Он покачал головой, словно браня себя за невнимательность.
— Ох, простите, воспоминания…
— Ничего страшного, — улыбнулась я. — В дневнике Эстер называет своих лучших подруг Фрэнсис и Роуз. Это случайно не…
— Эвелин это Роуз, — не стал ждать вопроса Эллиот. — Разве вы не видели полное имя на памятных буклетах в день ее похорон? Среднее имя Эвелин — Роуз. В те годы ее все так звали.
Я кивнула.
— А Фрэнсис…
— Моя тетя. Это ведь моя тетя, так?
— Тогда она носила свое настоящее имя — Фрэнсис. Только спустя много лет ее прозвали Би.
— Так вы… — Я замолчала, обдумывая то, что хотела сказать. — Вы с моей тетей когда-то…
Эллиот прекрасно понял, что я имею в виду. Последовавшее молчание, во время которого он собирался с мыслями, лучше всяких слов дало понять, что вся эта история гораздо сложнее, чем кажется. Я понемногу начала понимать, какое тяжкое бремя несла Би в своей душе все эти годы; я увидела его в глазах Эллиота. Он вздохнул, словно надеялся, что разговор не коснется Би; теперь, раз уж мы заговорили о ней, ему придется рассказать всю историю.
— Для меня никогда не существовало никого, кроме Эстер. Остальные женщины были лишь декорациями. Но Фрэнсис… — Эллиот снова помолчал. — Она была другой, такой непохожей на Эстер. В какой-то миг мне показалось, что с ней я успокоюсь. Ваша тетя не хотела в меня влюбляться, да и мне это не приходило в голову. Фрэнсис много раз повторяла, что ненавидит себя за чувства к ухажеру своей лучшей подруги. Она очень любила вашу бабушку. — Его лицо вдруг исказила гримаса горя. — Мы все ее любили.
Он опустил взгляд на свои руки, затем снова посмотрел на меня.
— Ваша тетя испытала немало превратностей судьбы, но всегда желала счастья нам с Эстер. О своем счастье она не думала. В этом вся Фрэнсис. Однако было время…
— Какое время?
— Время, когда Эстер покинула меня — как я думал, навсегда, — а ваша тетя была рядом, и между нами произошло то, чего не должно было быть.
В комнате стало так тихо, что я слышала, как Эллиот потирает небритый подбородок.
— В ту ночь, когда пропала Эстер… — Глаза Эллиота наполнились слезами. — Она пошла к дому твоей тети и увидела нас через окно. — Он зажмурился. — Лицо Эстер до сих пор стоит у меня перед глазами. Ее взгляд, полный печали из-за предательства.
— Я знаю.
— Откуда?
— Прочитала в дневнике. — Я подошла к его стулу и присела рядом на корточки. — Не вините себя.
— Как же не винить? — пробормотал он сквозь слезы. — Я ее предал. Но, поверьте, если бы у меня была хоть малейшая надежда, что Эстер ко мне вернется… в общем, я бы не пошел тогда к Фрэнсис. Жизнь сложилась бы иначе. Однако все произошло не вовремя. У нас вечно все случалось не вовремя.
Он закрыл лицо ладонями.
— Послушайте, мне нужно знать, что произошло той ночью, — тихо сказала я.
Эллиот покачал головой.
— Простите, я думал, что смогу облегчить душу, если поговорю об этом. А теперь даже не знаю, хватит ли у меня сил.
Я опустила взгляд и только тогда поняла, что стискиваю кулаки.
— Эллиот, той ночью случилось что-то страшное, да?
Он кивнул.
— Вы должны рассказать. Ради Эстер.
Он вновь уставился на свои руки.
— Эллиот, пожалуйста, ответьте. В ту ночь с Эстер что-то случилось? Ее убили?
— Да! — воскликнул он, пряча лицо в ладонях. — Мы с Би ее убили!
Глава 17
Наверное, нужно было сразу уйти. Или выбежать на улицу и, оказавшись в безопасности, вызвать полицию. Представляю, что подумал бы диспетчер службы спасения, услышав: «Здравствуйте, я звоню, чтобы сообщить об убийстве моей бабушки в тысяча девятьсот сорок третьем году». Но я никуда не пошла — слишком странным выглядело признание Эллиота. Как он мог убить любимую женщину? Возможно, меня ошеломила категоричность утверждения, что Эстер мертва. Мертва. Это слово никак не соотносилось с жизнью, которую я для нее придумала. Более того, в глубине души я надеялась, что, возможно, она живет где-то далеко-далеко, Эллиот ее нашел, и они продолжают встречаться вне страниц дневника. Увы…
— Погодите, вы утверждаете, что убили Эстер?
Эллиот долго молчал.
— Да, все равно что убил. Эмили, сейчас настала самая тяжелая минута в моей жизни, когда я должен признаться, что виноват в ее гибели. Мы с твоей тетей виноваты.
— Не понимаю, — нахмурилась я.
— После того как Эстер уехала, мы с Би сильно испугались — не знали, куда она отправится или что сделает.
— И вы поехали за ней?
— Именно, — кивнул Эллиот.
— Но зачем?
— Би хотела попросить прощения, а я… наверное, хотел обнять Эстер, пока не поздно, и сказать, как сильно ее люблю, что мне нужна только она.
— Пока не поздно?
Глаза Эллиота затуманились.
— Би вела машину, я сидел рядом. Мы не знали, куда делась Эстер, и первым делом проверили паромную пристань. Машины там не было. Тогда мы прочесали Главную улицу, и снова ничего. Потом меня осенило. Я понял, куда поехала Эстер, — в парк. Мы с ней часто там гуляли.
— Значит, вы нашли ее в парке?
— Да. — Эллиот потряс головой, словно отгоняя мучительные воспоминания. — Все случилось так быстро!
— Что именно?
— Я увидел глаза Эстер, мельком, всего лишь отражение в зеркале заднего вида. И ее лицо. Я навсегда запомнил выражение ее лица в ту страшную ночь. Вот уже шестьдесят лет, как я закрываю глаза и вижу лицо Эстер, тот печальный и потерянный взгляд.
Под бременем прошлого у Эллиота задрожали руки.
— Расскажите, что было дальше. Я должна знать.
Он глубоко вздохнул.
— Машина Эстер стояла посредине парковки. Мы с твоей тетей выскочили и побежали к ней. Я просил Би остаться в машине, мне нужно было поговорить с Эстер наедине, однако Би и слышать об этом не хотела. Когда мы поравнялись с задней пассажирской дверью, Эстер завела мотор, а потом она…
— Что, Эллиот? Что она сделала?
По лицу Эллиота струились слезы.
— Было темно, очень темно. И еще туман. Густой туман.
— Эллиот, пожалуйста, не отвлекайтесь, — медленно произнесла я.
— Вспыхнули фары, и машина… — Он всхлипывал, казалось, каждое его слово наполнено страданием. — Нас с Би ослепило светом, а потом машина рванула с места прямо к обрыву и упала вниз. На наших глазах.
Я охнула. Господи, Эстер ведь ждала ребенка! Что с ребенком?
— Я бросился за ней, подбежал к краю, — продолжил Эллиот. — Думал, что смогу спасти Эстер, если она выжила. Хотел броситься за ней, но ваша тетя меня оттащила. Мы стояли на скале и смотрели вниз, на разбитую вдребезги машину. Потом загорелся мотор. Би только повторяла: «Она погибла, Эллиот, погибла».
