Прошли годы, Фурд повидал достаточно и понял, что Содружество — отнюдь не империя зла. Корпоративистские и авторитарные режимы не царили повсеместно; в двадцати девяти звездных системах планеты вроде той, где он вырос, оставались меньшинством. Вдобавок Содружество не равнялось Департаменту; иногда оно поручало ему решение некоторых сомнительных, но необходимых дел, вот и все. В личной вселенной Аарона эта новая информация проходила под заголовком «В мире нет ничего простого».
Фурд вернулся на родную планету лишь однажды, и ему там не обрадовались. Он хотел встретиться с Кэти Бивэн, но не стал; один раз он уже вторгся в нее и знал, что, как и священники, причинил ей страшную боль. Даже большую, ведь его любовь была не столь глубока.
Прошло полчаса. Ни один из кораблей не сдвинулся с места.
Фурд затих, на пару минут даже показалось, что он умер. Члены команды не сводили с него глаз, с безмолвной точностью, которую они переняли у самого коммандера, подмечали и взвешивали каждую деталь: модуляции голоса, неправильно построенные предложения, повторяющиеся вопросы без ответов. Вместе с «Чарльзом Мэнсоном» они оценивали его, придавая значение и важность. Возможно, им следовало сместить Фурда с должности; корабль рассматривал такую возможность, но он был живым лишь отчасти. А когда Фурд замолк, никто не почувствовал себя равным ему, никто не счел себя вправе заполнить пустоту, кроме, что было совершенно неожиданно, одного человека.
— …И, — подвел итог Джосер, — Ее позиция семнадцать-четырнадцать-шестнадцать, без изменений. Разумеется, Она по-прежнему скрыта защитным экраном, но мы держим на прицеле Ее местоположение, впрочем, вполне возможно, именно этого Она и хочет.
(Провокационное предположение, на которое, как и на остальные до него, Фурд не ответил.)
— Естественно, Она находится вне зоны поражения лучей и, без сомнения, воспользуется своим преимуществом при ускорении на низкой тяге, чтобы расстояние между нами не изменилось.
Джосер зашел на территорию коммандера, но тот по-прежнему молчал.
— У нас, — отрезала Кир, — есть не только корпускулярные лучи.
— Да, — сказал Джосер, — но мы не можем пустить в ход любое другое оружие, пока не поймаем Ее.
«Почему, — подумала Кир, — он вообще так говорит? Он же вроде всего лишь марионетка Департамента. Так почему? Неужели он умнее, чем я думала?»
— Мы можем поймать Ее! — настаивала Кир. — Наша максимальная скорость на ионной тяге выше, чем у «Веры».
— Может, и так. Но Она уже все вычислила. — Джосер выдержал паузу, но коммандер опять не произнес ни слова. — А потому сможет выбрать, где мы Ее поймаем и как Она в этом случае поступит.
— Нет, — неожиданно раздался голос Фурда, — если мы поймаем Ее раньше, чем Она ожидает.
— Коммандер?
— Если мы поймаем Ее. Раньше, Джосер. Чем Она ожидает. Вы не поняли?
Команда обменялась взглядами. Только Смитсон понял, о чем идет речь, и, несмотря на структуру своего тела, чуть ли не закостенел при мысли о том, что имел в виду Фурд.
— Вы правы, коммандер, — уверенно сказал Джосер (он выяснил, что прекрасно себя чувствует, говоря о чем-то неизменном, давая определение статичному, даже если то грозило их уничтожить). — Но, видите ли, Она набирает скорость быстрее, чем…
— Мы начнем погоню на ионной тяге, — погрузился в размышления Фурд, — а потом неожиданно переключимся на фотонную, совсем ненадолго, только чтобы Она оказалась в зоне поражения лучей…
— Коммандер! — заревел Смитсон. — Это чертов пояс астероидов! Корабли не включают фотонную тягу в поясе астероидов, даже «аутсайдеры»! В таких условиях корабли идут медленно, коммандер, ведь если они пойдут быстро, то сразу врежутся в какой-нибудь огромный камень. У меня есть идея получше. Почему бы просто не попросить Ее сдаться?
— …да, не нужно долго идти на фотонной, хватит максимум десяти процентов, это будет уже намного больше максимальной скорости «Веры» на ионном движке. Скажем… одиннадцать или двенадцать секунд на десятипроцентной фотонной тяге будет вполне достаточно.
Было совершенно непонятно, как Фурд умудрился проделать в уме все необходимые расчеты посреди разразившегося на мостике гвалта, но, похоже, он его просто не заметил.
— Коммандер, мы и трех секунд не продержимся. — Джосер заикался. Он ничего не вычислял, но знал — знал точно, — какой эффект произведет новая переменная на все то неизменное, чему он еще недавно дал столь исчерпывающее определение, даже если в идеале она поможет им выжить, а не погибнуть. — Это неприемлемый риск. Это не может… не будет…
— Скажите ему, Каанг, — предложил Смитсон. — Он ожидает, что вы проведете нас через пояс астероидов на фотонной тяге. Давайте послушаем вас.
— Хоть раз, — добавила Кир.
— Я — всего лишь пилот, — промямлила Каанг с несчастным видом. — У нас уговор.
— Скажите нам, — протянула Кир, — пожалуйста. Как пилот. Вы сможете это сделать?
— Возможно, но я не уверена.
— Уже лучше, — поведал Смитсон пустому пространству над своей головой. — Величайший пилот и слабейший человек Содружества выполняет приказы коммандера, который умер полчаса назад. Я хочу, чтобы все это занесли в протокол. — Он взглянул на Фурда и ради трагического эффекта понизил голос, погрязнув в жалости к себе. — Я не знаю зачем, в общем-то. Но хочу. Кто-нибудь когда-нибудь его прочитает.
— Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока Она откалывает от нас по кусочку, — мягко заметил Фурд.
— А вы разве не этим занимались последние тридцать минут?
— Мы могли погибнуть в том бою, — ответил Фурд, по-прежнему не повышая голоса.
— Вы уже погибли, — пробормотал Смитсон.
— Коммандер, — спросила Кир, — вы же сами сказали, что Она может узнать наши мысли еще до того, как они придут к нам в голову. Что если мы используем фотонный двигатель, а Она повторит маневр? Что тогда?
— Тогда мы с Ней или выживем, или погибнем. Если выживем, то проиграем и ничего не добьемся. Если погибнем, будет ничья.
— Вы мне нравились больше, когда были живым, — сказал Смитсон.
В первый раз Фурд взглянул прямо на него:
— «Аутсайдер» не может умереть или выжить коллективно. Здесь умирают или выживают только поодиночке. Когда активировался ПМ-двигатель, мы оставили вас одного сражаться с ним. Одного. Команда обыкновенного корабля решила бы биться сообща, и вы знаете, к чему бы это привело.
Даже самая бесчувственная личность после такого не стала бы продолжать спор, но Смитсон не отличался эмпатией, да и личностью был лишь относительно.
— Вы все упростили. Если мы оба задействуем фотонные двигатели, то не обязательно умрем или выживем вместе. Она может уцелеть, а мы — погибнуть.
— Конечно. Но только если Ее пилот лучше Каанг. Вы полагаете, что пилот «Веры» лучше Каанг?
