– Но, мам…
– Никаких «мам», – отрезала она. Ей было неприятно укрощать его пыл, но Дана знала, что на сей раз права. – И конечно, – добавила она, – ты можешь отправиться к Кэролайн без меня.
– К Мичемам? Одному?
– Ты их всю жизнь знаешь, Сэмюель. Они тебя не укусят, что бы там ни говорил твой брат. Кроме того, можешь опробовать свои навыки допроса на Кэролайн.
– Ага, – добавил Майкл. – Типа: «Эй, миссис Мичем, а ваша дочка такая же чопорная, как и вы?» И: «Эй, миссис Мичем, как выдумаете, Винсент Делано и правда с половиной Нью-Фоллс переспал?»
Дана покачала головой, примиряясь с тем мрачным фактом, что у нее трое шкодливых мальчишек, а не правильные маленькие девочки.
Сэм бросил салфетку в старшего брата, Майкл нагнулся и швырнул ее назад, потом Сэм кинул булочку, Майкл увернулся, и она угодила в вазу с орхидеями «Лалик», которая стояла на буфете. Все задержали дыхание, ожидая, что хрустальный трепет прекратится сам собой и ничего не разобьется, потом вздрогнули и засмеялись, а Дана притворилась, что расстроилась, хотя на самом деле сейчас в ее неблагополучном мире все встало на свои места.
Бриджет и Рэндалл сидели в столовой за столом, который был выполнен из зимбабвийского тика и украшен искусной резьбой, сделанной во Вьетнаме. Купив его, Рэндалл таким образом пытался вырасти и мыслить глобально, проявить «христианское терпение», когда его брат был убит в джунглях в Тете в 1968 году, а он в это время в безопасности заканчивал второй курс в «Эйвон олд фармз». В отличие от Рэндалла его отец и мать не поддались абсолютизации, они оба умерли слишком рано от горя, замаскированного под цирроз и рак толстой кишки, и до конца дней своих злились на Линдона Б. Джонсона.
– Полиция пришла к выводу, что Винсент был убит в другое время, – сообщила Бриджет, разрезая свиное филе, которое она приготовила сама, потому что Рэндалл решил, что у нее прекрасно получается.
– Что?
Ее взгляд скользнул от свинины на мужа.
– Винсента убили раньше, чем они думали. Так что может статься, что Китти все-таки этого не делала.
Когда Рэндалл удивлялся, казалось, что его глаза сужаются, голова уменьшается, а парик выглядит слишком большим для его черепа. Он потянулся за тарелкой, которую передала ему Бриджет, и сказал:
– Это смешно. Кто еще мог убить Винсента?
Для умного, глобально мыслящего человека Рэндалл иногда был ужасно наивным. Бриджет протянула ему блюдо с брюквой в сухарях.
– Не могу представить, – сказала она. Лучше не рассказывать ему о Лорен и Винсенте, потому что, когда дело доходило до вещей эмоционального характера, Рэндалл предпочитал вымысел реальному миру.
Они жевали, они ели.
– Дотти зарезервировала билет до Марселя на сегодня, – сказал он, потому что, в конце концов, тему поездки во Францию надо было поднять за столом, нравилось это Бриджет или нет.
Дотти в офисе Рэндалла на Уолл-стрит отвечала за деловые встречи и организацию поездок. Она работала пять дней в неделю и полдня в субботу и должна была уйти на покой еще несколько лет назад. Но у Дотти не было семьи, да и друзей было совсем мало, потому что она была обручена с фирмой.
Бриджет кивнула, налила себе еще каберне.
– Я уеду завтра в полвосьмого утра, в Париже буду к девяти, в Марселе – к полудню. – Его вилка ударилась о фарфор.
– Ты уже собрался? – спросила она. Это был один из тех мужей Нью-Фоллс, которые никогда не ждали, что все необходимое соберет жена. Он всегда сам укладывал свои личные вещи, например бритвенный набор, носки и, конечно, паспорт. Бриджет проглотила свое волнение насчет того, что ее план может провалиться.
– Мне много не нужно, – сказал Рэндалл. – Я еду всего на одну ночь.
Он бы не стал оставаться на неделю, как сделала бы Бриджет. Прованс все-таки был ее домом, а не его. Она бы провела первую часть каникул Эйми прямо там, уговорила бы ее пройтись по старым друзьям, заглянуть к мадам Буто с рынка, мадемуазель Дюполь, чьи с Бриджет матери были лучшими подругами, и мсье Люку Лабрекю, который теперь занимался продажей лошадей. Она старалась не произносить его имени слишком часто, но, словно любовница, Бриджет иногда просто не могла удержаться, чтобы не повторить его, ощутить его вкус у себя на языке.
Люк.
Интересно, Лорен ощущала то же самое с Винсентом?
– У меня есть свежие рубашки? – спросил Рэндалл.
– Oui,
[21]
– тихо ответила Бриджет, – сегодня их привезли из прачечной. – К счастью, у них были раздельные гардеробные, так что Рэндалл не узнает, что она уже собрала свой чемодан. Ее занимала мысль о том, когда он заметит, что его паспорт пропал. Она постарается до того момента ничем себя не выдать.
– Эйми будет удивлена, – сказал Рэндалл, – что приеду я, а не ты. – Его взгляд переместился с Бриджет ко входу в холл. – С другой стороны, – произнес он, и его голова снова сжалась, а на губах показалась улыбка, – похоже, что наша юная леди, как говорится, нас обошла.
Ошеломленно-нахмуренный взгляд Бриджет последовал за взглядом ее мужа, затем остановился на их дочери или на ком-то, кто был похож на их дочь и кто стоял сейчас посреди столовой, вместо того чтобы быть в Провансе.
Эйми?
Все в Бриджет застыло: ее восприятие, взмах ресниц, биение сердца. У нее буквально – фигурально и анатомически – отвисла челюсть.
Эйми?
Рэндалл поднялся, подошел к девочке и обнял ее с большим чувством.
– Привет, подружка! – воскликнул он. – Сама доехала?
Это правда? Она действительно здесь, а не там? Но нет! У Бриджет был другой план!
– Другу маман, лошаднику, понадобилось отправиться в Нью-Йорк.
– Мсье Лабрекю? – спросил Рэндалл прежде, чем Бриджет могла сообразить, что сказала Эйми, прежде чем она смогла осознать тот факт, что имя Люка произнесено Рэндаллом, а не ею.
– У него деловая поездка совпала с моими каникулами, – сказала дочь. – Он предложил сэкономить деньги маман на поездку. Проводить меня и сюда, и обратно, в общем.
– Ого. Отлично. – Слова все еще исходили от Рэндалла, потому что Бриджет лишилась дара речи.
– Его жена тоже приехала. Их дочь ходит в мою школу.
Его жена. Их дочь. Слова, которые Бриджет ненавидела.
– А билет?..
– Дотти все тайно организовала. Сказала – чтобы был сюрприз.
– Ха! – Рэндалл крякнул, обнимая Эйми и поворачиваясь к Бриджет так, словно девочка – это выставочный образец, а он – его счастливый обладатель. – Значит, Дотти от нас это утаила? Спорю, она даже и не собиралась заказывать мне билет.
