– Это дом, – ответила она. – Я уезжаю и думаю, что никогда не вынесу возвращения, а потом все-таки возвращаюсь и – вуаля! – я снова здесь, где все меня знают и любят, со всеми моими недостатками.
Джейк слушал ее, чувствуя, как будто какая-то невидимая сила захватывает его в свою сеть и не собирается выпускать из Дулитла.
Смешно. Что ему нужно, так это свежий воздух. Пикл не позволила ему заплатить за второй пончик.
– Это за счет кафе, – настояла она, ее глаза были яркие и не такие уж невинные, когда она смотрела на него.
Джейк поблагодарил ее, расплатился и оставил щедрые чаевые рядом с пустой кофейной кружкой, Пикл была достаточно привлекательна, но почему-то заставляла его чувствовать себя почти престарелым дядюшкой.
На «Харолин» все еще висела табличка «Закрыто»!
Джейк помедлил, не зная, что делать, вдруг почувствовав себя ужасно глупо. Что, если Харриет все еще работает там, все эти годы? Как неловко это будет! Ему надо было бы сесть на первый самолет в Лос-Анджелес и улететь домой.
Он повернулся, чтобы уйти. Дверь распахнулась. Звякнул колокольчик на двери. Джейк мог поклясться, что помнит этот звук. Он обернулся. Тощая женщина с седыми, сильно вьющимися волосами и тонкогубым ртом поманила его с порога:
– Хо-хо, нет необходимости заходить позже. Я как раз открываю магазин.
Он смутно узнал часть «лин» из названия «Харолин». Как звали миссис Роджерс? Черт, он не помнил. Да и с чего бы ему помнить?
Почти против собственной воли он вошел внутрь.
Седовласая женщина практически плясала вокруг него, обмахивая щеткой из перьев пыль с полки с наборами для лепки.
– Веселого Рождества! Что мы можем предложить вам сегодня?
Она казалась либо сумасбродной, либо просто бестолковой, но Джейк чувствовал, что она довольно пристально изучает его.
– Рождественские подарки? – смог он произнести, вытягивая шею, чтобы посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в магазине.
– Вы пришли в правильное место, особенно если ваши любимые имеют творческую жилку. – Она склонила голову набок. Щетка для пыли стала двигаться гораздо медленнее, едва касаясь поверхности полки. – Знаете, я никогда не забываю лица. Это про меня все говорят. Шарлин, говорят они, ты бы узнала младенца Иисуса, если бы он должен был прилететь на ангельском крыле.
– Неужели? – Джейк огляделся, ища предлог уйти. Не надо было сюда приходить. О чем он только думал? Никто с такой сумасшедшей мамашей не смог бы ужиться.
Но насколько справедлив такой вывод? Имея такую мать, как Ариэль, кто он такой, чтобы судить других?
– Я хотел сказать, это настоящий талант, – добавил он.
Она кивнула:
– Это точно. А вы действительно выглядите знакомым. Я просто не могу понять, кого вы мне напоминаете. Или мы встречались раньше?
Джейк поразмыслил над имеющимися вариантами и решил, что разумнее открыть карты. В вечер, когда он забирал Харриет на бал, Шарлин, пританцовывая, стояла у парадной двери. Сейчас она выглядела почти так же, как тогда. Но в тот вечер дело обошлось коротким разговором. В основном говорил отец Харриет, предлагая Джейку привести их дочь домой не поздно, но и не раньше окончания танцев. Очевидно, они мало верили, что их дочь может удержать такого симпатичного парня, как Джейк, возле себя весь вечер.
– Не уверен, – сказал он.
– Откуда вы?
– Из Лос-Анджелеса. – Он уже начал привыкать к расспросам, которые устраивали ему жители Дулитла.
– А ваши люди?
– Мои люди? – В его представлении «его люди» означало армию помощников, которые занимались заключением сделок, организацией концертов и выступлений с «людьми», работали в звукозаписывающих студиях.
Она удивленно уставилась на него:
– Ну, ваши родственники.
– О-о! – воскликнул Джейк, понимая, что каким-то образом упал в ее глазах, не сразу ответив на ее вопрос. – Они отовсюду.
Она кивнула:
– Военные?
– Да, мэм, честно говоря, это правда. – По привычке он ответил четко, как в детстве учил его отец. Он, наверное, даже вытянулся по стойке «смирно», расправил плечи и выпятил грудь.
– Я так и думала, – сказала она. – У вас тот самый вид.
– Я никогда не служил, – сказал Джейк, чтобы не давать личной информации, но пресечь ее умозаключения и неверные выводы.
– Да, но я уверена, что ваш отец служил. – Она погрозила ему пальцем. – Шарлин не обманешь! Спросите кого угодно в Дулитле. Вам все скажут, что я всегда попадаю в точку.
Джейк смотрел на указательный палец женщины. Что Харриет говорила ему о своей матери в тот вечер, так много лет назад? Каждый раз, когда ее мама вот так грозила пальцем, Харриет ужасно хотелось откусить его. Вот так. Его собственная мать сводила его с ума, но в настоящий момент Джейк был совсем не так уверен, что творческое безумие Ариэль было труднее выносить, чем нескончаемую болтовню Шарлин.
Он сделал несколько шагов в глубину магазина, взял с полки снеговика и посмотрел на бирку с ценой, что угодно, лишь бы заставить Шарлин замолчать. Снеговик металлическим голосом исполнил «Белое Рождество».
– Это стоит девятнадцать долларов девяносто пять центов, – сказала Шарлин. Не останавливаясь ни на секунду, она добавила: – Я полагаю, вы остановились в «Скулхаус инн».
Джейк хмыкнул, не желая ни подтверждать, ни опровергать ее предположения.
Своей перьевой щеточкой она тем временем обмахнула метрового эльфа, сделанного из белой глины, с этикеткой, которая гласила: «Раскрась меня сам и порази друзей».
– На этой неделе у них все занято. Милая Марта говорила мне позавчера, как они заняты на Рождество. – Она щелкнула пальцами. – Я знаю, кто вы!
Джейк даже подскочил. Снеговик выпал из его руки. Он ударился о деревянный пол, отскочил, покатился по проходу и остановился, потеряв в результате метлу и нос. Джейк пошел поднимать его, ругая себя за то, что поддался импульсу прийти в этот магазин. Она заставит его заплатить за снеговика, это несомненно. Сумма ничтожна, но суета из-за куска хлама раздражала.
– Вы сын Теда Портера. – Шарлин постукивала себя по щеке и кивала, очевидно, довольная своим заявлением, несмотря на то что он не подтвердил его.
Он удивленно посмотрел на Шарлин. Как она вообще может помнить его?
– Я же говорила, что никогда не забываю лица. – Она скрестила руки на тощей груди. Перьевая щетка висела в одной руке. – Можете сказать вашему папочке, что мы тут никому не позволяем играть с чувствами дамы. Если он не собирается честно поступить с Милой Мартой, ему придется ответить за это перед всем городом.
Он просто продолжал таращиться на нее. Не его дело сообщать этой женщине, что его отец собирается жениться на Марте.
