные физиономии Чаруса и Кукача. Над ними кружил невесть откуда взявшийся тут щелкунчик. Стоп, да это же Лимпидоклий!

– Уф! Очнулся. – Кукач неожиданно отвернулся. – Э, да не слезы ли у тебя на глазах, брат?

Чарус же просто облапил друга-брата за плечи.

– Оч-очнулся, – подтвердил Твердислав. Ныло все тело, но так, в общем, ничего, терпимо. Только голова кружится, встать мешает. – Э, а близнецы?

Следом за Кукачом взгляд отвёл и Чарус.

– Не-нету их больше, Твердь.

Отчего– то они говорили обычными словами, словно не осталось сил ни на какое, даже простенькое чародейство.

– Как, как нету? – дёрнулся Твердислав. Внутри всё заледенело, словно Нижняя Ветёла под свирепым северным ветром. – По-погибли? Оба?

Чарус тяжело вздохнул и лишь коротко, судорожно дёрнул головой.

– Где они?

– В воде их разорвали, обоих, – выдавил Кукач. – Так что даже и хоронить нечего. Мы с Чарой чуть впереди оказались, тем и спаслись. Как только ты Ведунью завалил, вся ейная свита – кувырк! – брюхом кверху. А потом ка-ак рванули! Весь берег кишками своими уделали, вместо воды – одна слизь да кровища. Тьфу, мерзость! Сейчас-то уже утянуло.

«Великий Дух. Гарни и Тарни. Да что ж это такое?!»

Последняя смерть была месяца три назад. Твердиславичи вообще погибали редко – сказывалась и выучка, и умение вожака. А тут – из Старшего Десятка сразу двое!

Твердислав ещё ничего не знал об участи Ставича, Стойко и Буяна.

– А когда в тебя файерболом попало, мы уже решили, что всё, конец, – подхватил Чарус. – Ты ж сгореть должен был, если Учителю верить. А так упал только да весь словно бы обмер.

– Тут как раз Летавец и подоспел, – закончил Кукач. – Да не просто так – с Даром.

– Меня Джейана послала! – с гордостью заявил щелкунчик. – Если бы не она…

– Да, ну и, короче, в общем, – замялся Чарус, – как только Дар в тебя вошёл, так ты сразу и оклёмываться начал.

Дурнота и впрямь стремительно уходила. Измученное тело, каким-то чудом выдержавшее удар колдовского огня, вновь наполнялось силами.

– А тварь-то сама где?

– Это ты про Ведунью? – уточнил Чарус. – Сдохла, паскуда. Эх, жаль, живой она мне не попалась, уж я бы придумал, как с ней позабавиться.

– Брось, о чём ты, – укорил друга Твердислав. – Ребята погибли. Даже не похоронить. Вике да Джулии на горе.

– У них дети должны быть, у обоих, – сумрачно сообщил Кукач. – Я точно знаю, мне Сигрид рассказывала. (Травница и врачевательница Сигрид уже давно была подругой Кукача.)

– Ладно. – Твердислав рывком поднялся. – Ты, Лимпидоклий, домой лети. Джейане скажешь, что тут видел. И ещё передай – мы скоро будем. Прямиком домой отправимся. Что там без нас делается-то?

– Джейана меня не с вестями посылала, – обиженно пискнул Летавец. – А с Даром!

– Ах, ну да, правильно. Хорошо, лети. А нам ещё надо поминки справить.

Поминки по погибшим без погребения – дело долгое и серьезное. Твердислав, Чарус и Кукач долго ладили прощальный костер. Его следовало возжечь на том месте, где павшие испустили последний вздох, поэтому пришлось сооружать плотик. Чарус каким-то чудом сумел сохранить копьё одного из близнецов, кого – он уж и сам не помнил.

– Ну да это и к лучшему, – негромко обронил Твердислав. – Разом – и с тем, и с другим попрощаемся.

Нехитрое оружие (успевшее, однако, попробовать вражьей крови) укрепили в самом сердце уже готового костра. Он получился высоким – в рост человека; дрова к нему собирали, облазив все ближайшие, хоть мало-мальски сухие места.

Иной может спросить – да зачем всё это – костры какие-то, плоты? Что, всезнающий Великий Дух сам не разберётся, что к чему? Верно. Разберётся. И не погибшим это надо (хотя и им тоже – смотрят сейчас, поди, из Привратных Покоев Великого, уже забыв о страхе и боли, – все ли как должно управят оставшиеся в живых друзья?) – а тем, кто уцелел. Очистить душу от печали, укрепиться в силах и дать на Прощальном Огне нерушимую клятву мщения.

Потому что теперь не будет ни Кукачу, ни Чарусу, ни самому Твердиславу покоя, пока не найдут они весь прайд этой Ведуньи и – силой ли, хитростью – не уничтожат его под корень, не пощадив никого, не оставив в живых ни одного создания, что дышит или двигается. Тогда они смогут открыто посмотреть в глаза Тарни и Гарни, когда настанет их черёд – либо взойти на Летучие Корабли, либо, погибнув, последовать в Покои Отдохновения. Ведь даже пролетая на Летучих Кораблях, уходящим из мира не миновать этих Покоев. Там состоится ещё одна, быть может, последняя встреча с друзьями, которым ещё долго предстоит оставаться в чертогах Всеотца, чтобы потом, в другом мире или даже в другом времени, вновь вернуться под голубое небо, чтобы жить.

Твердислав сам высек огонь. Обычно все добывали искры несложным заклинанием, но обряд прощания строго-настрого запрещал любую магию. Почему и отчего – Твердислав не задумывался.

Костер вспыхнул дружно и весело, как и положено на поминках. Чем выше, чем буйней и несдержанней пляска огненных духов, тем легче будет путь погибшим до Великого Чертога, тем снисходительнее окажется к ним строгий судия.

Кукач и Чарус постарались на славу. Пламя взметнулось едва ли не выше древесных крон. Огонь загудел, заплясал, запел прощальную песнь; близнецы уходили так, как и достойно воинам, до конца исполнившим свой долг. Их подруги, конечно, отрыдают своё, а потом, попечалившись и покручинившись, найдут себе новых приятелей. Хотя девушкам и недолго осталось быть в клане – на год больше, чем Джейане и Твердиславу, самым старшим, – все ж лучше, чтобы малютки запомнили отцов. Пусть не тех, кто зачал, но кто был с ними первые месяцы на этой земле.

Твердислав первым начал прощальную песнь, Чарус с Кукачом подхватили. Мерные двустишия говорили о доблести и чести братьев, о том, какими они были верными товарищами и хорошими воинами. О том, что их путь по этой земле был прям и открыт; и завершалась песнь просьбой-мольбой к Великому Духу быть снисходительным и простить им то, что он сочтет нужным прощать, как простили им все те, кто остался здесь, среди болот Речной Страны.

Костёр отпылал, и чёрная вода беззвучно поглотила пепел. Спускался вечер, а как он успел подкрасться – за обрядом никто и не заметил.

– Ну всё, пошли, – скомандовал наконец Твердислав.

Им предстояла неблизкая дорога к дому, а потом – потом ещё более дальний путь по следам чёрной Ведуньи, только в этот раз – на север, откуда пришла беда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация