Она — Афродита, Афина, Изольда, Елена…
Эта упрямая и норовистая англичанка, которую он держал в своих руках, воплощала все, о чем только мог мечтать мужчина.
И это не иллюзия. Все было настолько реально — до боли, до дрожи, — что Лахлан просто боялся дышать.
К огромной радости графа, Франсин обхватила его лицо ладонями, наклонилась и нежно поцеловала. На этот раз она провела по его губам кончиком своего розового языка. Когда же он откликнулся на ее призыв, женщина засунула язык в его рот и принялась исследовать его, как когда-то он исследовал ее рот.
Пьянящий аромат ударил в голову, и Кинрат почувствовал, как в жилах забурлила кровь. Непреодолимое желание овладеть ею прямо здесь и сейчас обожгло все его тело.
Лахлан медленно, очень медленно опустил ее, и мягкий живот прижался к его животу. Плед, которым были обмотаны бедра, не позволял увидеть, насколько мужчина был возбужден. Каждый его мускул, каждый нерв были напряжены — в нем боролись два чувства: долг и неукротимое желание.
— Скажи, что ты хочешь меня, Фрэнси, — прошептал он ей на ухо. — Скажи только одно слово…
Как только Франсин почувствовала, насколько сильно возбуждена его плоть, она вздрогнула и словно проснулась от волшебного сна. Женщина уперлась руками ему в грудь, отчаянно пытаясь оттолкнуть, и с ужасом поняла, что не может освободиться.
— Хватит, — прохрипела она.
Издав тихий, сдавленный стон, он отпустил ее и отступил назад.
— Да, хватит, — задыхаясь, прошептал граф, согласно кивнув головой. — На сегодня.
Грозный шотландец подошел к кровати и откинул одеяло, потом сгреб женщину в охапку своими ручищами, осторожно опустил на матрас и укутал теплым, набитым гусиным пухом одеялом, словно маленького ребенка.
— Вам нужно немного поспать, миледи, — сказал он и, наклонившись, поцеловал ее в лоб и в самый кончик носа. — Скоро начнет светать. Завтра нам придется целый день провести в седле.
Он ласково погладил Франсин по щеке, и она инстинктивно закрыла глаза.
Перед тем как погрузиться в мир сновидений, ей пришла в голову мысль, что вот уже целых полгода — с тех пор, как умер Матиас, — она не чувствовала себя так спокойно и расслабленно. У нее появился надежный защитник.
Франсин смотрела на статую, стоявшую у алтаря церкви Святого Вульфрема, возле которой она только что зажгла свечку.
— Прошу тебя, святая Сесилия, — прошептала она, глядя на лицо статуи, безмолвно взирающей на нее каменными глазами. — Помолись за душу несчастной женщины, моей дорогой сестры, и утешь ее там, на Небесах, где вы обе теперь живете. Эту молитву я возношу за всех девственниц, которые пострадали от мужского насилия. Аминь.
Протянув руку, Франсин прикоснулась к мраморной лире, стоявшей у ног обутой в сандалии статуи. Она вспомнила, как ее младшая сестра играла на лире, и едва заметно улыбнулась, ощутив в душе легкую грусть. Как и ее святая покровительница, Сесилия любила музыку. Друзья и соседи часто говорили, что у нее ангельский голос…
Вернувшись из прошлого в день сегодняшний, Франсин посмотрела туда, где по другую сторону от узкого центрального прохода рядом с Анжеликой сидела Люсия Грациоли, перебирая четки своими скрюченными от старости пальцами.
Позади них, сурово сдвинув брови, стоял хмурый Уолтер. Дикость и свирепость исходили от его могучей фигуры. В руках он сжимал рукоять своего палаша и, казалось, в любую минуту был готов вступить в бой.
Такие же вооруженные, готовые ко всему, Колин и Касберт стояли неподалеку от Франсин. Они находились на почтительном расстоянии, так, чтобы она могла побыть наедине со своими мыслями и помолиться, но достаточно близко, чтобы, в случае необходимости, мгновенно прийти ей на помощь.
За дверями церкви, украшенными резными узорами, их ждали лошади и мулы, нагруженные поклажей. Они должны были отправиться в Ньюарк-на-Тренте, но их план, предполагающий покинуть Грентам на рассвете, был сорван.
Услышав, как за спиной по каменному полу гулко застучали тяжелые сапоги, Франсин обернулась и увидела, что в церковь, под ее высокий сводчатый потолок, вошел Кинрат. Еще двое других Мак-Ратов следовали за ним.
Шотландский граф вошел в божий храм, как и полагается, с непокрытой головой. На нем был костюм для верховой езды: камзол, бриджи и длинные лосины. Он шел по центральному проходу, и свет, пробивавшийся сквозь стрельчатые, украшенные цветными витражами окна, окрашивал его заплетенные в косу волосы в красновато-желтый цвет. Все мужчины были вооружены мечами, кинжалами и палашами.
Кинрат махнул Уолтеру, чтобы тот подошел к нему, потом кивнул Франсин, призывая присоединиться к ним.
Женщина со всех ног бросилась к горцу.
— Что вам удалось узнать? — спросила она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не услышала Анжелика.
— Слухи подтвердились, — коротко ответил Кинрат. — Ночью кто-то напал на мадам Сибилу и убил ее. Тело цыганки нашли в лесу за кибиткой.
— Черт бы побрал этого мерзавца, — возмущенно прошипел Уолтер.
— Кто же мог совершить это гнусное преступление? — спросила Франсин, пытаясь унять дрожь. Ради своей дочери она должна держаться мужественно и сохранять спокойствие.
Сердце Франсин сжалось от боли, когда она узнала о смерти цыганки, которая еще вчера днем так лукаво улыбалась Кинрату, предсказывая их будущее. Проницательные черные глаза мадам Сибилы вспыхнули огнем, когда она, весело смеясь, с неимоверной ловкостью поймала монету, которую он бросил ей в качестве награды. Никто и предположить не мог, что эта женщина уже никогда не увидит восход солнца…
На рассвете новость о том, что убили какую-то цыганку, облетела весь город. Позже, когда вся свита принцессы Маргарет собралась на завтрак в главном зале замка Беддингфелд, стало известно, что это преступление совершил какой-то шотландец.
Увидев, как побледнело прелестное личико леди Франсин, Лахлан испугался. Стоит ли рассказывать ей всю правду? Ее глаза выражали муку, голова была понуро опущена, и женщина казалась хрупкой и беззащитной. Однако она все равно узнает подробности. Если не от него, то от кого-нибудь другого.
— Ее изнасиловали, а потом перерезали горло, — сказал он.
С мертвенно-бледным, искаженным от ужаса лицом, Франсин, шатаясь, попятилась назад и, чтобы не упасть, схватилась рукой за спинку ближайшей скамьи.
— Господь милосердный, — прошептала она. — Удалось узнать, кто это сделал?
Лахлан покачал головой, приготовившись подхватить Франсин, если она упадет в обморок. Казалось, это страшное известие потрясло женщину до глубины души. Он и предположить не мог, что она так испугается.
— Нет, — спокойно ответил Лахлан. Он изо всех сил старался успокоить ее. — Однако выяснилось, что это был не грабитель. Когда нашли тело женщины, то кошелек, доверху набитый монетами, по-прежнему висел у нее на поясе.
