Потом я перешла к главному делу. Уткнувшись в «Желтые страницы», я принялась искать фотографов. Их было около четырехсот, но только одного из них звали Дэвид Уайт, причем его фамилия писалась иначе, чем у разыскиваемого мной, – не White, а Whyte. Впрочем, на той же странице я обнаружила номер телефона Ассоциации фотографов.
– У нас зарегистрировано три человека по имени Дэвид Уайт, – сообщила мне секретарь Ассоциации. – Кто из них вас интересует?
– Я в общем-то не знаю… – пробормотала я, что-то нервно рисуя на конверте.
– Не знаете? – удивилась она. – Как это так?
Я посмотрела в окно, выходящее на улицу, и заметила, что мимо проходит блондинка потрясающей красоты. Меня почему-то заинтересовало, кто она.
– Понимаете ли, я… не уверена, какой именно фотографией он занимается.
– Он работает в рекламном бизнесе? Печатается в периодике? Может, он сотрудничает с модельными агентствами?
– Увы, я не имею ни малейшего представления об этом. Я только знаю, что работает он в Лондоне. Или раньше работал.
– По нашим данным, все трое работают в Лондоне.
– И каждого из них зовут Дэвид Уайт?
– Да. Правда, один из них Дэвид М. Уайт, другой Дэвид Дж. Уайт, а третий – просто Дэйв Уайт. Какой из них вас интересует?
– Я точно не знаю, – промямлила я, чувствуя, как участился мой пульс. – А вы не могли бы дать мне номера всех трех?
– Только если вы звоните по работе. Мы не даем телефоны членов нашей ассоциации тем, кто разыскивает их по другим причинам. – Я услышала вздох Германа. – Для чего вам нужны их телефоны?
– Понимаете, я ищу его… по личным причинам. Он… мой Старый друг, – соврала я.
– Извините, но в таком случае я ничем не могу вам помочь. Впрочем, – продолжила она, – у нас есть веб-сайт – the-aop.org – где, возможно, размещены их телефоны.
– Спасибо, – сказала я, быстро нацарапав адрес.
Я нашла этот сайт и обнаружила, что все трое поместили на нем не только телефоны своих студий, но и номера сотовых, а также ссылки на собственные сайты. Я посмотрела на фотографии, помещенные на сайтах. Оказалось, что Дэвид М. Уайт работает в области моды, Дэвид Дж. Уайт – фотожурналист, а Дэйв Уайт занимается рекламой. Я списала все их номера. Звоня первому из фотографов, я мысленно отрепетировала, что я ему скажу. Ясное дело, мне не следует раскрывать секрет прямо по телефону. Сначала надо узнать, кто из них когда-либо жил в Брайтоне. Потом, установив, кто из них «правильный» Дэвид Уайт, я должна договориться о личной встрече, а потом… потом?.. А потом я все ему расскажу. Но как? Я снова посмотрела в окно. Как мне начать разговор? Я прервала набор.
– Не могу я этого сделать, Герман. – Пес явно сопереживал мне. – Это такой серьезный поступок. Мне нужно больше времени.
Начиная готовиться к вечеринке для щенков и доставая складные стулья, я пыталась представить себе, какой он, Дэвид Уайт. Возможно, похож на отца. Я помню зернистый снимок профессора Уайта, появившийся в «Таймс» на следующий день после случившегося. Подойдя к письменному столу, я извлекла из дальнего ящика папку и достала оттуда вырезку. Датированная двадцать вторым марта 1987 года, она была пожелтевшей и ветхой. «Ученому отправили посылку с бомбой», – гласил заголовок. Материал сопровождала фотография Дерека Уайта с подписью «Жертва борцов за права животных». Я в который раз перечитала статью.
«Пятидесятивосьмилетний Дерек Уайт, профессор биохимии в университете Суссекса, стал жертвой фанатичных борцов за права животных. Вчера в его дом в районе Куинс-парка (Брайтон) была доставлена посылка, содержащая бомбу. Взрывное устройство, замаскированное под видеокассету, а вовсе не под бумажные пакеты „Джиффи баг", которым обычно отдают предпочтение борцы за права животных, было доставлено ранним утром. Профессор Уайт, которому бомба предназначалась, избежал ранения, но его двадцатиоднолетний сын Дэвид, студент, по ошибке открывший пакет, получил серьезные повреждения рук…»
Я почувствовала приступ тошноты.
«Никогда раньше профессору Уайту не угрожали. Для его коллег это нападение оказалось полной неожиданностью».
Убирая папку на место, я вспомнила слова Джимми о том, что Дерек Уайт «сам напросился». Но что он имел в виду? Я снова поглядела на номера фотографов и решила позвонить им завтра днем, когда буду свободна. Все-таки сперва нужно морально подготовиться.
Я посмотрела на часы: оставалось всего полчаса до прибытия участников щенячьей вечеринки, и у меня еще было время проверить электронную почту. «Моя кошка только что окотилась, – писали в первом письме. – Я ужасно ревную и ничего не могу с этим поделать – теперь она все время занимается котятами и совсем забыла про меня. Нормально ли так ревновать кошку?» «Недавно я завел колли, – сообщали в другом, – но мне кажется, что собака невысокого мнения о моих умственных способностях». «Мой кролик отказывается размножаться», – жаловался еще один корреспондент. И тут зазвонил телефон.
– Миранда? Это Лили Джейго. Хочу сказать, что сегодня приеду к вам на вечеринку. Я только что прочитала о ней на вашем веб-сайте.
– А вы уже завели щенка?
– Да. Еще одну ши-тцу. Только вчера ее забрали.
– Как быстро!
– Из всего помета осталась только одна. Она совершенно потрясающая – ей почти двенадцать недель! Мы с Дженнифер считаем, что ей нужно как можно скорее включиться в светскую жизнь.
– К сожалению, все места уже заняты. Понимаете, Лили, максимальное количество участников – восемь, и сегодня у меня как раз столько и набралось.
– Но она ведь такая крошечная! Правда, Миранда, она вообще не займет никакого места. До встречи!
– Я имела в виду восемь человек, – поспешно сказала я, но моя собеседница уже повесила трубку.
И тут в дверь постучали.
На пороге стояли первые посетители: тибетский терьер Мейзи и его восьмидесятитрехлетняя хозяйка Филлис. Я знала старую даму еще в те времена, когда работала ветеринаром в Хайгейте, – тогда у нее жила собака по имени Кэсси. Бедняжка умерла в прошлом году, и Филлис была безутешна. Я посоветовала ей завести нового питомца.
– Не могу, – призналась тогда старушка, еле сдерживая слезы. Она была не в силах оторваться от огромного портрета Кэсси, висящего над камином. – Я просто не могу.
– Но почему? – спросила я. – Вы боитесь заводить собаку из-за вашего возраста? Но я уверена, что дочь всегда вам поможет.
– Нет, вовсе не поэтому. Это из-за Кэсси, – объяснила Филлис.
– Что вы имеете в виду?
– Поймите, Миранда, Кэсси узнает. Она узнает. – Выцветшие голубые глаза Филлис наполнились слезами. – Разве я могу ее так ужасно огорчить?
– Я не думаю, что она… узнает, – смущенно возразила я.
