«Чарльз Мэнсон» аккуратно пробирался через Пояс астероидов по направлению к «Вере». Уже какое-то время Ее позиция не менялась, Она не сдвинулась с места, даже когда их преследовала третья ракета. Она находилась на внутренней кромке крайней зоны Пояса, у астероида СК-504, и могла уйти вперед, в систему Гора, и они бы не смогли Ее остановить. «Вера» вышла из зоны поражения корпускулярных лучей, но не сдвинулась с места. «Это любопытно, — подумал Смитсон. — Кажется, Она что-то там строит».
Кир тоже обдумывала слова Фурда. Брала каждое, держала перед глазами, изучала со всех сторон: с левого борта, с правого, сверху, снизу, с носа, с кормы. Особенно ей нравилась идея про «инструменты самих себя». Мысль резонировала. Он произнес ее так, будто она вырвалась спонтанно, но Кир знала: Фурд слишком осторожен, слишком умен, чтобы произнести хоть что-то, предварительно не рассчитав. Но речь произвела эффект. Теперь мы знаем, что мы такое.
Кир не понравился момент про вкус и запах друг друга. Она прекрасно понимала весь символизм; но ей хотелось остаться чистой и безукоризненной. Стать кем-то менее, чем безупречным, было высокой ценой — для нее почти абсолютной, — но она спокойно взвесила такую возможность и сочла, что оно того стоит. В конце концов, Фурда Кир уже и чувствовала, и обоняла.
«Чарльз Мэнсон» аккуратно пробирался через Пояс по направлению к «Вере» и астероиду СК-504. «Это любопытно, — подумала Кир. — Она явно что-то там строит».
Каанг не могла отделаться от воспоминаний про Дрожь. Инстинктивно почувствовав слова Фурда, пилот снова и снова пыталась проанализировать их буквально, так, как поступили бы Кир, Смитсон и Тахл, но у нее ничего не получалось. Правда, это не имело значения. Каанг и так знала, что речь коммандера изменит их всех, разрушив некое прежде незыблемое равновесие, но для нее изменение было важно еще и тем, что теперь она станет очень нужной. Каанг не понимала, откуда возникли ее невероятные способности, но они понадобятся, и она вовремя вернулась на свой пост и сможет выполнить все приказы, и тут все было хорошо. Только Джосера не хватало.
«Чарльз Мэнсон» аккуратно пробирался через Пояс по направлению к «Вере». «Это любопытно, — подумала Каанг. — Она явно что-то там строит». Противник закрылся от всех зондов, но они намеревались узнать больше к тому времени, когда доберутся до Нее.
После речи Фурда Тахл думал о Книге Шрахра, о том, как однажды — если они уцелеют — Фурд вернется на Шахру и ему разрешат ее прочитать. И тогда система обретет полноту, большая, неспешно строящаяся система трехвековой давности.
Тахл заставил себя вернуться к деталям. «Чарльз Мэнсон» был самым значительным кораблем Содружества; а слова Фурда сделали его еще важнее. В следующем бою даже Она об этом не узнает. Станет ждать, что они будут действовать как инструмент Содружества, но корабль уже превратился в нечто иное. Фурд прав. Теперь мы можем победить Ее, так как знаем, что мы такое. Инструмент…
— …самих себя, — повторял Фурд, пока «Чарльз Мэнсон» аккуратно пробирался через Пояс по направлению к «Вере». — И наше решение должно стать необратимым. Поэтому… — Он схватил старомодный микрофон, стоящий на консоли, тот самый, что служил для связи с Департаментом, с размаху кинул его на пол и растоптал каблуком ботинка. Перевел дыхание. — Тахл, пожалуйста, отключите все внешние каналы связи.
Тот взглянул на коммандера, но сомневаться не стал. Фурд наблюдал за тем, как руки шахранина, изящные когти с двумя торчащими в разные стороны большими пальцами, парят над освещенной консолью, касаясь поверхности и оставляя за собой темноту.
— Приказ выполнен, коммандер. Мы одни.
Микрофон был всего лишь символом. Тахл понимал, что Департамент поставил на корабль немало «жучков»; о местоположении некоторых он знал, но не всех. Позже Фурд прикажет ему деактивировать их, он так и поступит, но все отключить не сможет. Поэтому микрофон был всего лишь символом, но очень мощным.
Департамент захочет ответить. Если они уничтожат Ее, то окажутся за пределами его мести; если они не уничтожат, то Она разрушит их; и Содружество все равно ничего не сможет с ними сделать. Так или иначе, Фурд запер их снаружи. Они вышли из-под власти Департамента.
Символ был очень мощным, но Тахл знал: Фурд продумал все до мелочей, как и всегда. Это даже нельзя было назвать в полной мере циничным расчетом — Тахл тоже почувствовал Дрожь. Все почувствовали. В точности как рассчитывал Фурд.
На мостике воцарилась тишина. Даже когда они заговорили, она не исчезла, осталась в речи, перескакивая от конца одного предложения к началу другого.
— Они захотят знать почему, — сказала Каанг.
— Когда все закончится, — ответила Кир, — и мы с ними воссоединимся, то сможем объяснить.
— Возможно, мы не воссоединимся, — подал голос Смитсон.
— Конечно, воссоединимся, — сказала Кир. — Инструмент самих себя — это то, что нужно сейчас, но потом нам придется вернуться. Когда Она уйдет, нам будет…
— Некуда идти, — закончила Каанг. — Так ведь, правда?
— Да, — согласился Смитсон, — но сейчас я предпочитаю жить так. Это кажется правильным.
Вновь обретенная тишина не входила в привычный репертуар безмолвий «Чарльза Мэнсона»: она была полна размышлениями, а не возможностями. Некоторые из членов экипажа смотрели туда, где кончался Пояс и «аутсайдер» ждала «Вера». Мигали звезды. Некоторые из них уже давным-давно умерли.
— Некоторые из нас погибнут, — сказал Смитсон.
— Да, — подтвердил Фурд. — Но теперь мы сможем одолеть Ее. И Она об этом пока не знает.
— Узнает, — неожиданно заявила Каанг, — когда мы пойдем в бой. У кораблей есть язык тела.
— И что она… — начала Кир, потом остановилась на мгновение и с любопытством посмотрела на пилота. — Что Она сделает, когда узнает?
— Это не важно, — неожиданно раздался голос Тахла. — Мы же прекрасно понимаем, насколько Ей все равно.
Остальные взглянули на него.
— Все, кто послан остановить Ее, не имеют значения. Они не уместны. Она может уничтожить нас, поиграть с нами или отпустить. Ей все равно.
— В первый раз… — начал Фурд, потом остановился на мгновение и с любопытством посмотрел на Тахла. — В первый раз я считаю, что вы неправы. Когда нам не все равно, Ей тоже. Она не побежит дальше и не останется в Поясе. Она хочет принять бой, хочет пройти с нами весь путь до самой Шахры. Я это знаю.
А потом что-то случилось с Фурдом. Неожиданно ему пришла в голову мысль, что все те обрывки знаний о Ней, которые он так прилежно собирал, основываясь на наблюдениях, исследованиях, на постоянно растущем инстинктивном ощущении «Веры», — все это было нереально. Возможно, как и в случае с Джосером, его умозаключения создала Она. Не телепатией, а цепью событий. «Она что-то делает и предсказывает тот эффект, который это действие произведет на каждого, то есть каким-то образом Она уже знает нас».
