Узкая тропинка вилась между покосившимися от времени плитами и чугунными крестами. Похороненные под ними люди жили столетия назад, и теперь уже никто не мог бы рассказать, какими они были, как выглядели. Эта мысль одновременно поражала и пугала.
— Вот, — показала Линнея.
Могила, у которой она остановилась, была неприметной и скромной по сравнению с роскошными соседними надгробиями. Линнея зажгла карманный фонарик и посветила на высеченное на плите имя Николауса.
* * *
Мину посмотрела на Николауса. Он стоял неподвижно, как те жуткие мимы, которые на площадях изображают статуи. Мину попыталась угадать, что он чувствует.
— Подумаешь, — сказала Ида. — У Николауса был предок, его тезка. Не понимаю, зачем мы притащились ночью на кладбище. Кот хочет, чтобы мы занялись изучением родового древа Николауса?
Мину закипела, но постаралась сдержаться.
— Memento mori, — сказала она. — Помни о смерти. То же самое было в письме, которое Николаус написал сам себе. Мы все время думали, что это значит, и теперь, может быть, узнаем.
Ида, подняв брови, посмотрела на Николауса, однако тот продолжал молчать.
— Ладно, — сказала Ида. — Тогда объясните, что это за могила.
Николаус только замотал головой.
Против своей воли Мину разозлилась на Николауса. Она не знала, чего ждала от этого визита на кладбище, но хоть как-то Николаус должен был отреагировать!
— Может, нам нужно что-то сделать? Совершить какой-то ритуал? — спросила Анна-Карин.
Все посмотрели на Мину, и она подумала, что от нее почему-то все ждут последнего слова, хотя она не умеет читать Книгу Узоров и не имеет своей магической стихии.
— Не знаю, — ответила она. — Давайте спросим Книгу.
— Я уже спросила, — сказала Линнея. — Книга молчит. Но что нужно делать, и так понятно.
Она сделала паузу и посмотрела на остальных:
— Нужно копать.
Мину тоже об этом подумала, но тут же отогнала эту мысль. Они уже проделали много странных вещей. Исполняли магические ритуалы, боролись с демонами. Но раскапывать могилу…
Однако ничего другого в голову не приходило.
— Ты спятила? — вскипела Ида. — Хочешь, чтобы мы это разрыли?
— Действие, предложенное вами, карается как поругание могилы, — вдруг нарушил молчание Николаус.
Мину подняла на него глаза. Лицо Николауса стало решительным. Было видно: он не потерпит возражений. Такого Николауса Мину еще не видела.
— Но что же нам тогда делать? — слабо попробовала возразить Мину.
— Ничего. Это тайна, тайной и останется. Земля здесь проникнута благостью, и мы не нарушим ее покой.
— Но…
— Никаких «но»!
— Какого черта! — взорвалась Линнея. — Ваш фамилиарис указал нам эту могилу. Вы написали письмо себе самому со словами «Memento mori». То есть это вы привели нас сюда. Пока вы еще что-то помнили, вы позвали нас сюда, чтобы мы что-то сделали. Почему же теперь вы нам мешаете?
Николаус посмотрел на нее. Потом развернулся и быстро пошел к выходу.
* * *
Анна-Карин побежала за Николаусом по тропинке. Но он шел так быстро, что догнать его было непросто. В конце концов она все-таки схватила его за плечо. Николаус резко остановился.
— Подождите, — попросила Анна-Карин.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Пожалуйста, не уходите, — снова попросила она. — Нам нужно поговорить.
— Говорить не о чем, — сказал он. — Анна-Карин, ты должна их остановить.
Во взгляде Николауса отразилось отчаяние, и ей ужасно захотелось ему помочь.
Если Николаус не хочет, чтобы они раскапывали могилу, они не будут этого делать. В конце концов, он их проводник. И кроме того, он ее… что? Друг? Может ли она называть его так? Он ей очень нравится. Иногда ей даже кажется, что она любит его, как отца, которого никогда не видела и не имела.
— Но что же нам делать? — спросила Анна-Карин. — Мы не можем проигнорировать эту информацию. Похоже, это что-то важное. Во всяком случае, кот так считает.
Николаус покачал головой и снова пошел к выходу. Анна-Карин хотела окликнуть его, но подумала, что орать ночью на кладбище глупо, тем более что они приехали сюда скрытно.
Анна-Карин вернулась к остальным. Они стояли и разговаривали.
— Он прав, — сердито доказывала Ида. — Это ни в какие ворота не лезет. За раскапывание могил можно и в тюрьму угодить.
Но Иду, как обычно, никто из Избранниц не слушал. Договорились собраться на этом же месте следующей ночью и решили, кто возьмет с собой лопаты.
6
Ванесса ехала домой по пустынным улицам Энгельсфорса. Скрип цепи, шуршание шин об асфальт эхом отдавались от стен виадука. Потом виадук остался позади и наступила тишина. Тихо было так, будто Ванесса осталась единственным жителем Земли, выжившим в глобальной катастрофе.
За заброшенной автозаправкой начинался подъем, и Ванесса привстала на педалях. Она еле двигала ногами, но желание побыстрее попасть домой было сильнее усталости.
Еще немного, и она будет дома. Чтобы сократить путь, Ванесса поехала напрямик через небольшой лесок, мимо заросшего футбольного поля… Вот уже детская площадка, куда она обычно ходит с Мелвином…
Ванесса затормозила так резко, что велосипед едва не развалился на части.
В кустах позади песочницы и качелей стояла машина полиции.
Ванесса замерла. Никке сидит в машине или стоит где-то поблизости?
Вцепившись в руль, Ванесса постаралась сконцентрироваться, и вскоре почувствовала на коже знакомый холодок. Во время летних упражнений она научилась делать невидимой не только себя, но и предметы, к которым она прикасается. Сейчас это умение ей пригодилось.
Очень тихо Ванесса приблизилась к кустам и, не выпуская велосипед из рук, остановилась в десятке метров от машины. Водительское окно открыто. За рулем сидит коротко стриженный полицейский в униформе. Это Никке? Ванесса подкралась еще ближе и почти перестала дышать, хотя знала, что, становясь невидимой, двигается абсолютно беззвучно.
Да, это он. Но что он здесь делает?
Голова Никке откинута назад, он лежит без движения. Может, ему плохо и нужно звонить в «Скорую»? Ванесса представила, как коллеги Никке рассказывают маме о его смерти, как мама бьется в истерике, Никке хоронят, и Ванесса рассказывает Мелвину, что значит «умереть». Тут она, однако, заметила, что на губах Никке играет усмешка. А его рука крепко держится за руль.
Вдруг Никке случайно задел сигнал, и Ванесса отпрыгнула в сторону. Велосипед чудом не выпал из ее потной руки.
