Она еще раз окинула взглядом густую чащу колючих стеблей, живых и иссохших, – десятилетия растительных судеб. Шипы и в смерти были остры, как при жизни. Королева двинулась вдоль стены, пока не наткнулась на невысоко висящий скелет. Стащив с его плеч полуистлевший плащ, она пощупала ткань. Хорошая выйдет растопка.
– У кого трут и фитиль? – деловито спросила она.
Старые лозы горели горячо и быстро. Уже через четверть часа оранжевые языки зазмеились вверх по стенам. Казалось, они сейчас пожрут все здание, но еще миг – и пламя угасло. Остался лишь почерневший камень. Последние тернии, устоявшие перед натиском огня, пали под мечом королевы и были с позором свалены в ров.
Четверо путников вступили под своды замка.
Старуха смотрела сквозь щель окна на бесновавшееся внизу пламя. Через бойницу несло дым, но башня огню была не под силу – как до него и розам. Старуха понимала, что на замок напали, а в таких случаях разумнее всего спрятаться в самой высокой башне – если вообще есть где прятаться. Проблема состояла в том, что именно тут на кровати спала дева.
Старуха выругалась и, кряхтя, принялась спускаться по лестнице, ступенька за ступенькой.
Она думала выйти на стену и по ней пробраться на дальнюю сторону замка, где есть ход в подвалы. Там можно спрятаться и переждать. Замок она знала как свои пять пальцев. Да, ходила она медленно, зато была хитра и умела ждать. О, что-что, а ждать она умела!
Навстречу ей по лестнице уже неслись голоса.
– Сюда!
– Туда, наверх!
– Тут еще хуже, давайте-ка поднажмем. Скорее!
Она повернулась и припустила обратно наверх, да только ноги ее отказывались торопиться, тем более по второму разу. Старуху нагнали на самом верху лестницы – трое парней, едва ей по пояс, и молодая женщина в грязной с дороги одежде и с волосами, чернее которых она в жизни не видывала.
– Взять ее, – небрежно скомандовала женщина.
Малыши отобрали у старухи палку.
– А она сильнее, чем кажется, – поделился один из них.
Голова у него все еще гудела, после того как его этой палкой огрели.
Новоприбывшие оттеснили беглянку назад, в круглую комнату.
– Огонь, – пробормотала старуха, добрых шестьдесят лет не разговаривавшая ни с кем, кто мог бы ей ответить. – Огонь… Кто-нибудь погиб в огне? Вы видели короля или королеву?
Молодая женщина пожала плечами.
– Вряд ли. Все спящие были внутри, а стены тут толстые. Ты кто такая?
Старуха сощурилась, потом покачала головой. Она была она, а имя, с которым она родилась, давно рассыпалось прахом от старости и неупотребления.
– Где принцесса? – продолжала черноволосая.
Старуха так и уставилась на нее.
– И почему ты не спишь?
Она не ответила.
Невысокие парни и королева горячо заспорили.
– Это и есть ведьма? Она вся пропитана волшебством, но оно, кажется, не ее.
– Стерегите ее, – приказала королева. – Если она ведьма, это может оказаться не просто палка. Держите их подальше друг от друга.
– Ась? – сказала старуха. – Это просто моя чертова клюка. Еще отцу принадлежала. Да только ему она больше не нужна.
Королева оставила ее слова без внимания. Подойдя к кровати, она отдернула шелковые сети. Спящая смотрела на нее незрячими глазами.
– Так вот где все началось, – сказал один из мелких.
– Прямо в ее день рожденья, – добавил другой.
– Ну что ж, – заключил третий, – кому-то придется исполнить почетную обязанность.
– Мне, – тихонько произнесла королева.
Она склонилась к спящей деве, алые уста к розовым. Поцелуй был долгим и энергичным.
– Ну как, получилось? – спросил гном.
– Понятия не имею, – ответствовала королева, – но мне ее вдруг стало ужасно жалко. Проспать всю жизнь напролет.
– Вы сами год провели в колдовском сне, – напомнил ей гном. – И не успели ни проголодаться, ни сгнить.
Тело на кровати пошевелилось, словно пытаясь вырваться из кошмара.
Королева даже не заметила. Взгляд ее был прикован к какому-то предмету на полу. Она нагнулась и двумя пальцами подняла его.
– Что у нас тут? – задумчиво пробормотала она. – Вот это уже пахнет магией.
– Да тут все пропитано магией, – попробовал возразить маленький гном.
– Нет, – молвила королева, показывая ему веретено, наполовину обмотанное ниткой. – Магией пахнет отсюда.
– Все тут и случилось, в этой проклятой комнате, – подала внезапно голос старуха. – Я была всего лишь девчонкой. В жизни не забиралась так далеко, а ведь лезла зачем-то – все выше и выше, ступенька за ступенькой, виток за витком, – пока не нашла эту самую верхнюю комнату. И увидала кровать – вот эту, только в ней никого не было. А на табуретке сидела старуха, незнакомая, и пряла нитку из шерсти; веретено так и плясало. Я до тех пор никогда не видала веретена. Она и спрашивает, не хочу ли я попробовать. А потом берет нитку в руку и дает мне веретено, вроде как подержать. А сама моим же большим пальцем – да об острый конец, пока кровь не закапала. И в этой крови она смочила нитку, да и сказала…
Тут ее прервали. Голос был молодой, совсем юный, девичий, просто еще густой после сна.
– Я сказала: «Забираю у тебя твой сон, дитя, и забираю возможность причинить мне во сне вред, ибо кто-то же должен бодрствовать, пока я сплю. Твоя семья, друзья, весь твой мир тоже будет спать». А потом я легла на кровать и заснула. И они тоже заснули, а пока они спали, я крала по чуть-чуть от их жизни, по чуть-чуть от их снов, и во сне я возвращала себе молодость и красоту, и могущество. Я спала и становилась все сильнее. Я победила великого опустошителя – время, я создала себе целый мир спящих рабов.
Дева уже сидела в постели. Она была так прекрасна, и, ах, так молода.
Королева внимательно поглядела на нее: да, вот оно. То самое, чего она ждала и боялась увидеть: много лет назад у мачехи взгляд был точно такой же. Теперь ясно, что перед ними за тварь.
– Мы до сих пор думали, – вмешался самый высокий гном, – что когда ты проснешься, остальной мир пробудится вместе с тобой.
– И с какой, интересно, стати вы так думали? – улыбнулась золотоволосая дева (ах, вся такое невинное дитя! Но глаза… какими же старыми были ее глаза.) – Они меня и спящие вполне устраивают. Они так более… покладистые.
На мгновение она запнулась и тут же расцвела улыбкой.
– Кстати, они уже идут за вами. Я призвала их сюда.
– Башня довольно высокая, – заметила королева, – а спящие быстро не ходят. У нас есть еще немножко времени поболтать, твое темнейшество.
