— Ты его пробовал?
— Пришлось. Обожди, мне надо в уборную сходить, а не то я схожу под себя.
С трудом преодолев земное притяжение, Макаров встал на ноги и зафиксировался. Сейчас ему бы очень не помешала третья нога, для балансировки и стабилизации. Делая неуверенные шаги, он отправился в путешествие длиною в пять метров. По всему было видно, что этот изнурительный марафон требовал от него максимальной собранности. Мучимый любопытством, я продолжал задавать вопросы.
— А откуда будёновка взялась?
Макаров уже добрался до унитаза. Его ответы сопровождались струями и стонами.
— О-о-о. Потом мы пошли в баню для оздоровления и профилактики простудных заболеваний. Я и Серёжа прыгали в бассейн, а ты закрыл в парилке банщика.
— Так чего же ты молчал?! Надо пойти открыть!
— Поздно. О-о-о, как хорошо.
— Что?!
— Он дверь высадил. Пришлось забашлять, на сдачу он будёновку дал. Войлочная, влагу хорошо впитывает.
— Да-а, круто мы вчера отожгли. Ничего не скажешь.
— А всё Светка! Накрутила меня, как пацана… — звук спущенной воды заглушил следующие слова. — Щас я ей позвоню и так напихаю! Будет неделю валидол пить! Дай телефон, а то мой сел.
Самостоятельность суждений Михаила о семейном устройстве росла прямо пропорционально расстоянию меж ним и горячо любимой супругой. Когда Светика не было рядом, Макаров был брутальным самцом, эдаким символом сексизма и нетерпимости к женскому началу. Но стоило Светлане появиться на горизонте, как доспехи бога трескались, словно старая краска на стенах пивного ларька.
— Алло, Светуля! Слушай, ты извини, любимая, что я так вчера… Да… Да я не специально! Да чего ты сразу стартуешь? Ах вот так! Себе проверни три раза! Сама ты пошла! Всё, никуда не летим! Сама лети. На зелёном венике! А куда хочешь, всё, мне пофиг! Что?! Да иди ты знаешь куда?! — после этих слов Миша с размаху шваркнул телефоном об стену. Стена оказалась крепче, а телефон перешёл в состояние «очень сильно б/у».
— Это же надо! Да меня никто так не материл! Пригрел жабу на груди… А ты чего загрустил вдруг?
— Вообще-то, это был мой телефон.
— Плюнь, я тебе новый куплю. А хочешь, я свой разобью?!
— Э-э-э, Миша. Не надо…
Хрясь! Количество разбитых телефонов в моей квартире удвоилось.
— Макаров, ты в своём уме? Это был мой телефон! — из прихожей выплыл Сергей. — Там ещё даже деньги на счету были!
— Да? А пофиг, и тебе новый куплю. Та-ак, а мой телефон где?
— Я скажу, только ты его не бей. Артём, а как у тебя замок на двери открывается? По часовой стрелке?
— Ты что, ещё не уходил?
— А как тут уйдёшь, если у тебя всё замуровано?
— Ключи в прихожей.
— Там нет, я искал. И ложку для обуви сломал, по ходу.
— Как ты ещё голову не сломал? Посмотри в куртке.
— А где она?
— «Где-где». В кургане, под которым этот убийца телефонов спал.
Лаптев подошёл к куче курток, красовавшейся посреди комнаты, и принялся в ней рыться. Отточенные движения выдавали в Сергее любителя секонд-хенда. Наконец он нашёл мою куртку и, довольно хмыкнув, сунул руку в карман. Вдруг его лицо приобрело нежно-пепельный оттенок.
— Что такое?
— Артём, у тебя там… Что-то круглое, мокрое и гадкое.
— Давай посмотрим.
— Мужики, а может, не надо? Спалим куртку, и дело с концом?
— Миша, тебе волю дай, ты всё тут расколошматишь.
— Определяйтесь скорее, а то меня сейчас стошнит.
— Доставай.
Потихоньку, как сапёр, Сергей вытащил из куртки сжатый кулак.
— Там?
— Угу.
— Раскрывай.
— Не могу, у меня пальцы судорогой свело.
Понемногу, палец за пальцем, мы разжали кулак нашего слабонервного друга. На ладони лежал стеклянный глаз охранника. В его взгляде было осуждение.
— Да, Артём, столица тебя ожесточила. Когда же ты его так?
— Не помню, хоть тресни!
— Память всегда вытесняет самое жуткое. Я пойду, руки помою. У тебя хлорка есть?
Раздался звонок, мы переглянулись.
— Ну всё, это за нами. Впаяют нам за красивые глазки по самое не могу, — загробным голосом сказал Серёга.
— Не ссо, это моя мобила. Не села, оказывается! — Михаил тут же выудил из своей ночной берлоги пиликающий телефон.
— Да, Светуля, да, милая… А. Здрасьте, Зинаида Афанасьевна. Нет, у нас со Светочкой всё отлично. Я не знаю, почему она плачет. Может, фильм грустный посмотрела… Хорошо, давайте я и вам объясню: вчера я с друзьями отмечал приезд… Что? Да как у вас только язык повернулся?! Да… Да знаете что! Сами вы это самое!!!
В прыжке, как заправский вратарь, Сергей еле успел поймать трубку Макарова. Связь нам была нужна.
— Эта су… Зинаида Афанасьевна эта! Вот не зря она её мама, ох, не зря! Ну теперь точно в Таиланд не полетим. Пускай дома сидят, у окошка, на сугробы пялятся.
— Миша, а что за поездка?
— Да хотели тёщу на Новый год в Таиланд свозить. Экзотика и всё такое. Билеты забронировал, отели, экскурсии. Куда теперь? Всё коту под хвост!
Мы с Лаптевым обменялись понимающими взглядами. С одной стороны, отпуск с тёщей. С другой — в разгар зимы убежать от снегов и морозов под лучи тропического солнца и, ни о чём не заботясь, развалиться на шезлонге под пальмой, потягивая коктейль через соломинку… Судя по выражению лица Сергея, он сейчас мысленно спускался по трапу самолёта и, прикрыв глаза ладонью, всматривался в ярко-зелёные джунгли, обступившие аэропорт.
— Да, жалко, такое приключение пропадает…
— В Таиланде сейчас тепло.
— Да там всегда тепло, э-хе-хе…
Окинув взглядом наши кислые физиономии, Макаров произнёс фразу, услышать которую мы даже не надеялись:
— Слушайте, пацаны, а давайте в Таиланд махнём. Втроём, а?
Глава вторая,
в которой читатель найдёт инструкцию по скоростным сборам в зарубежную поездку, узнает о некоторых нюансах использования быстросохнущего клея и получит представление о кое-каких женах, без спросу влезших в повествование
«Махнём!» Вот те раз! Я иногда позволяю себе легкомысленные поступки и могу в День десантника выйти из дома в бабочке. Но чтобы вот так, с бухты-барахты, поехать в Таиланд без прививок? Ни в коем случае, я не самоубийца. Тем более, у меня плавок с собой нет.
