— Вы не собираетесь никуда выезжать?
— До вечера — нет. Только вечером с вами к себе домой. Не забыли про меня?
— Нет. Все готово, приборы проверены. Будьте осторожны. И дома тоже.
— Спасибо, я постараюсь.
Сложность управления генератором в ручном режиме состояла в том, чтобы, во-первых, проконтролировать силу подаваемого тока и опираться при этом не на показания приборов, а на степень нагревания индукционной катушки-соленоида, которая находится в верхней части генератора и доступна для ладони, а во-вторых, следовало удержать подачу сигнала в необходимом допустимом русле. За полгода работы с генератором, рассчитанным на крыс, профессор Страхов четырежды ошибался в уровне подачи сигнала, и результат в этом случае был непредсказуемым. Подопытные крысы просто по-настоящему сходили с ума. Только первая из них и последняя умерли тихо и быстро, спокойно уткнув морды себе в лапы. Вторая же бесилась, кусала всех подряд сородичей и лаборантов, к которым в обычной обстановке относилась нормально, — некоторые крысы своих кормильцев и мучителей в одном лице даже любили. Крыса способна на любовь не меньше, чем кошка, или собака, или какой-нибудь волнистый попугайчик, чирикающий в клетке. В третьем случае эксперимент проводился над семью крысами, и все они повели себя так, как вторая. Друг друга перегрызли, бросались на руки лаборантов до тех пор, пока через час не умерли одна за другой. С человеком результат может быть и аналогичным, и вообще каким-нибудь невероятным, поскольку человеческий мозг несравненно более развит, а человеческие фантазии не имеют ограничений. Тот же профессор Торсисян работать в ручном режиме не умел. Попробовал однажды и сразу сжег все обмотки катушек, потому что не сумел уловить перегрев индукционной катушки-соленоида, а, самое главное, сразу же вывел из строя сложный индукционный накопитель — плод труда всей своей лаборатории в течение полугода. Больше Арсен Эмильевич не делал попыток работать в ручном режиме и делать не желал. Здесь нужен особый талант. Торсисяну проще несколько месяцев потратить на ручное изготовление и сборку панели управления, чем на полный ремонт всего генератора. Страхов генератор не сжигал, но своими неудачами в действиях лишал себя возможности проведения плановых экспериментов. И дело было не в том, что гибли крысы, а в том, что крысы были подготовлены к экспериментальной работе, проходили сложные нейрохирургические операции, восстанавливались после них и только потом допускались к участию в эксперименте.
Но Игорь Илларионович благодарил судьбу, что она послала ему неудачу. Дело было в том, что руководство института настаивало на скорейшем испытании приборов на людях и для этого даже намеревалось отыскать добровольцев среди заключенных. Профессор Страхов долго отказывался, а когда, наконец, его аргументация была исчерпана и вопрос почти решился, тут произошел срыв эксперимента с такими последствиями. Вследствие чего разговоры об экспериментах на людях были прекращены.
Подполковнику спецназа, который ушел обедать вместе с профессором Торсисяном, видимо, не было необходимости проходить курс обучения. Как понял Страхов, это комбат. Капитан — командир роты в его батальоне, а старшие лейтенанты — командиры взводов. Погибший в автомобильной аварии тоже был командиром взвода. Еще один командир взвода получил в той же аварии травму позвоночника и отправлен в больницу, откуда его при возможности транспортировки доставят в военный госпиталь. Небоевые потери всегда обидны тем, кто воюет. Офицеры были расстроены и при этом решительно настроены и имели желание научиться работать с генератором. Правда, все упиралось не в желание научиться, а в возможности, в интуицию. А с нею дело было хуже. Как сам Игорь Илларионович в боевой обстановке не смог бы, наверное, многое предусмотреть и выбрать правильную позицию для ведения боя, поскольку у него не было боевых навыков и боевой интуиции, так же и офицерам спецназа трудно было освоить ручной режим управления сложным электронным прибором. Все-таки, как говорил тот же профессор Торсисян, генератор слегка отличается уровнем сложности от пылесоса и утюга. И даже отличается от бытового радиоприемника. Будь он хотя бы приблизительно того же уровня сложности, в мире давно бы были прекращены все войны, потому что каждая страна смогла бы создавать и производить во множестве подобные генераторы. И воры, как профессионалы, перестали бы существовать, потому что для безопасности в каждом доме стояли бы генераторы. Тем не менее профессор Страхов со всей ответственностью и терпением, которое отличало его в каждом деле, приступил к обучению и не отчаивался от первых неудач своих учеников, страхуя каждое их движение. И все-таки дело никак не сдвигалось с места. А тут еще прибежал Арсен Эмильевич и стал всем мешать своими подсказками и резкими репликами. Но и после его ухода дело двигалось медленно.
Артур Владимирович Казионов пришел сам, даже не позвонив предварительно профессору Страхову, и молча, не перебивая, наблюдал, как проходит обучение. Но Игорь Илларионович каким-то образом почувствовал, что начальник первого отдела пожаловал с новостями. И потому профессор, как только объявил перерыв, чтобы офицеры спецназа ГРУ все же успели в сопровождении Иосифа Викторовича Лукина сходить в столовую пообедать вместе со второй институтской сменой, повернулся к Казионову:
— Артур Владимирович, есть новости?
— Не знаю, новости это или нет, но есть необходимость сходить ко мне в кабинет. Мне переслали три файла. Первый — запись с видеокамеры у подъезда дома, где был убит тот артист. Там, правда, качество изображения неважное, тем не менее компьютер после обработки кадров сумел провести идентификацию. Вторая запись с камеры перед входом в кафе на Арбате. Там рядом таксофон. Два человека звонят приблизительно в то время, которое указала ваша дочь. Третья запись — момент убийства Бориса. Над входом в редакцию стоит хорошая видеокамера, да и время было дневное, это не запись в инфракрасном режиме. От камеры кафе до таксофона расстояние небольшое, но лица видно плохо. Идентификация удалась только по манере поведения и по фрагментам одежды. Хотелось бы, чтобы вы посмотрели — о тех ли людях вы говорили. Кстати, по утверждению специалиста ФСБ, тип лица у этих людей не якутский. Говорит, ближе к тибетскому, уйгурскому или просто западнокитайскому.
— Западный Китай — это и есть Синцзян-Уйгурский автономный округ.
— Да, но там живут и уйгуры, и китайцы. У якутов овал лица не такой, более округлый и словно бы слегка одутловатый. Даже лица худощавых людей выглядят одутловато. Впрочем, я думаю, это не имеет большого значения. Якуты или китайцы…
— Я думаю, имеет, — не согласился профессор. — Это направление поиска этих людей. В последнее время у меня было много контактов с китайцами. Непривычно много. И книга в Китае вышла, и несколько переводчиков задавали мне вопросы, выходящие за рамки перевода. То есть это были не просто переводчики, а грамотные специалисты. И за книгу мне заплатили неслыханный гонорар. И старую свою квартиру я продал неприлично дорого китайцу. Он сам предложил цену. Почему я должен был отказаться? Вот и думаю, может, меня так пытались задобрить? Подкупали? Но интерес китайской разведки к нашим разработкам я вполне допускаю. Они, я слышал, тоже добились определенных успехов и даже испытывали на людях аналогичные установки. То есть сделали то, что мы с офицерами спецназа ГРУ только планируем сделать. Кажется, про китайские испытания было что-то в прессе. Со своих пограничных или военных катеров они облучали японские рыболовецкие шхуны около спорных островов. Какая-то там трагедия произошла. Свидетелями были моряки с американского эсминца «Аризона». Да, кажется, так называется эсминец… И наши добрые братья китайцы так напугали американцев, что те теперь вкладывают кучу денег в программы, направленные на развал Китая. Ладно… Пойдемте посмотрим файлы, что вам прислали.
