Он споткнулся и упал навзничь, выронив из рук оружие.
Лахлан наступил ногой на мощную грудь своего соперника и приставил острие меча к его незащищенному горлу.
— Сдаюсь! — крикнул Личестер, лежа на булыжниках, которыми был вымощен внутренний двор королевского дворца.
Но правилами поединка чести была предусмотрена официальная капитуляция.
— Я признаю свое поражение, — отчетливо произнес поверженный маркиз.
— Где малышка? — спросил Лахлан, стиснув от злости зубы. — Скажи нам, ты, злобный сукин сын, или я убью тебя прямо сейчас.
— Она в замке Лористон, — ответил Личестер, судорожно хватая ртом воздух. — Но вы не сможете забрать ее без меня. Если меня там не будет, охранники не отпустят ее.
Лахлан наклонился и, схватив маркиза за камзол, резко поднял его на ноги.
— Веди нас к ней, — сказал он, засовывая меч в ножны. — И если что-нибудь случится с ребенком, клянусь Богом, я с тебя шкуру спущу!
Франсин, стоявшая на краю двора вместе с другими дамами, подбежала к ним.
— Я поеду с вами, — крикнула она.
— Нет, — сказал Лахлан. — Предоставь это дело нам с братьями. Обещаю, что мы привезем Анжелику живой и невредимой.
— Я ее мать, — настаивала Франсин. Сжав кулаки, она упрямо вскинула голову. — Я поеду с вами.
— Разрешите Фрэнси поехать, — сказал Личестер. — Охранники замка ждут, что она приедет вместе со мной.
Лахлан задумался. Если он не возьмет графиню с собой, она все равно последует за ними в одиночку и с ней может случиться все что угодно. Если же она поедет с ним и его братьями, то будет под надежной защитой. В конце концов он согласно кивнул.
— Я возьму тебя при одном условии: пообещай, что все время будешь рядом с Рори, — сказал он.
— Обещаю, — сказала Франсин.
Кейр привел их лошадей из конюшни, а королевский лакей нашел лошадь для Франсин.
Через пять минут они уже неслись галопом по Кенонгейт Толбут и Хай-стрит к окраинам Эдинбурга. Лошади звонко стучали копытами по булыжной мостовой.
Во дворе Холирудхауса Арчибальд Кемпбелл, укрывшись в темном алькове, наблюдал за тем, как Шотландский Цербер покидает дворец. К нему подошел герцог Нортумберленд.
Арджилл посмотрел на этого богатого и знатного джентльмена, который сейчас не выглядел таким уверенным и спокойным, как прежде.
— Представляю, как вам было тяжело, ваша светлость, когда вас на глазах у шотландского короля принудили отказаться от помощи своему кузену, который так отчаянно нуждался в ней. Это вдвойне неприятно, ведь весь план похищения малышки придумали именно вы и вы предложили его своему кузену, — сказал он.
Лорд Гарри Перси посмотрел на Арджилла с нескрываемым презрением.
— Если бы я взял на себя ответственность за похищение ребенка, то это ни к чему хорошему не привело бы. На меня пали бы подозрения, и мерзкие братья устроили бы мне допрос, — сказал он.
— Что будет, когда они найдут девчонку?
Нортумберленд пожал плечами.
— Никто не сможет доказать, что я связан с похитителями, — сказал он. — Я устроил все так, что меня они ни разу не видели. С ними договаривался Эллиот. Я послал тайный приказ их командиру, чтобы они убили девочку и ее мать. Насколько я понимаю, малышка уже должна быть мертва.
Арджилл покачал головой, удивляясь тому, насколько глуп этот человек.
— Однако мы уже не сможем обвинить в их смерти Кинрата, — сказал он. — Все гости, присутствовавшие на свадебном балу, слышали, как ваш кузен сознался в том, что похитил ребенка.
В голосе Нортумберленда послышались нотки горечи и сожаления:
— Наш план развязать войну между нашими странами провалился. И по сравнению с этой утратой, жизни женщины и ее ребенка не имеют для меня никакой ценности. Мне абсолютно безразлично, что с ними будет.
— Не всем планам и надеждам суждено осуществиться. — Арчибальд Кемпбелл улыбнулся спокойной и безмятежной улыбкой — его совершенно не тронула дерзость этого джентльмена, который от досады злился и негодовал. — Мне недавно сообщили, что Дональд Даб Мак-Дональд сбежал из тюрьмы в Иннишонейле. Сына последнего Мак-Дональда, великого предводителя, объявят Владыкой Островов. И все западные острова поднимут восстание против короля Джеймса. Я очень скоро буду иметь неслыханную, просто небывалую возможность заполучить еще больше земель и замков в хаосе гражданской войны.
Нортумберленд посмотрел на него задумчивым взглядом.
— Войны имеют свойство распространяться через границы в другие страны, — сказал он. — Возможно, еще не все утрачено.
Замок Лористон стоял на вершине скалистого утеса, выходившего на залив Ферт-оф-Форт. Уже несколько десятилетий эта старинная крепость стояла заброшенной. Она была частично разрушена и нуждалась в восстановлении. С суши к ней вела одна-единственная дорога, которая хорошо просматривалась теми, кто охранял крепость.
Лахлан ехал в авангарде отряда. Рядом с ним был английский маркиз. Личестер позвал охранников, и те, услышав его голос, вышли к центральным воротам вместе с Анжеликой.
Увидев Лахлана и свою мать, девочка неожиданно вырвалась и побежала им навстречу по усыпанной гравием подъездной дороге.
— Мама, мама! — кричала она.
Пришпорив свою лошадь, Франсин подъехала к Лахлану и Личестеру.
— Я здесь, Анжелика! — крикнула она.
На каменных башнях появились наемники, вооруженные луками.
— Нет, нет! — крикнул Личестер. Он отчаянно махал руками, чтобы привлечь их внимание. — Остановитесь! Не стреляйте!
Мать и дочь побежали навстречу друг другу. Засвистели стрелы. Спешившись, Лахлан обнял их обеих, и увел из-под обстрела, воспользовавшись тем, что солдаты перезаряжали свои луки.
Рори и Кейр понеслись к воротам центральной башни еще до того, как охранники сообразили, что их нужно закрыть. Они въехали на лошадях прямо в каменное здание, размахивая мечами и срубая на ходу головы противников.
Стоя возле Лахлана, Франсин взяла свою рыдающую дочь на руки и попыталась успокоить ее.
Подошедший к ним Кейр неуверенно переминался с ноги на ногу, не желая мешать.
— Личестер ранен и просит, чтобы вы подошли к нему, миледи, — сказал он и, встретившись взглядом с Лахланом, покачал головой. — Ничего уже сделать нельзя. Раны смертельные.
Франсин передала Анжелику Лахлану.
— Подожди здесь и постарайся успокоить ее, — сказала она, с мольбой посмотрев на него.
Франсин побежала по высокой летней траве к тому месту, где лежал маркиз. Рори уже вытащил из его тела стрелы. Встав на колени возле раненого, он приподнял его за плечи, чтобы тот мог говорить.