– Вообще-то, угоняемая машина номер один – «додж-караван».
– Допустим, – уступил он, – значит, «цивик» – номер два. Но какую машину ты выберешь, когда тебе, возможно, придется удирать от полиции? Неуклюжий старый джип, который выполняет поворот на скорости восемьдесят километров в час, или маленькую спортивную машинку, которая проедет где угодно? Думаешь, это совпадение?
– Может, и так.
– Ладно, хорошо. Допустим. А как быть с третьим фактом: они открывают стрельбу ровно в девять утра, когда у «Альфы» заканчивается дежурство и у нас есть только «Браво», потому что еще слишком рано и подразделение «Чарли» не заступило? Лучшего момента для нападения и не придумаешь!
– Может, им просто повезло, – неуверенно возразила Фелиция.
– Хорошо. Тогда факт номер четыре – пожалуй, самый важный: эти психи отлично обращаются с оружием! Прекрасные стрелки! Ты уж извини, но мне как-то не верится, что парни, с которыми мы столкнулись в школьной столовой, просто взбесившиеся мальчишки из класса информатики, у которых нет ни одного привода. Господи, да у них даже лицензии на владение огнестрельным оружием нет!
– Согласна, Джейкоб, это странно! Но ведь в школе «Колумбайн» было то же самое!
– Фелиция, думай головой! – раздраженно воскликнул Страйкер. – А как насчет звонков в девять-один-один перед началом стрельбы?
– Каких звонков?
– За двадцать минут до первого выстрела откуда-то из торгового центра «Оукридж» звонят неизвестные и сообщают о вооруженных ограблениях. Мы посылаем туда пять машин, и когда в школе начинается стрельба, они оказываются слишком далеко! А никаких ограблений и в помине нет! Что, еще одно совпадение?
– Звучит как разработанный план, – подумав, согласилась Фелиция. – Но такое случается, например, в Трущобах сплошь и рядом! Там же наркоманы одни, все мозги уже прокурены, и что? Им тоже удаются такие штуки! Джейкоб, ты прекрасно знаешь, что не нужно быть криминальным гением, чтобы отвлечь внимание полиции!
– Знаю, Фелиция, знаю, но я говорю не о каком-то отдельно взятом преступнике, я говорю о группе! Сопоставив все факты, могу сказать, что эта стрельба выглядит не просто как удачно спланированное нападение, а как работа группы киллеров!
– Группы киллеров? В смысле, профессиональных?!
– Да! Или как минимум людей с опытом военной службы, кого-нибудь вроде солдат, вернувшихся из Афганистана. В общем, это наемники, которые неплохо знают свое дело.
– С какой стати наемникам расстреливать детей в школе Святого Патрика? – недоверчиво взглянула на него Фелиция.
– А вот это уже совсем другая история! – Страйкер поставил кружку на стол. – Что бы там ни втирал зрителям Ларош, причин нападения мы пока не знаем. Все, что у нас есть, – досужие домыслы. Подумай хорошенько: чего такого могли натворить эти ребята, чтобы с ними разобрались настолько жестоким способом?
– Или что они могли видеть? – задумалась Фелиция.
– В любом случае, думаю, тут что-то посерьезнее выборов в совет школы… Куда серьезнее…
Фелиция допила виски, посмотрела в темень за окном и вздохнула.
– Ты что? – спросил Страйкер.
– Не знаю… Иногда ты сегодня начинал мной командовать, и я тебя за это просто ненавидела… А с другой стороны, восхищалась. Хотела бы я быть такой же уверенной в себе, Джейкоб…
– А ты вполне уверенная, – пристально посмотрев ей в глаза, возразил Страйкер. – Фелиш, в этом мире есть два типа людей: они и мы. Если их становится слишком много, мир катится ко всем чертям.
– Именно такое ощущение у меня иногда и складывается…
– Чушь! Мы люди другого рода.
– Другого рода, в смысле?
– Мы умеем выживать. И сегодня ты доказывала это каждую минуту: каждым выстрелом, каждым своим действием во время поисков Красной Маски. Ты молодец, Фелиш! Отлично справилась! Мы оба сегодня прекрасно поработали!
– Приятно слышать от тебя комплимент! – с облегчением улыбнулась Фелиция и наклонилась к нему, облокотившись на подлокотник дивана. – Видимо, иногда просто надо отпускать некоторые вещи, вот и все…
Отпускать некоторые вещи…
Слова попали в цель, Страйкер согласно кивнул и посмотрел Фелиции в глаза. В сердце бушевала такая буря эмоций, для которых он никак не мог подобрать слов: сплошная мешанина.
– По-настоящему узнаешь человека только в те моменты, когда на кону твоя жизнь, – наконец произнес он. – Сегодня ты меня не подвела. Прикрыла, когда это было нужно. И я этого не забуду.
– Джейкоб, почему так все вышло? – Она прикоснулась к его щеке своей нежной теплой ладонью. – Почему у нас ничего не получилось?
– Ты жутко выглядишь по утрам, – тяжело вздохнув, попытался отшутиться он.
– Я серьезно!
– Слишком… слишком мало времени прошло. – Он отстранился. – После смерти Аманды.
– Слишком мало для тебя? Или для Кортни?
– Какая разница! – отвернулся Страйкер.
– Большая. Знаешь, Джейкоб, все было бы куда проще, если бы Кортни знала правду, – произнесла Фелиция, но Страйкер промолчал. – Значит, ты ей так и не рассказал?
– Нет, – едва слышно проговорил он, глядя на огонь в камине.
– Аманда – ее мать. Как бы тяжело это ни было, она имеет право знать правду.
– Я расскажу ей.
– Когда?
– Когда ей исполнится… ну, скажем, лет шестьдесят.
– Это не смешно, Джейкоб. Она умерла… постой… уже почти два года назад, а ты…
– Фелиция, перестань. Пожалуйста. Я тебя очень прошу, просто отпусти это.
– Я бы с удовольствием. Но что тогда будет с нами?
От ее вопроса Страйкеру стало как-то не по себе: навалилась пустота, одиночество и отчаянная потребность в близком человеке. Он взглянул на Фелицию, на ее ласковые глаза, слегка влажные приоткрытые губы и почувствовал желание – такое сильное, какого не испытывал никогда. Нежно обняв, он прижал ее к груди.
Девушка не стала возражать. Ее грудь вздымалась, она тяжело дышала. Он поцеловал ее в губы, наслаждаясь ее горячим дыханием и влажным языком.
– Джейкоб, я хочу тебя, – прошептала она, садясь на него сверху.
Темные волосы Фелиции разметались по спине и плечам, от их прикосновения по телу Страйкера побежали мурашки. Каждой клеткой своего тела он ощущал, как кровь тяжело пульсирует в венах. Страйкер прижал Фелицию к себе, и ее упругая грудь коснулась его груди, а бедра плотно обхватили талию. Она сжала его ногами, и он ощутил горячую пульсацию между ног.
– Я хочу тебя, – повторяла она снова и снова.
Он расстегнул ее блузку, сорвал ее, и Фелиция осталась в кружевном фиолетовом бюстгальтере, выгодно подчеркивавшем форму ее смуглой груди. Быстрым движением он опустил бретели с плеч, обнажил ее соски – крупные, затвердевшие от желания – и поцеловал их, нежно лаская языком.
