– Для пятнадцатилетнего парня это тяжелое испытание, – сказал он, когда они въезжали на широкую подъездную дорожку.
– Да и для любого человека, – тихо произнесла Харриет.
Джейк мягко остановил машину, выключил мотор и посмотрел на Харриет. Ее голова лежала на спинке сиденья, а глаза были полузакрыты. Он понял, что ему хочется крепко обнять ее и сказать, что все будет хорошо.
– Харриет, – сказал он, протягивая к ней руку.
Она резко села прямо.
– Я готова. – И прежде чем он успел сказать еще хоть слово, она выскочила из машины.
Джейк вздохнул и последовал за ней. А чего он мог ожидать? Он наорал на нее, обвинил в том, что она боится быть любимой, и напомнил ей о самой себе, той неловкой восемнадцатилетней девочке, которую она так упорно старалась забыть. Так почему же она должна ожидать, что он предложит ей утешение?
– Конюшня вон там, – сказала она и быстро пошла впереди него.
Он в несколько шагов нагнал ее. Они молча пересекли широкую лужайку, нашли тропинку вокруг дома и приблизились к конюшне. Широкие двери стояли открытыми, но Зака нигде не было видно.
Около дверей на земле лежал велосипед.
Харриет остановилась.
– Может, к нему заехал друг? – сказала она, показывая на велосипед.
Джейк взглянул на выгон за конюшней. Там паслись несколько лошадей. Растущие вокруг деревья давным-давно сбросили листья. Бледное зимнее солнце висело над самым горизонтом. Тишину нарушало только пение птиц.
– Как здесь спокойно, – тихим голосом сказал он. Харриет кивнула:
– Так непохоже на Нью-Йорк.
– И Лос-Анджелес. – Джейк глубоко вдохнул. – Никакой суеты вокруг.
Харриет улыбнулась:
– Это свело бы тебя с ума скорее, чем мне требуется, чтобы произнести эти слова.
Он улыбнулся. А потом еще один звук добавился к пению птиц на большом дереве рядом с конюшней.
Смех? Хихикающий, захлебывающийся смех. Из конюшни доносился девичий голос, к которому присоединились более низкие нотки, в которых Джейк узнал голос Зака.
Своего сына.
Он остановился, снова мысленно повторяя это слово. У него есть сын.
Визг, гораздо громче, заставил Харриет посмотреть на него.
– Давай уйдем, – предложила она. – Он хорошо проводит время. Мы можем сказать ему позже.
– Там внутри девочка, – сказал Джейк, наклоняясь к ее уху. – Девочка. Мальчик. Конюшня.
– И что?
– Ты… м-м… не озабочена?
Она покачала головой, в ее глазах промелькнуло что-то похожее на печаль. Тут Джейк все-таки коснулся ее руки, очень нежно.
– Жалеешь, что это не мы?
Щеки Харриет вспыхнули.
– Мне нравится, когда ты разгоряченная и взволнованная.
– Я не такая.
Он улыбнулся, а потом вспомнил, что он отец и должен быть ответственным.
– Мы вернемся к этому вопросу позже, – сказал он. – А сейчас нам нужно разобраться с Заком.
– Не нужно ни с кем разбираться, – покачала головой Харриет. – Ему пятнадцать, и он весело проводит время, так что после того, как он так разумно воспринял новости, которые мы ему сообщили, мы должны быть ему благодарны.
Раздались взрывы смеха. Из двойных дверей выбежала девочка, следом за ней Зак, который поймал ее за талию и стал щекотать. Она захихикала и повернулась к нему.
Джейк открыл рот, чтобы окликнуть Зака, но, прежде чем он успел заговорить, Харриет зажала его рот рукой. Девочка чуть повернулась, и Джейк узнал Кристен.
– Эй, Зак, – окликнула Харриет беззаботным голосом, – а мы вот вернулись.
Зак и Кристен замерли и повернулись к ним. Зак опустил руки по швам и густо покраснел. Кристен улыбнулась им, ничуть не оробев.
– Предупреждать бы надо, – сказал Зак, бросая взгляд на Кристен.
Харриет кивнула.
Джейк решил поддержать спокойный тон Харриет, но чувствовал, что ему гораздо больше хочется отвести Зака за конюшню и прочесть ему лекцию в духе его собственного отца. Но он понимал, как глупо и неловко бы это было. В первую очередь это было бы бесполезно и совершенно расстроило бы его отношения с Заком.
– Спасибо, Харриет, – пробормотал он. – Привет, Кристен!
Она помахала ему.
– Что случилось?
– Мыло смылось, – ответил Джейк.
Она рассмеялась и, обращаясь к Заку, сказала:
– Он отличный парень.
Зак посмотрел на Джейка и робко улыбнулся ему:
– Да.
Джейк так расчувствовался в душе, к чему совершенно не привык, что молчал, ковыряя мыском сапога землю. Он не знал, что сказать, но какой-то инстинкт подсказал верный тон.
– Вы, ребята, проголодались?
Глаза Зака загорелись. Кристен кивнула.
– «Соник»? – спросил он.
– Звучит отлично, – хором ответили они.
Харриет улыбнулась Джейку так, будто он был самым умным мужчиной в мире. Они уложили велосипед Кристен в багажник машины и уехали.
Несколько часов спустя они сообщили свою новость Хэролду и Шарлин Роджерс. Они оставили Зака там, завезли Кристен домой и вернулись в гостиницу, которая была уже погружена во тьму.
– Уфф, – воскликнул Джейк, открывая парадную дверь, – ну и денек!
Харриет на цыпочках вошла следом за ним.
– Этот день я никогда не забуду.
Он наклонился и поцеловал ее в макушку.
– Я тоже.
Она замерла.
– Дойдешь до своей комнаты?
Харриет кивнула, и они пошли бок о бок по широкому коридору. Он открыл ее дверь, но не попытался войти. Джейк точно не мог сказать, расстроит ее это или обрадует.
– Веселого Рождества! – сказал он и пошел в свой номер.
Что такое с ним происходит? Джейк Портер, которого он знал, попытался бы заняться сексом, особенно с такой страстной женщиной, как Харриет П. Смит.
П. значит Портер.
Скрытная, провоцирующая, страстная Харриет, которая все эти годы хранила тайну об их сыне. С Харриет не может быть встреч на одну ночь.
Джейк вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
Не каждый день мужчина становится отцом.
Глава 38
Да, нет…
Ничто не могло так порадовать Шарлин Роджерс, как то, что все пришли к ней на рождественский ужин. Джейк, Зак, Харриет, Тед, Марта, Эбби, Эдвард, Хани, близнецы и Оливия, только что вышедшая из больницы, сестра Оливии Амелия и Хэролд – все собрались вокруг обеденного стола.
