«Синее пианино», звучавшее до сих пор еле внятно, ударило в полную силу, забарабанило. И тут же переходит в рев налетающего локомотива.
БЛАНШ (вся согнулась, зажимает уши крепко сжатыми кулаками и так и остается, пока грохот локомотива не замиряет вдали. Выпрямившись, наконец). …Пропустите… дайте пройти!
СТЭНЛИ. Пройти? Безусловно! Ну! …что ж вы стоите? (Отступил на шаг, стал в самых дверях.)
БЛАНШ. Отойдите… вот туда. (Показывает куда.)
СТЭНЛИ (ухмыляясь). Мало вам места? …не пройдете?
ЕЛАНШ. Вы загородили дорогу!.. Но я все равно уж как-нибудь да вырвусь отсюда.
СТЭНЛИ. Вы что, думаете, я покушаюсь на вашу честь? Ха-ха!
Вкрадчиво заговорило «синее пианино». Бланш отворачивается от него, в бессильном отчаянии махнула рукой. И снова джунгли взревели всеми своими дикими нечеловеческими голосами.
(Шагнул к ней; стоит, покусывает кончик языка, высунутый меж зубами. Тихо.) Сейчас подумаем… а почему бы и правда не побаловаться с вами… что ж, пожалуй, вполне сойдете…
БЛАНШ (отступает в спальню). Назад! Не подходите. Ни шагу, а то…
СТЭНЛИ. А то?..
БЛАНШ. Плохо вам будет — света белого не взвидите. Вот посмотрите!
СТЭНЛИ. Так что же вы выкинете теперь?
Оба уже в спальне.
БЛАНШ. Добром вам говорю — оставьте, вы меня и так уже довели.
Он делает еще шаг вперед. Бланш схватила со стола бутылку, с размаху разбивает ее и решительно встает с ним лицом к лицу, крепко сжимая в руке отбитое горлышко бутылки.
СТЭНЛИ. Это еще зачем?
БЛАНШ. Да так… исполосую вам физиономию вот этим острым концом.
СТЭНЛИ. Да уж, с вас станется.
БЛАНШ. Увидите. Попробуйте только…
СТЭНЛИ. А-а… Так вот вы как, хотите — пропадать так с музыкой. Ну что ж, — милое дело! — будь по-вашему. (Бросился на нее, опрокидывает стол. Она с криком отбивается горлышком бутылки, нанесла удар, но он перехватывает у нее руку в запястье.) Ну и тигр… Ну и тигр! Да бросьте же вы это горлышко! Ну!.. Мы же назначили друг другу это свидание с первой же встречи.
Бланш застонала. Горлышко бутылки падает на пол. Она опускается на колени. Стэнли подхватывает это безвольно обмякшее тело на руки, несет на постель.
В «Четырех двойках» надсадно загнусавила труба под сурдинку, с грохотом рванул ударник.
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Несколько недель спустя.
СТЕЛЛА занята укладкой вещей Бланш. В ванной с шумом бежит вода из крана.
Портьеры между кухней и спальней задернуты примерно лишь наполовину — так, что видно сидящих вокруг кухонного стола игроков в покер: СТЭНЛИ, МИТЧ, СТИВ, ПАБЛО. В кухне все точно так же, как в недоброй памяти покерную ночь — та же атмосфера грубой, инфернальной мужской откровенности. А сам дом, все здание словно вставлено, как в раму, в сияющую лазурь безоблачного неба. Стелла бережно складывает в кофр одно за другим цветастые платья Бланш и плачет.
По лестнице сверху спускается ЮНИС, вошла в кухню. Голоса играющих зазвучали громче.
СТЭНЛИ. Рассчитывал на стрейт, и так оно и вышло, бог свидетель!
ПАБЛО. Maldita sea tu suerte
[10]
!
СТЭНЛИ. Говори по-людски, гризер
[11]
.
ПАБЛО. Да просто зло берет, до чего тебе, кобелю, сегодня удача.
СТЭНЛИ (в полном упоении собой). А что вы все смыслите в удаче! Удача с тем, кто знает свою удачу и не колеблется. Вот, например, в Салерно… я был убежден, что мое везение при мне. Ясно было, что прикупить до пяти четыре к одной на руках нечего и думать — простой расчет!… а я — свое… и вышло по-моему. Такой у меня закон. И только тот и ведет забег в этой житухе по маленькой, кто верит в свою удачу!
МИТЧ. Все «я», да «я»… Я-я-я!.. Я — такой. Я — сякой!.. Драл-драл-драл! …Был-был-был!..
Стелла прошла в спальню, складывает вещи.
СТЭНЛИ. Что это с ним?
ЮНИС (проходя мимо играющих). Всегда говорила, мужики — твари бессердечные и бесчувственные, но уж такое просто и неслыханно. Дойти до такого уж свинства!.. (Прошла за портьеры, в спальню.)
СТЭНЛИ. Что это с ней?
СТЕЛЛА. Как там малыш?
ЮНИС. Спит себе сном праведника. Вот, принесла вам винограду. (Положила несколько гроздей на скамеечку. Понизив голос.) А что Бланш?
СТЕЛЛА. Принимает ванну.
ЮНИС. Как она?
СТЕЛЛА. Ничего не ест, а только все просит пить.
ЮНИС. Как вы ей сообщили?
СТЕЛЛА. Сказала, что мы договорились… что удалось устроить на отдых на лоне природы. А у нее это тут же как-то переплелось в уме с Шепом Хантли.
БЛАНШ (чуть приоткрыла дверь из ванной). Стелла.
СТЕЛЛА. Да, Бланш?
БЛАНШ. Если, пока я в ванной, мне позвонят, запиши номер телефона и скажи, что я сразу же позвоню.
СТЕЛЛА. Хорошо.
БЛАНШ. Да посмотри, не помят ли костюмчик из желтого шелка — в нем прохладней… Если он не очень помят, надену. А на лацкан приколю своего морского конька — ту серебряную брошку с бирюзой. Поищи в коробочке сердечком, в ней у меня всякая мелочь. Да, вот еще, Стелла… там же — только посмотри хорошенько — должен быть букетик искусственных фиалок. Приколю их морским коньком на отворот жакета. (Закрыла дверь.)
СТЕЛЛА (оборачивается к Юнис). Не знаю, правильно ли я поступила…
ЮНИС. А что вам оставалось?
СТЕЛЛА. Поверь я тому, что она рассказывает… да как же мне тогда оставаться со Стэнли, как мне тогда жить с ним?
ЮНИС. И не верьте ни единому слову. Жизнь не остановишь. Что бы там ни случилось, а раз уж взялся, знай тяни свою лямку.
БЛАНШ (снова чуть приоткрыв дверь из ванной). Кроме вас — никого?
СТЕЛЛА. Никого, Бланш, никого. (К Юнис.) Скажите ей, что она у нас сегодня очень красивая.
БЛАНШ. Задерните портьеру… пройти.
СТЕЛЛА. Задернута, задернута.
СТЭНЛИ. …Сколько прикупаешь?
ПАБЛО. Пару.
СТИВ. Три.
