– Восемь, майстер инквизитор. С двадцати лет. Был рекомендован инквизитором Трира.
– Уве?
– Пять лет, – отчеканил тот, – с двадцати одного. Взят на службу из городской стражи Бамберга.
– Хорошо, – отметил Курт, кивнув одному из обитателей комнаты: – Следующий. Йегер, кажется?
– Хельмут Йегер, – подтвердил боец. – Двадцать семь лет. На службе четыре года. Взят в группу во время операции в Шёнингене – оказал помощь при уничтожении ликантропа, был рекомендован шарфюрером и признан годным к службе.
– Да, припоминаю, – усмехнулся Курт, нимало не покривив душой – подобные события в истории Конгрегации были наперечет, а молодой егерь, чья помощь в самом деле оказалась небесполезной даже для обученных опытных вояк, и вовсе широко прославился в узких кругах.
– Карл Лауфер, – отрапортовал рослый и широкий, как вяз, боец с перекошенной неровным старым рубцом щекой. – Двадцать пять лет, в группе три года. Переведен из Штутгартского отделения, с должности помощника инквизитора.
– За какие грехи?
– Брали малефика, не дожидаясь зондергруппы – пришлось. Я отличился.
– Да уж, за такое можно и в зондеры угодить… – согласился Курт серьезно. – Стало быть, с помощником штутгартского обера знаком?
– Да, майстер инквизитор, – с едва заметной растерянностью кивнул Лауфер.
– Твое мнение?
Лауфер на миг замялся, то ли подбирая слова, то ли пытаясь понять, чего хочет добиться от него следователь, и наконец выговорил, глядя собеседнику в глаза:
– Оторва и лентяй. Но дело знает.
– Хм… – усмехнулся Курт, пояснив благожелательно: – Просто было интересно услышать мнение со стороны. Виделись с ним на днях, и мне стало любопытно – он только со мной ведет себя как придурок или всегда такой… Следующий?
– Вальтер фон Майендорф, – доложился последний из бойцов. – Тридцать один год, в Конгрегации с двадцати трех, в группе шесть лет. Перешел на службу из личной стражи графа Чернина фон унд цу Худенитца.
– Ух… Далековато забрался. По рекомендации?
– Да, шарфюрера. Ему рекомендовал пражский обер-инквизитор.
– А пражскому оберу?
– Я сам.
– По причине?..
– Скуки, – серьезно отозвался фон Майендорф. – Показалось незабавным торчать в провинциальном поместье, когда я могу принести пользу.
– Государству или вере?
– Тогда было все равно.
– А сейчас?
– Сейчас тем более, – пожал плечами тот. – Есть ли различие?
– Н-да, – хмыкнул Курт понимающе и, вздохнув, посерьезнел. – Итак, теперь по делу. Первый вопрос: вот это, – кивнул он на разобранный арбалет, – кто-нибудь узнает? Это принадлежит кому-то из вас или было видено кем-то когда-то у кого-то? Честный ответ будет на пользу всем… Ясно, – подытожил он, не услышав в ответ ни слова и опять не увидев ни в одном взгляде заминки. – Что ж, продолжим… Полагаю, сейчас вы размышляете над тем, что стало причиной моего появления у вас, а также пытаетесь понять, что это за совершенно посторонний человек, в чьем присутствии мы с Альфредом сочли возможным раскрывать такие тайны… Барон Ульбрехт фон унд цу Редер. Глава императорской личной стражи.
Взгляды пяти человек напротив сместились к двери. Взгляды заинтересованные… немного удивления… скрываемого удивления – негоже зондеру, стальному парню с железными нервами, изумленно пялиться, будь причиной нежданная новость, внезапная атака или боль… в одном из взглядов любопытство – Вальтер фон Майендорф; наверняка пытается оценить собрата по бывшему ремеслу…
Наигранного, неискреннего интереса не заметно ни в одном взгляде… никак не сказать, кто из них услышал то, что новостью для него не было…
– Господин барон здесь, – продолжил Курт спустя несколько мгновений молчания, – по прямой своей обязанности. Думаю, заметив некоторые не совсем обычные меры безопасности, вы уже поняли, что, кроме вас, здесь находится некто посторонний и причем высокопоставленный. Обстоятельства сложились таким образом, что мне придется раскрыть эту до сей поры оберегаемую тайну.
Ожидание в глазах, внимание… вполне логичные и понятные… и снова – у всех одинаковые, ни один взгляд не загорелся интересом больше или меньше прочих…
– Вот уже два месяца здесь находится на обучении Его Высочество Фридрих фон Люксембург, – договорил Курт, и во взглядах напротив снова проснулось удивление; снова едва заметное и тщательно скрываемое. Но ни в одном – ни смятения, ни тревоги, даже тени беспокойства… – Об этом было известно, как вы понимаете, весьма ограниченному кругу лиц, – продолжил Курт, – и те из наших, кто знал о его прибытии заранее, сейчас представлены одним лишь Альфредом. К чему я сообщаю вам все эти подробности: сегодня, менее получаса назад, произошел неприятный инцидент. А именно – на наследника было совершено покушение.
Эмоция; наконец, хоть какая-то эмоция – мгновенная растерянность. Мелькнула на миг в глазах каждого… и исчезла… Ох, Альфред, многих бы тебе лет пожелалось, но сейчас так некстати эта твоя муштра… некстати тот жестокий отбор, который не дает угодить в зондергруппу всем подряд, а оставляет лишь тех, кто зевнет в ответ раззявившему пасть ликантропу, что уж им до инквизитора с вопросами…
– Удачное? – ровно поинтересовался фон Дюстерманн, и Курт качнул головой:
– К счастью, нет. Бог миловал. Правда, не помиловал одного из личных стражей Его Высочества. Сам наследник жив и даже здоров. А теперь самое неприятное, парни… Я не буду крутить, скажу прямо, дабы сберечь наше время. Посторонних в лагере нет. Думаю, вы поняли, что я хочу сказать.
– Что под подозрением мы? – спустя миг безмолвия уточнил Лауфер, и взгляды напротив потемнели.
– Есть, – отозвался Курт, – множество улик, указывающих на то, что действовал кто-то свой. Посему – да. Под подозрением и вы тоже. И сейчас мне надо знать, где, кто и с кем был утром и в особенности – последние полчаса. Думаю, это несложно выяснить, учитывая, что все вы друг у друга на глазах.
Молчание воцарилось снова, и на сей раз заминка была очевидной…
– Гм… Я бы так не сказал, майстер Гессе, – возразил наконец фон Майендорф. – По крайней мере, что касается нас троих.
– Почему?
– Я и Хельмут были на кухне.
– Отлично, – зло усмехнулся фон Редер.
– Я пропустил начало апокалипсиса? – вопросил Курт и, когда вопрос вполне ожидаемо остался без ответа, с нехорошим предчувствием уточнил: – На кухне вы были вместе?
– Нет, – отозвался Йегер, – я в основном таскал сливать грязную воду. Вальтер…
– Я помогал управляться с чисткой котлов. Прибирал трапезную.
– Карл, стало быть, оставался в комнате один, – подытожил Курт, – и вы двое какое-то время тоже были порознь, а что гораздо существенней – временами пропадали из поля зрения отца Георга… Ну а вы, – обращаясь к оставшимся, спросил он, уже предчувствуя ответ, – вы были вместе полчаса назад?
