— Я вообще-то по природе своей мало сплю. Я и на гражданке мало спал, и в армии. Для меня даже четыре часа — много. А сейчас вдруг так в сон потянуло. Еле держусь…
— Постпсихический синдром, — объяснил Игорь Илларионович. — Нервное напряжение плюс влияние близко расположенного генератора. Я попрошу вашего командира роты дать вам отдохнуть по возвращении.
— В лазарет уложу. Пусть пару суток спит, — согласился Чанышев. — А здесь — разуй глаза и смотри в прицел. Что делаем, товарищ полковник?
Профессор снова вытащил из корпуса генератора интегрированный прибор, похожий на бинокль, и навел его на вход в ущелье.
— Товарищ полковник, но теперь-то нам можно наблюдателя поднять наверх? Туда, где бандиты с талибами были?
— Вы хотите заставить наблюдателя помочиться на бандитов? — спокойно спросил Страхов. — Или рассчитываете, что солдат спецназа благодаря своей подготовке при прыжке со скалы не разобьется?
— А нельзя луч сделать уже? Чтобы он доверху не доставал? Это я уже не к тому, чтобы наблюдателя выставлять, а просто в качестве обучения.
— Если в качестве обучения, могу объяснить. Вода, когда стекает со склона, куда стремится?
— Вниз.
— Это даже я, тугодумный, понимаю. Но почему вниз? Только не объясняйте мне законы гравитации. Если проще — почему? Какой путь она выбирает?
— Где ей легче дальше бежать.
— Вот. Электромагнитные волны не подчиняются законам земного притяжения. Они не признают гравитацию. И именно поэтому часто случается, что космонавты в космосе слышат Землю, а на Земле их слышат плохо. Есть у электромагнитных волн некоторая характерная способность кверху подниматься. Волна тоже будет искать путь, где меньшее сопротивление. Мы, конечно, направляем ее и заставляем биться о скалы. Но значительная часть волны все же будет стремиться подняться, чтобы уйти в беспрепятственный полет. Честно говоря, я не физик, чтобы объяснять эти явления, я только доктор медицинских наук, в отличие от своего коллеги профессора Торсисяна. Но из практики знаю, что волна колебаний при переходе в верхние слои нами не контролируется. По ширине и по дальности контролировать ее мы умеем. Когда направляем вертикально вверх, контролируем все четыре стороны, но уже не можем контролировать дальность. И неизвестно, какой сигнал мы посылаем спутникам. Кстати, похожим генератором в прошлом году китайцы успешно сбили свой собственный спутник. А наш генератор в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году заставил американский космический пилотируемый корабль изменить траекторию полета и миновать Советский Союз стороной. Тогда на космическом челноке на несколько часов отключилось все оборудование, и сам астронавт чуть не сошел с ума. И в течение нескольких часов было достигнуто соглашение, что американцы не летают над нашей территорией, а мы не испытываем на их космических кораблях свои генераторы. Я ничего не знаю про китайский генератор, но наш советский был полностью неуправляемым по границам прохождения волны. Испытывать его в тех условиях было слишком рискованно. Могли пострадать пассажирские самолеты. Но Бог проявил к ним милость. Наша модель менее сильная, но более удачная. Создать такую же, но с большей мощностью, можно без проблем. Однако при этом мы опять сможем управлять волной только по четырем направлениям. Пятое нам никак не поддается. И ни я, ни мой коллега профессор Торсисян не видим пока света в конце тоннеля.
— Я представляю, что могло бы быть, если бы такой генератор попал в руки террористов, — сказал Чанышев. — А мы с вами так спокойно, без охраны, везли его за полторы тысячи километров.
— Ничего бы не было, — категорично сказал Игорь Илларионович. — Включив его, террористы уничтожили бы сами себя. С генератором в мире пока могут справиться два человека — я и мой коллега. С генератором без панели управления — только я один. Это создает миру какую-то гарантию безопасности. Кстати, если вам так уж необходимо посмотреть за действиями бандитов, не за действиями, а за реакцией на работу генератора, — так будет точнее… Мы можем поднять туда, на склон, и сам генератор, и локатор. Но опять же нет гарантии, что направленный вниз луч обратным ударом не достанет нас самих. Наша волна эластична, но обладает хорошими способностями для рикошета.
— Тогда лучше оставить эту идею потомкам, — согласился капитан Чанышев.
— Отлично. Но мы будем работать по ущелью или нет?..
— Обязательно, товарищ полковник.
— Тогда давайте продолжим, иначе не только рядовой Горбушкин, я сам усну…
Навели электромагнитную волну генератора по лазерному лучу на вход в ущелье. Профессор умышленно выбрал для установки такое место, где волна попадала бы в передний склон, отражалась от него и, совершая рикошет за рикошетом, захватила всю нижнюю часть ущелья.
— Какие действия нам видятся предпочтительнее для бандитов? — спросил он.
— Для начала общая драка без огнестрельного оружия. Можно это организовать?
— Не вижу серьезных препятствий. И драку устрою, и запрет на применение огнестрельного оружия дам. А дальше?
— Причем драка капитальная, до полной победы. Когда один останется, а все остальные пластом лежать будут. Это можно организовать?
— Я же сказал, что сделаю. Я подарю им всем ярость диких хищников. Я слышал, что солдаты спецназа ГРУ любят рукопашный бой. Но я не советовал бы встречаться с облученными генератором дикими хищниками. Пусть они хоть горло друг другу перегрызают. А потом? Мне нужно перевести вербальное задание в другую категорию, но я могу это сделать только сразу. Если потом поступит новое задание, мне придется записывать его поверх старого. Говорите, что еще. До конечного результата.
— Конечный результат должен быть простым. Только после того, как все будут лежать, один оставшийся имеет право взять в руки автомат и перестрелять всех чужих, оставив только свой джамаат. Но у меня вопрос, товарищ полковник: через какое время после остановки генератора мы можем безбоязненно войти в ущелье?
— Практически сразу… Если вы выключаете телевизор, вы уже ничего не видите и не слышите, и никто вас не программирует. Точно то же происходит и здесь.
— В каком смысле программирует? — спросил снайпер, с трудом поднимая веки. Глаза у рядового Горбушкина основательно слипались.
— В самом прямом. На телевидении всего мира используются более слабые аналоги нашего генератора. Если хотите всегда оставаться самим собой и поступать согласно собственному желанию, а не так, как кому-то надо, не подходите близко к телевизору. Телевизионный посыл, конечно, слаб. Но в мировой психологии существует так называемый принцип привычки. Этот принцип определяет, когда у отдельного человека вырабатывается какая-то устойчивая привычка. Так вот, чтобы привычка, скажем, курить выработалась и стала устойчивой, человеку достаточно выкурить шестьдесят шесть сигарет. Чтобы у вас выработалась привычка голосовать за какого-то конкретного человека на выборах или, скажем, за какую-то конкретную партию, вам нужно шестьдесят шесть раз убедиться, что голосовать следует только за этого человека или за эту партию. Повторят вам шестьдесят шесть раз одно и то же, и вы уже проголосуете за того, за кого следует, а не за того, за кого хотели вначале. И, самое главное, вы даже не услышите, за кого вам необходимо будет проголосовать. Вы будете смотреть футбольный репортаж или, скажем, репортаж о поединке боксеров за звание чемпиона мира и не заметите, что на текст комментатора накладывается на другой скорости иной текст. Ваше подсознание услышит нужную фамилию и выделит ее отдельно от репортажа. Выделит даже из громкой музыки, которая забивает все остальные звуки в природе. И вы после этого с чистой совестью пойдете голосовать за кого-то, будучи абсолютно уверены, что это ваш выбор. Свободный выбор. Зомби обычно не знают и не ощущают того, что они зомбированы. И всего-то нужно, чтобы вы шестьдесят шесть раз услышали. А сколько передач вы успеваете посмотреть за любую предвыборную кампанию? Наверняка больше сотни. Значит, ваш выбор уже не просто устойчивый, он уже неуклонный. Психологи не зря свой хлеб едят.
