Да, она повсюду ищет демонов, но это не значит, что все должны думать, как она. Кто дал ей право судить Густава за то, что он хочет видеть свет там, где она видит тень?
19
— Густав! — кричит Ида, увидев, что Густав выходит из школы.
У нее тут же мелькает мысль, что кричать на весь школьный двор — глупо. Но ведь стоять и ждать, пока Густав выйдет, — тоже глупо. Так уж повелось, что ради Густава Иде все время приходится перешагивать через собственную гордость.
Увидев Густава и Мину возле доски объявлений, Ида выбежала из школы и стала ждать. Мину и Густав ссорились. Упускать такой шанс было нельзя.
Вот, наконец, и он. Ида еле сдержалась, чтобы не броситься ему навстречу. Она то боялась спугнуть его слишком бурным проявлением чувств, то переживала, что не проявляет свою симпатию более явно. Откуда ему узнать про ее чувства? Особенно теперь, когда все считают Иду девушкой Эрика.
Но сдаваться нельзя. В один прекрасный день Густав поймет, что они с Идой созданы друг для друга. Только нужно набраться терпения.
— Привет, Ида, — говорит Густав, подходя ближе. Голос у него уставший, и мысли Иды начинают лихорадочно бегать.
Из-за чего они с Мину поругались? Это хорошо? Или плохо? Если у Густава из-за Мины так портится настроение, значит, она ему очень нравится? А может, он вообще разозлился не на нее? А, например, на меня? Хотя нет, конечно, не на меня, а на нее. На Мину кто хочешь разозлится.
Ида сейчас отдала бы все на свете за способность Линнеи читать мысли. Ей так хотелось знать, что творится в голове у Густава.
— Правда, здорово, что впереди выходные? — спросила Ида, слегка погладив себя по плечу. Совсем чуть-чуть, ненавязчиво. Никакой порнографии. Просто Ида где-то прочла, что парням нравится такое доказательство чувственности и уверенности в себе.
— Угу, — мычит Густав. Они так редко разговаривают наедине. Иде хочется, чтобы разговор тянулся как можно дольше.
— Что будешь делать? То есть я знаю, что у тебя тренировки, а кроме этого?
Бред какой-то. Но с другой стороны, она дает ему понять, что уважает его интересы и занятия. Кстати, у Иды есть преимущество перед Мину — в отличие от нее она действительно любит спорт, в частности футбол.
— Я собирался пойти с Рикардом, — говорит Густав и протягивает Иде флайерс.
— Как интересно! — восклицает Ида и делает вид, будто читает листовку, хотя на самом деле не понимает ни слова из написанного, думая только о загорелых руках Густава. Какие они мужские и взрослые.
— Но, может, я и не пойду, — говорит Густав. — Посмотрим.
— Понятно, — кивает Ида, вертя в пальцах серебряное сердечко. — У меня тоже полно дел.
Черная шапка волос мелькает в отдалении. Мину быстрым шагом направляется к калитке, бросив на них беглый взгляд.
Противная Мину! Она целовалась с Густавом. Пусть на самом деле это был Макс в образе Густава, и все же. Поцеловать один раз копию Густава лучше, чем тысячу раз целоваться с настоящим Эриком.
Кстати, не исключено, что с настоящим Густавом Мину тоже целовалась.
Интересно, Юлия правда видела, как они обнимались возле шлюзов?
Ида не может удержаться. Она должна знать.
— А Мину теперь твоя девушка?
Густав удивленно смотрит на Иду:
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто я слышала, что…
Что вы обнимались возле шлюзов.
— Что вас вместе видели в городе. Вот я и спросила.
Еще раньше, чем Густав ответил, Ида поняла свою ошибку. Густав вздохнул.
— Ох уж этот город, — сказал он. — Почему здесь все друг за другом следят?
— Но, в общем, это не мое дело, — быстро добавила Ида. — Я так и сказала тому человеку, который мне про вас рассказал. Это Юлия. Я ей сказала: «Нужно заниматься своими делами, а в чужие нос не совать». Но ты ведь знаешь Энгельсфорс.
Густав улыбнулся Иде почти сочувственно, и ее сердце резануло словно ножом.
— Хороших выходных, — сказал он и ушел.
— И тебе, — крикнула она ему вслед громче, чем следовало.
Густав ушел, а Ида осталась стоять. Ноги у нее подкашивались.
Он так и не ответил на вопрос про Мину.
Рыцарь скачет по пустынной местности, Ида чувствует, что засыпает. На редкость скучный фильм. Она едва досмотрела его в прошлый раз, но сегодня, несмотря на ее протесты, папа зачем-то опять его включил.
Папа усаживается поудобнее в темно-синем кожаном кресле. Оно жалобно поскрипывает. Мама ненавидит это кресло, цвет которого, по ее мнению, катастрофически не вписывается в белый интерьер дома.
Расмус и Лотта сидят рядом с Идой на диване. Время от времени они, не глядя, запускают руки в большой пакет, вытаскивают оттуда пригоршни попкорна и кладут себе в рот.
Мама, как всегда, чем-то занята. Она не может спокойно сидеть перед телевизором.
— Карина, иди сюда, а то все пропустишь! — кричит папа.
— Сейчас иду! — отвечает мама из кухни.
Расмус съедает пригоршню попкорна, тщательно облизывает ладонь и снова засовывает руку в пакет.
— Фу, как не стыдно! — возмущается Ида. — Пап, ты видел, что он сделал?!
— Лучше смотри фильм, — говорит отец.
Расмус показывает Иде язык. На язык налипли маленькие крошки попкорна.
— Скучный фильм, неинтересный! — канючит Лотта.
— Просто ты еще маленькая, ничего не понимаешь, — шипит на нее Ида.
— Я не маленькая, — обижается Лотта.
— Ну если не маленькая, значит, тупая.
— Перестаньте! — говорит папа. — С женщинами невозможно смотреть кино, вечно они языком болтают, правда, Расмус?
Расмус, довольно улыбаясь, опять лезет в пакет за попкорном, потом, глядя на Иду, демонстративно облизывает руку. Папа, конечно же, ничего не замечает.
Появляется мама и садится перед телевизором с бухгалтерской книгой на коленях.
— Ну, что здесь происходит? — спрашивает она. — Они уже уехали из Швеции?
— О господи, — стонет папа. — Карина, ты или сиди и смотри, или не спрашивай.
— Ну извините, — фыркает мама.
Она смотрит на Иду, и обе они, вздохнув, закатывают глаза к потолку.
— Там вообще ничего не происходит, — ноет Лотта. — Они то разговаривают, то скачут. Скукота!
— Не говори ерунду, — говорит мама и открывает бухгалтерскую книгу.
Вдруг Ида чувствует сухость во рту, предметы расплываются, пол уходит из-под ног.
