— Коммандер Фурд! Добро пожаловать.
Вокруг него сверкали огни и ревели сирены, туда-сюда бегали солдаты, машины разогревали двигатели, офицеры выкрикивали приказы, но почему-то Буссэ было ясно слышно, хотя голоса тот не повышал.
Фурд вылез из коляски, за ним последовал Тахл, они подошли к Буссэ и обменялись с ним рукопожатиями. У полковника было открытое, дружелюбное и благородное лицо, и при других обстоятельствах от такого Фурд сразу насторожился бы.
— Единственный настоящий человек в Блентпорте. Смитсон действительно так сказал?
— Мне передали, что да. Он также сказал, что вы можете помочь мне добраться до корабля. Вы сможете?
— Разумеется, коммандер.
— А коляска?
— Вы можете доехать на ней до самого корабля, если пожелаете… Но сначала, — он небрежно махнул рукой в сторону караульного поста, — давайте зайдем внутрь и поговорим. Мне надо ввести вас в курс дела. В некоторых караульных я держу для себя комнату или две, и тут меня есть одна. Заходите, заходите…
Караульный пост, двухэтажный, из камня, массивный и приземистый, совсем не походил на шахранские здания. Его грубые очертания смягчали вьюнки, ползущие по стенам, и даже — тут Фурд присмотрелся внимательнее — цветы в висящих корзинках и ящики с растениями на окнах. Три тарелки и миски с водой аккуратной линией расположились рядом с главным входом; большая пестрая кошка, вокруг которой бегали, молчаливо сражаясь, два котенка, безучастно взглянула на подошедших. Те миновали несколько прихожих и попали в маленький офис внутри.
— Котят зовут Кусман и Капля. А их маме я имя еще не придумал.
— Элементарная Частица? — предложил Тахл.
— Милая идея, но не для клички. Я мог бы написать целую диссертацию о том, как называть кошек… возможно, расскажу вам об этом, когда вы вернетесь.
— Возможно, — согласился шахранин.
— А у вас на всех караульных постах цветы в горшках, клумбы на подоконниках и кошки?
— Кошки есть у большинства, коммандер. Солдаты гарнизона приручают их, или они приручают солдат. Горшки и клумбы нет… только там, где у меня есть личный кабинет, как здесь.
В комнате пара кресел, диван, а из офисной мебели только стол. Стоя перед ним, Фурд заметил несколько аккуратно разложенных документов — никто и никогда не сможет до конца искоренить бумагу — с красными, зелеными и голубыми примечаниями, сделанными крайне — Фурд видел это даже вверх ногами — опрятным и изящным почерком. Письменные принадлежности аккуратно располагались рядом: старомодные, функциональные и без каких-либо личных меток, но в хорошем состоянии. У Фурда были такие же. Полковник начинал ему нравиться.
Кроме документов и нескольких коммуникаторов на столе находился только неподвижный снимок в простой деревянной рамке, на котором улыбались женщина и двое детей, все трое немного полные, милые и радушные. Буссэ заметил, что Фурд разглядывает фотографию, но возражать не стал.
— Коммандер, вы когда-нибудь видели людей после действительно серьезной драки?
— О нет, полковник, никогда. Когда мы заходим в порт, то нас всегда встречают с распростертыми объятиями.
— Обычно, — невозмутимо продолжил Буссэ, — последствия драк здесь, в Блентпорте, довольно неприглядны. Разбитые головы, сломанные кости; кровь, вышибленные зубы; люди, избитые с головы до ног, с наибольшими потерями в области, находящейся на равном расстоянии от этих точек.
Фурд начал улыбаться в тот момент, когда полковник перестал.
— Но не в этот раз, коммандер. Я только что нанес визит некоторым морякам из флота Гора, которые участвовали в инциденте с вашими людьми. Они все серьезно пострадали, а один находится в крайне тяжелом состоянии. Возможно, вам об этом известно. И, разумеется, я этого ожидал. Но я совсем не ожидал того, как их избили. Людей аккуратно изувечили, чисто, намеренно и с патологической жестокостью; более того, совершенно неадекватно ситуации. — Он перевел взгляд с Фурда на Тахла. — Такое ощущение, словно их атаковали вы, если не обращать внимание на жестокость и несоразмерность.
Необычно, но шахранина застали врасплох. Он дипломатично погрузился в созерцание панели индикаторов на стене: девятнадцать огоньков, по одному на каждую площадку.
— Или же как будто, — продолжил Буссэ, — «Вера» уже прилетела сюда, замаскировавшись под двух членов вашей команды. Вот так выглядели эти ранения.
В Блентпорте стояло шестнадцать кораблей, на пульте горели красным шестнадцать лампочек, включая девятую площадку, где располагался «Чарльз Мэнсон».
— Я сожалею о том, что это произошло, полковник. Но это происходит всегда.
Тахл увидел, как Буссэ и Фурд взглянули друг на друга, замолчав на какое-то время. Наконец полковник отвел глаза. Открыл коммуникатор, сказал: «Подтверждаю. Приступайте немедленно», щелчком закрыл его и ответил Фурду:
— Я только что привел в действие несколько планов, коммандер.
Тот не успел ничего произнести, когда заметил, что одна из красных лампочек на панели погасла; небольшой корабль взлетел с малой площадки. Фурд проследил за тем, как тот поднимается, бесшумно и вертикально.
Коммуникатор коммандера зажужжал.
— Лучше ответьте. Это связано с моим звонком.
Фурд подчинился.
— Коммандер, это Кир. Нам только что поступило сообщение от командования гарнизона с приказами, которые, по их словам, вы санкционировали.
— Какие приказы?
— Приготовиться к вашем приезду в течение тридцати минут, а также приготовиться, если понадобится, моментально перейти к режиму вооруженной защиты. Вы подтверждаете эти распоряжения?
Даже Тахл более не мог изображать вежливую заинтересованность приборами. При нападении к вооруженной защите прибегали в самом крайнем случае, так как она делала приземлившееся судно полностью непроницаемым и совершенно неподвижным. Насколько знал Фурд, такие меры никогда не использовались кораблями Содружества в портах Содружества, даже «аутсайдерами».
Он быстро взглянул на Буссэ.
— Да, подтверждаю.
— Надеюсь, Буссэ знает, что делает, коммандер.
— Я сейчас с ним, — сухо ответил Фурд, — и полагаю, что знает.
Он медленно, с расстановкой закрыл коммуникатор. Вдалеке взмыл с площадки еще один корабль, погас еще один индикатор. В этот раз на взлет отправился огромный крейсер класса 097. Первые несколько сотен метров он шел на бесшумном магнитном движке; потом включились атмосферные ускорители, оставляя на серой доске неба многочисленные следы, похожие на царапины от гигантских ногтей. Сопровождавший полет скрежет вполне соответствовал картине. Фурд подождал, пока шум стихнет.
— Вооруженная защита, полковник?
— Возможно, дело дойдет и до нее. А может, не дойдет. Трудно сказать… Прошу меня извинить. — Он открыл один из коммуникаторов на столе и, не включая изображения, произнес: — Он уже тут, начинайте передачу… Хочу, чтобы он сам все увидел. Спасибо. — Буссэ активировал экран и развернул его к Фурду, на лице которого не отражалось совершенно никаких эмоций.
