Если говорить о съемочной группе «Замка Отранто», конкуренция за приз «Самое большое самомнение» будет поистине жестокой. А если говорить еще и откровенно, то кто из них не захотел бы спихнуть всех остальных в море с утеса?
Тео даже поежился.
Телефон Джерома ожил опять. На сей раз сиятельный хозяин взял его в руки.
– Теперь чертова Болгария мне эсэмэсит. Он уже здесь.
– Здесь? Кто здесь? – Диего, и тот заволновался.
– Такси стоит на Порта Терра. – Джером бросил телефон и налил себе щедрую порцию желтого. – Окажи мне любезность, Тео, мальчик. Сходи, приведи его.
Разумеется, Тео любезность оказал. Кто он такой, в конце концов, – всего лишь младший ассистент продюсера. Он бы все равно делал все, что Джером скажет, даже не будь тот его отцом.
Вот так Теодор Грей и познакомился с Болгарией. С ней и с красавицей Изабеллой.
Потому что никто его не предупредил, что у Болгарии есть дочь.
Когда Тео добежал до Порта Терра, на стоянке напротив пиццерии красовалось ровным счетом одно такси – что, впрочем, неудивительно, так как во всем Отранто была только одна фирма, занимавшаяся извозом. Вот вам как минимум одна причина не верить тем, кто утверждает, будто бы в Италии чаевые не приняты: портить отношения с единственным перевозчиком в городе стоит только в том случае, если в аэропорт вам ехать не понадобится больше никогда. Папа Тео убедился в этом на собственном горьком опыте; машины теперь заказывал только Диего.
Сегодня водитель, впрочем, тоже выглядел недовольным и курил, не глуша мотора. Сзади на самом краешке сиденья примостился пассажир, его одетые в серые брюки ножки виднелись в открытую дверь. До земли они не доставали.
Болгария.
На ближайшей скамейке, поджав ноги, сидела девушка. Она читала книгу. Рядом на скамейке «сидел» армейский рюкзак. Девушка – сплошь темные, длинные, колышущиеся волосы, укрывавшие ее со всех сторон и очевидным образом не беспокоившие. Пряди она сдувала с лица, только когда ветер бросал их ей прямо в глаза.
Тео откашлялся и сказал: «Здрасьте?»
Никакой реакции.
Ни пассажир, ни девушка явно никуда не торопились. Шофер такси нервничал и надсадно ревел мотором.
Тео придвинулся еще на один нерешительный шаг.
– Простите?
Девушка не удостоила его ни взглядом. Как и пассажир. Вместо этого он взревел в телефон:
– Дерьмо собачье. Все это дерьмо собачье…
Тео предпринял еще одну попытку:
– Сэр?
– …и не надо мне рассказывать, что это не Джером Грей мутит тут воду. Он прекрасно знает, что у него дерьмовый фильм, и всеми силами пытается прикрыть лавочку и сделать ноги с деньгами, пока его собственные ноги не развесили сушиться на веревке.
Девушка наконец оторвалась от книги и нахмурилась.
– Пап!
Затем повернулась к Тео.
– Извините, он тот еще ублюдок. Но, боюсь, вы и сами уже догадались.
– Та же фигня.
– Вы тоже ублюдок?
– Да. Нет. Мой папа. Я Тео.
– Изабелла. Дитя ублюдка.
– Та же фигня. Мы, часом, не родственники?
– Надеюсь, что нет.
Шофер застонал мотором с выражением горького упрека.
Тео улыбнулся, Изабелла ответила тем же, и больше он ничего не сказал. Он был слишком занят: во все глаза пялился на самое неправдоподобно прекрасное создание из всех встреченных за последние семнадцать лет… не говоря уже о последних семи неделях.
Волосы длинные, совершенно прямые и черные, челка острыми зубьями, белая кожа, губы цвета персика. Глаза странно светлые, все остальное темное.
Она совсем как Венера, подумал Тео. Она могла бы сыграть в тысяче фильмов. Она могла бы даже быть моделью…
– Терпеть это все не могу. – Она поерзала на скамейке.
Таксист на переднем сиденье давно ерзал, как уж на сковороде.
Тео был положительно раздавлен. Кажется, банда разбитных херувимов слетела с экрана и утыкала его всеми стрелами, какие только нашла в трейлере с бутафорией.
Коротышка в такси разорался еще громче, невзирая на романтическую важность момента:
– …только вот это не его деньги, а мои!
Тео и Изабелла выпучили глаза – ровно в один и тот же момент. И из меньшего рождалась дружба, подумал Тео.
Дружба, а то и что побольше.
Таксист принялся жать на клаксон, длинными заунывными воплями, один за другим. Они уже четверть часа торчат на этой долбаной Порта Терра, надо же и совесть иметь!
Злой пассажир наконец выкарабкался из машины на раскаленный черный тротуар.
– Можешь заплатить этому парню, малыш? У меня нет мельче сотки…
И он помахал Тео в лицо пригоршней евро.
Тео рылся в карманах, пока все его наличные до последней монеты не перекочевали к алчному шоферу. Такси в аэропорт Болгария не дождется, это уж как пить дать. Тео было плевать. Это даже смешно. По крайней мере, он надеялся, что так думает Изабелла.
Так она и думала.
Они ржали над ситуацией всю дорогу в «Палаццо Папалео», единственный в городе отель. Изабелла легко несла рюкзак на одном плече. Сзади ее папаша оскальзывался на горячей брусчатке в своих фирменных туфлях на кожаной подметке.
Да, Конни, возможно, не повезло, но в целом мироздание отличалось поразительной добротой. Все хорошо в этом лучшем из миров.
– Ты что, плачешь? – Изабелла заинтересованно наклонилась к Тео.
Впереди как раз показалась мощенная булыжником пьяцца перед собором; отель стоял ровно напротив.
– Это чертов сирокко, мне что-то в глаз попало. – Тео вытер его рукавом. – Видишь, все в порядке?
– А мне ветер нравится, он все меняет, – сказала Изабелла, оттаскивая его руку от глаза.
Потом она засмеялась и побежала вприпрыжку к отелю, а Тео в этот самый момент понял, что все точно будет хорошо.
К сожалению, ветер пророчил иное.
III. L’Investigazione (Расследование)
Идеальный, как с открытки, закат успел прийти и уйти – весь золото и синь: и герани, и кованое железо, и вспененные оранжевые полосы через все небо, – пока одинокая вахта Тео на крыше отеля не перестала наконец быть одинокой.
Ждал он вообще-то Изабеллу, но явился его отец. Не самый лучший результат, но к разочарованиям Тео привык.
Джером Грей плюхнулся в кресло через столик от Тео и налил себе полный бокал вина из общего кувшина (которое, по сведениям Тео, качали шлангом из ближайшего к Галатине винного хозяйства) – все это ни слова не говоря.
