— Нет, коммандер. О таком свидетельств нет.
«Какое странное и непонятное движение, — подумал Фурд. — Похоже, Оно не ради нас, а ради какой-то ведомой только Ей цели». Эта странная мимолетность напомнила ему о жизненном цикле двух снарядов с «Чарльза Мэнсона». Она должна была подойти ближе.
Ползли минуты. Фурд никак не мог избавиться от эрекции; и горечь во рту, буквально облепившая язык, вернулась, только усиливаясь по мере того, как Она приближалась.
Голова пульсировала, как его разбухший пенис. Мысли ворочались медленно, словно шестеренки древнего часового механизма. Каждый раз, когда одна из них пыталась сдвинуться, то сбивала противовес, порождая равную, но совершенно противоположную идею. Нет, не чувствовал. Он никогда себя так не чувствовал. Да, чувствовал, когда смотрел на Кир иногда или вспоминал о сиротском приюте: сначала возбуждение, а потом мрак, желание открыть, проникнуть, увидеть, что там, под покровами. Он не сделал этого с Кир, но был вынужден поступить так с Ней. И боялся, что не получится.
Экран постепенно убирал увеличение, чтобы, приближаясь, «Вера» оставалась одного размера. Ее ионный двигатель все еще был выключен. Шлюзы, иллюминаторы и апертуры оставались темными. Судя по данным зондов, Она не заряжала орудия, а поблизости не дрейфовали инертные ракеты. Хотя Фурд знал: когда дело касалось «Веры», на разведку нельзя было полагаться.
— Я хочу Ее, Тахл. Что мне сделать, чтобы Она подошла ближе?
— Она и так приближается, коммандер.
— Недостаточно быстро. Что мне сделать, чтобы Она подошла ближе?
— Коммандер, не стоит рисковать. Не сейчас. Если она поймет, что нам нужно…
— Я хочу Ее, Тахл… Значит, надо поступить наоборот. Я не хочу Ее.
Привкус на языке. Кровь пульсирует в члене. Время выкладывать карты.
— Мы передумали и больше не хотим сражаться с Ней в ближнем бою. Ведь так.
Он произнес вопрос как утверждение, понизив голос в конце фразы. С той же интонацией он невозмутимо перечислил все побуждения команды «Чарльза Мэнсона» так, как их могла бы интерпретировать Она.
— Мы увидели Ее, и это повлияло на нас. Не так ли. Теперь мы хотим только одного: держаться подальше от Нее. Правда ведь. Так что мы сделаем залп лучами.
— Об этом я вам и говорил! — обрадовался Смитсон. — Кажется, несколько часов назад.
— Коммандер, — прошептал Тахл. — Не рискуйте. Не надо, чтобы Она приходила быстрее.
— Надо, — «Прежде чем я задумаюсь о том, что это значит — уничтожить Ее». — Кир, пожалуйста, сделайте залп.
Корпускулярные лучи дважды пронзили пространство между противниками, словно разорвали космос и время, объединившее их. Фурду было наплевать. Срок делиться вышел.
Они наблюдали за тем, как лучи добрались до Нее, как их с легкостью сдержали отражатели. А затем Она отреагировала.
— Она дала задний ход на ионной тяге, — сообщила Тал. — «Вера» уходит. Думаю, наш план не сработал.
Но он сработал. Какое-то время Она неподвижно висела на месте, держа дистанцию, словно отступила, чтобы в последний раз проанализировать выводы, к которым пришла. А затем на мостике взволнованно забормотали сирены, а на экране всплыло множество окон, оценивающих Ее действия. Ему не понадобились фильтры или местное увеличение, так как Она, врубив ионный двигатель на пятьдесят процентов, быстро заполнила все пространство обзора и шла прямо на «аутсайдер».
По корпусу «Веры» пробежали фиолетовые вспышки, когда Она включила орудия ближнего боя. Зрелище даже обнадеживало; именно так они выглядели в Ее глазах, когда включали свои. Время выкладывать на стол следующую карту. Фурд взглянул на Кир.
— Еще один залп, пожалуйста.
Лучи вновь пронзили пространство. Вновь Она с легкостью их отразила. И в тот самый момент, когда «Вера» включила отражатели, Она оказалась в зоне действия ракет. Они увидели Ее, возродились к жизни и тут же погибли.
Они рванули к Ней с двух точек. Поразительно ловко, словно обладая инстинктами живого существа, Она смерчем закрутилась на месте, чтобы встретить их, совершив маневр, который «Чарльз Мэнсон» никогда не смог бы повторить; но снаряды чуть ли не в упор врезались в Нее. Наносекундой позднее вспыхнули отражатели, а потом безмолвно расцвели взрывы.
Оба снаряда поразили Ее в левый борт, один попал в середину корпуса, а второй, когда корабль завертело от толчка, вонзился прямо в главные двигатели на корме. Она вращалась, дав «аутсайдеру» разглядеть картину повреждений, и вся грандиозность того, что они сделали, предстала перед ними в странном свете, как будто голая лампочка качалась под потолком в подвале.
В корпусе пробило два огромных кратера, и те переливались цветами, для которых не находилось слов в языках Содружества. В первый раз команда смогла увидеть то, что лежало под Ее поверхностью, тонкие, словно паутинные, субструктуры, похожие на каркас «Чарльза Мэнсона». Ее куски всех размеров и форм фонтаном били из кратеров, кувыркаясь вверх тормашками. Некоторые даже можно было признать, они походили на обломки самого обычного судна; но…
(Тахл сфокусировал экран и молча, одним жестом, указал Фурду, куда смотреть.)
…каждый обломок, будь это балка, гайка или болт — да, Она была сделана из таких вещей, как и других, невообразимых, — как только покидал Ее, в миниатюре повторял ущерб, нанесенный «Вере». Улетая в космос, каждая деталь сгорала, получив две пробоины в бок, переливаясь теми же неназываемыми цветами, какими полыхали кратеры в корпусе самого корабля.
На смену кусков, сожранных пламенем, приходили другие, повторяли судьбу предшественников, уступали место следующим. Экран фокусировался лишь на самых крупных, но сгорали все; они потоком изливались из кратеров еще долго после того, как погасли вспышки от взрывов. Позднее экран тщательно изучил и замерил осколки, обработав каждый по отдельности. Доложил о находках наверх, в ядро сознания, то передало отчеты еще выше, в корабельный Кодекс, который, снабдив информацию своими комментариями, отправил ее на самую вершину, к Фурду и остальным; а те, получив данные, не стали мудрее, чем сейчас, когда все разворачивалось прямо у них на глазах.
Тахл переключил экран на общий вид, где Ее все еще крутило после ударов. И когда «Вера» прекратила вращение, а Ее левый борт вышел из поля зрения «аутсайдера», края двух кратеров в корпусе, пульсируя, по-прежнему расширялись.
Она развернулась и бросилась в бегство. Останки главных двигателей вспыхнули, и Она помчалась в систему Гора, к Шахре. «Вера» двигалась странно, с асимметричной качкой из-за работы движков в иззубренных руинах кормы; асимметричной, но постоянной, словно от «аутсайдера» ковыляло прочь что-то больное. «Чарльз Мэнсон» не мог последовать за Ней, пока не доберется до крайней точки траектории и не вырвется из гравитационного поля Гора 4. Но это едва ли имело значение. Ее раны были глубокими и обширными; и Она направлялась в Пропасть между внутренними и внешними планетами, где не могла скрыться.
