— Что с тобой? — Эрик протягивает к ней руку.
Едва он дотрагивается до ее куртки, как происходит короткий разряд. Эрик вскрикивает:
— Черт! Ты ударила меня током!
Лампы на потолке начинают мигать, потом гаснут. Помещение погружается в кромешную темноту, фонари на улице гаснут.
— Опять! — стонет Эрик.
Магии в комнате уже нет.
— Эрик! — кричит Рикард из соседней комнаты.
— Мне надо идти, — говорит Эрик.
— Подожди, — говорит Ида.
Она хочет попросить его не делать то, что они собираются делать.
— Не делай ничего, чего бы я не стала делать, — произносит она делано шутливым тоном.
— Обещаю, — смеется Эрик и исчезает в темноте.
50
Мину зажигает свечу на письменном столе. Перебои с электричеством, начавшиеся прошлой осенью, происходят достаточно регулярно, и она успела к ним привыкнуть, даже полюбила. Тишина. Спокойствие. Но мысли о предстоящем разговоре портили все удовольствие.
Сегодня вечером она должна поговорить с Линнеей о Ванессе. Это надо сделать до проведения ритуала, до суда. Сегодня самый подходящий случай.
А нужно ли вообще это делать?
«Может, плюнуть на все? — Мину задувает спичку. — В конце концов, это не мое дело».
«Но проблемы членов группы могут стать проблемой для всей группы, — отвечает она сама себе. — И потом, на месте Линнеи… разве я не хотела бы знать? Я ведь разозлилась, когда она сказала, что может читать мои мысли».
Мину берет мобильный. В сомнении смотрит на телефон. Откуда ей знать, чего хочет Линнея? Может, все-таки не звонить? Может, позвонив, она только все испортит?
Нет, хватит трусить. Есть причина, по которой она должна позвонить. Самая главная причина. Линнея очень переживает. И Мину беспокоится за нее.
Мобильный в руке Мину начинает вибрировать. На дисплее имя Иды, и Мину с облегчением нажимает кнопку ответа, радуясь, что получила короткую отсрочку.
— Это я, — слышит она в трубке запыхавшийся голос Иды. — Я только что была в «ПЭ», и там кое-что произошло.
— Зачем ты… — начинает Мину, но Ида прерывает ее:
— Я все знаю, не надо меня учить. Это было в первый раз, и я не собираюсь приходить туда снова.
Ида тяжело дышит, кажется, она куда-то бежит.
— Что случилось?
— Магия, — говорит Ида. — Сильная магия. Лампы замигали, свет нафиг выключился, и теперь я, блин, в полной темноте иду и ни хрена не вижу.
— Ты знаешь, кто…
— Неужели ты думаешь, что я бы не сказала тебе, если бы знала? — фыркает Ида.
Ведьма в офисе «Позитивного Энгельсфорса». Значит, все это время они были правы в своих предположениях? Неужели Хелена получила благословение демонов и помогает им приблизить апокалипсис? Или это Кристер? Или кто-то еще?
А может, это просто обыкновенная ведьма, которых, судя по всему, в нашем городе — пруд пруди.
— Алло! — сказала Ида. — Ты меня слушаешь?
— Слушаю, — ответила Мину. — Но нам надо сосредоточиться на процессе. Мы не можем бороться с двумя врагами одновременно.
Из трубки доносится звук, похожий на всхлипывание.
— Ты что? — спрашивает Мину.
— Супер! — шмыгает носом Ида. — Просто супер! Оказывается, мои родители, мои друзья и мой парень — члены какой-то демонической секты!
Мину хочет поправить Иду. Сказать, что секта, может быть, не демоническая, а обычная. Но от этого Иде вряд ли станет легче.
— Алло, — опять говорит Ида. — Ты слушаешь?
— Да.
— Я иду домой, — задыхаясь, говорит Ида. — Мы можем немного поболтать?
— О чем?
— Фиг знает. О чем угодно, только не о конце света.
— Ида, — говорит Мину, зная, что потом будет жалеть об этих словах. — У тебя могут быть друзья совсем не в «ПЭ». Мы можем быть твоими друзьями, если ты…
— Если я что? Почему именно я должна меняться? Почему я всегда во всем виновата? Что во мне не так?
— Жаль, что ты этого не понимаешь, — отстраненно произнесла Мину.
Ида замолчала. В трубке слышалось только ее тяжелое дыхание.
— Я дома, — сказала она наконец.
Мину слышит звук отпираемой двери.
— Пока, — говорит Ида и отключается.
Мину смотрит на свой телефон. Ну что ж, можно приниматься за следующий тяжелый разговор.
* * *
Ингрид появляется со склада, неся в руках два фонаря со свечками. Она ставит их на прилавок рядом с Линнеей и смеется:
— Смешно выглядишь!
Линнея косится на нее.
— Могу себе представить, — бурчит она.
Стоя у кассы, она складывает счета в папку, одновременно пытаясь удержать плечом и подбородком карманный фонарик.
— Как всегда, — говорит Ингрид, становясь перед зеркалом в раме из винных пробок. — Свет отключили именно в тот день, когда мы решили разобраться на складе. И еще неизвестно, когда дадут снова. Иди домой. Продолжим завтра.
— Ничего, я не спешу.
Ингрид распускает длинные белые волосы. Снова собирает их в пучок на затылке.
— Ты настойчивая, — говорит она.
«Может, и так», — думает Линнея.
На самом деле она просто не хочет сейчас выходить в темноту. Не хочет оставаться в этот вечер одна. Не знает, куда себя деть. Все время оглядывается. Вздрагивает от малейшего звука.
Ингрид идет к полкам с распродажным товаром и вынимает оттуда тролля, сделанного из шишек.
— Сколько ты уже здесь лежишь, дружочек? — говорит она ему. — Никто не хочет тебя брать. Наверно, пора тебе перебираться в мусорное ведро.
Сдув пыль с несчастного тролля, Ингрид ставит его обратно на полку. Линнея знает, что ему ничего не грозит. Ингрид никогда ничего не выбрасывает.
— Хочешь взять белую кружевную ткань, которую мы недавно получили? — спрашивает она у Линнеи. — С этими пятнами мне ее не продать, а ты все равно все красишь в черный цвет.
— Спасибо, — говорит Линнея. — С удовольствием.
Она не может понять, каким образом Ингрид удается сводить концы с концами. Клиентов у магазина почти нет. Говорят, Ингрид живет на наследство, оставленное мужем, который когда-то выиграл большие деньги в лотерею. Ходят сплетни, что дети Ингрид с матерью не общаются. И что сама Ингрид была одним из активных посетителей клуба свингеров, до пожара находившегося в квартале Малая Тишина.
Но все это для Линнеи было неважно, важно было то, что Ингрид общалась с ней как с обычным, нормальным человеком.
