— Нет, спасибо.
— Почему-то я так и думала, — ухмыльнулась Линнея.
— Спасибо, ты всегда напоминаешь мне, какая я правильная, — улыбнулась Мину в ответ.
Линнея глубоко затягивается:
— Какая же ты правильная. Соблазнила учителя.
— Я была за это наказана, — сказала Мину, Линнея засмеялась.
Мину посмотрела на нее и почувствовала к ней такую нежность, что сама удивилась.
— Спасибо, — сказала Линнея. — За то, что сказала.
— Я знаю, что значит любить кого-то и не иметь возможности об этом ни с кем поговорить. Тебе повезло, у тебя вкус лучше, чем у меня.
Линнея опять засмеялась:
— Это исключение. Видела бы ты моих бывших парней! Вот так всегда: влюбишься в достойного человека, а ты ему и не нужен. Пора завязывать с любовью. Для моего же собственного благополучия.
— Попробуй! — иронически заметила Мину.
Попробуй!
Слово выскочило само собой, и Мину отвернулась.
Она вспомнила разговор в парке. В тот осенний день Ребекка сказала ей то же самое. С той же интонацией. Это было сказано в ответ на обещание Мину разлюбить Макса.
— Эй, — спросила Линнея. — Ты что?
— Я вдруг подумала про Ребекку, — ответила Мину.
Линнея внимательно на нее посмотрела.
— Жаль, что я ее почти не знала, — сказала она. — И жалко, что ты не успела как следует узнать Элиаса. Ты бы ему понравилась.
Из уст Линнеи это была самая высокая оценка.
— Я немного узнала его. За те несколько секунд, что я освобождала его от Макса.
Линнея кивнула.
Мину вспомнила, каким был Элиас в детстве, когда они вместе учились в младших классах. Но воспоминание было нечетким. Светлые волосы и настороженный взгляд, который он сохранил на всю жизнь.
Линнея затушила сигарету и встала:
— Пожалуй, пойду домой.
Она сложила одеяло, которым были укрыты ее плечи, и протянула одеяло Мину.
— Ты уверена, что знаешь, что чувствует Ванесса? Мне кажется, она тебя любит.
— Как друга, да. И на всякий случай хочу тебе напомнить, что Ванесса очень любит парней.
— Может, она еще не разобралась в своих чувствах?
— Я не хочу надеяться, — сказала Линнея. — Мне так будет только тяжелее.
Мину кивнула. Она понимала, что имеет в виду Линнея. Но она совсем не была уверена, что Линнея права в отношении Ванессы.
51
Линнея так устала, что к своему дому подошла как во сне.
Но усталость была приятной. На душе было гораздо легче. Она только сейчас поняла, как сильно ее тяготила необходимость скрывать свои чувства к Ванессе.
Половина дома Линнеи заволокло туманом, и его верхние этажи, казалось, терялись среди облаков. Где-то по соседству был праздник. Музыка грохотала громко и агрессивно. Чем ближе к дому приближалась Линнея, тем громче звучала музыка. Линнея узнала мелодию. Это была одна из любимых песен Элиаса.
Подойдя к подъезду, она услышала где-то наверху звук разбившегося стекла. Посыпались осколки. Линнея успела закрыть голову руками. Несколько самых крупных осколков упало на землю совсем близко от нее.
Из-за этих идиотов она получила взбучку от Дианы.
Линнея в ярости рванула на себя дверь подъезда. Музыка грохотала вовсю, звуки эхом отражались от стен.
Лифт медленно пополз вверх. Линнея смотрела в окошко кабины, на каждом этаже пытаясь разглядеть признаки вечеринки.
Музыка слышалась все громче. Дом гудел и ходил ходуном, и в конце концов Линнее показалось, что ее сердце начинает биться в такт с песней.
Лифт прополз мимо шестого этажа. Седьмого. На восьмом этаже музыка накрыла ее. И Линнея поняла, откуда она доносится.
Из ее собственной квартиры.
Она даже не успела испугаться. Лифт рывком остановился, автоматическая блокировка дверей отключилась. Распахнув дверь наотмашь, Линнея выскочила из лифта.
Да, музыка играла в ее квартире. Линнея попыталась войти. Заперто. Дрожащими руками она нашла в сумочке ключи и открыла замок.
Вошла в прихожую. Музыка играет так громко, что больно ушам. Под ногами валяется пустая бутылка, пахнет спиртным. Линнея заглянула в гостиную.
Обивка дивана изрезана, из разрезов торчат куски желтоватого поролона. Картины сорваны со стен, смяты, порваны, светильники опрокинуты, но продолжают светить красноватым светом, и посреди всего этого с бейсбольной битой в руках стоит Эрик.
Эрик.
Осколки стекла блестят на его черном свитере, он смотрит прямо на нее.
Откуда она здесь взялась!
Ненависть, звучащая в мыслях Эрика, парализует Линнею. Превращает злость в страх.
Она видит, как из спальни и кухни выходят еще трое. Кевин смотрит на нее пустым и как будто невидящим взглядом. А Робин и Рикард натягивают на лица чулки, но она уже видела их, и они об этом знают, она читает их сумбурные мысли.
Почему она здесь?
Нам конец! Черт, все пропало!
Надо что-то делать… Черт, надо что-то делать!
Надо было не снимать маски! Надо было поставить кого-то на стреме. Почему меня никогда не слушают!
Эрик крепко сжимает ручку бейсбольной биты и с улыбкой смотрит на Линнею. Ужас Кевина можно сравнить разве только с ужасом самой Линнеи.
Нет, нет! Он что, спятил?!
Рикард что-то кричит, но Эрик не слышит, он натягивает на лицо чулок и идет к Линнее, а она не может сдвинуться с места, страх парализовал ее, она переводит глаза на Робина и видит, что тот принял решение и готов присоединиться к Эрику.
У нас нет выбора! У нас нет выбора!
Эрик поднимает бейсбольную биту, и тут наконец оцепенение проходит, руки и ноги опять начинают слушаться.
Линнея выскакивает из квартиры, захлопывает за собой дверь и, повернув торчащий в замке ключ, несется вниз по лестнице. Теперь, чтобы открыть изнутри дверь, им потребуется время, и это дает ей небольшое преимущество во времени.
Линнея прыгает через две ступеньки, крепко держась за перила, смертельно боясь поскользнуться.
Музыка грохочет, эхом отдаваясь от бетонных стен. Линнея пока не слышит своих преследователей.
И вдруг в голове опять раздается голос Эрика.
Не дать ей уйти!
Третий этаж. Второй. Первый. В любой момент она может получить толчок в спину, пинок, удар бейсбольной битой по голове.
