— Ребенок все равно бутылку разобьет, — оправдывался я шепотом, — не стоит дорогую покупать…
— Почему это разобьет? — спросила аптекарша. — Если положить его головку вот так, на пальцы левой руки, то ничего не случится.
Передо мною промелькнуло видение Фици, запеленутой и опирающейся головой на пальцы левой руки. Зачем мне это?
— У нас ребенок очень нервный, он брыкается и дерется как сумасшедший, когда его кормят. Заверните мне коричневую…
Тут возле меня уже собрались все матери и отцы города.
— Я уверена, что вы не кормите его как нужно, — выразила одна толстая мама свое мнение, — он не должен брыкаться. У него есть нянечка?
— Нет… то есть….
— Я к вам пришлю. Нервный ребенок — это большое несчастье. Погодите, у меня есть ее телефон…
И она уже звонит. Расстояние от нее до двери — два с половиной метра.
Если бы не двое мужчин справа, перекрывающих вход, я бы одним прыжком добрался до двери и исчез в тумане с хриплым криком, а Фици пусть идет ловить мышей.
— Вы должны сказать этой женщине большое спасибо, — подбодрила меня аптекарша, — у нее четверо детей, и все здоровенькие и тихенькие. Она найдет вам профессиональную нянечку для Рафаэля, и ребенок избавится от вредных привычек в два счета.
Рафи — самый тихий ребенок во всем районе. Даже странно, что он ничего не делает, а только лежит на спине целый день и время от времени произносит слабым голоском «Гугу». Я надеялся, что Неизвестная нянечка будет находиться за пределами нашего дома, но судьба распорядилась иначе.
— Она может прийти к вам на консультацию, — прошептала мне толстая мама, — завтра в одиннадцать, хорошо?
— Нет, я занят.
— В час?
— У меня занятие по фехтованию.
— А у госпожи?
— У нее тоже.
— А в два?
— Мы уже спим.
— В четыре?
— Еще спим.
— В шесть?
— У нас гости.
— В восемь?
— Мы идем в музей.
— Господин, — прохрипела женщина и покраснела, — консультация бесплатная, если это вас так волнует.
Атмосфера была близка к линчу. Покупатели окружили меня, их взгляды выражали презрение:
— И таким чудовищам разрешают делать детей!
Мать бросила трубку и более со мной не разговаривала. Аптекарша холодно процедила:
— Так завернуть вам эту гадость?
У меня хватило сил лишь на то, чтобы утвердительно кивнуть.
Если мне удастся выйти отсюда живым; дал я себе обет, — открою приют для котов.
Аптекарша устремила на меня взгляд, преисполненный ненависти, и предприняла последнюю попытку:
— Смотрите, какая здесь соска разболтанная, дырка вскоре расширится, и ребенок может захлебнуться…
Кровь хлынула мне в голову.
— Ничего, — процедил я сквозь зубы, — сделаем других.
Это была последняя капля. Из толпы вырвался человек средних лет с пеной на губах.
— Господин! — заорал он. — Я вас не знаю, понятия не имею, кто вы, но знаете ли вы, что эта несчастная бутылочка — для кормления животных?!
Мне пришлось опереться на прилавок, чтобы не упасть от потери чувств.
Я ощутил полное бессилие и слабость во всех органах. Все силы покинули меня. У человека есть грань, до которой он может оказывать сопротивление.
Хорошо, — прошептал я из последних сил, — дайте мне самую лучшую…
— Касса! — радостно закричала аптекарша — и воцарился мир. Это была «Суперфейркс» со шкалой и таблицами и с гарантией на два года. Она была устойчива к холоду, пожару, землетрясению и другим природным катаклизмам. С женой случился нервный припадок.
— Почему, — орала она, — почему ты купил самую дорогую?
— Я готов экономить на чем угодно, но не на котах!..
Кстати, какой идиот сказал, что коты могут пить из соски?
Приобрести весь мир за час
Однажды душу моей жены обуяла страсть, дремавшая в ней с детства.
— Давай сходим в новый супермаркет! Я хочу тебе показать, как делают покупки женщины, мужья которых способны обеспечить им минимум жизненных удобств.
Я проглотил скрытую обиду и достиг с женой четкой договоренности в том, что мы нанесем лишь визит вежливости без всяких расходов с нашей стороны. Я уже много слышал об этом кошмарном месте — бедные люди попадали в водоворот океана товаров и утопали в нем по самую макушку, до полного разорения. Поэтому я взял с жены четкий обет, что лихорадка приобретательства, столь характерная для домохозяек в наше бурное инфляционное время, нас не затянет.
— Ну как хочешь, — заметила она презрительно, — тогда сходим в супер без гроша. Если уж ты так боишься…
Ну, это другое дело. Мы выпотрошили карманы до последней монетки и предстали перед лицом нашего первенца Рафаэля, который своим младенческим инстинктом почувствовал, что его ожидает нечто выходящее за пределы обыденности. Он включил свою безостановочную сирену, так что нам пришлось взять его с собой. Не прошло и двух часов, как мы были у цели. По правде говоря, на нас произвели сильное впечатление блеск и сверкание этого дворца товаров и бросающаяся в глаза пестрота вещей, подмигивающих нам с перегруженных до предела усталости полок. Нечего скрывать, что наше продвижение было весьма медленным из-за толп, набившихся как… как…
— Сардины! — закричала жена и бросилась к столу, который окружило множество жаждущих женщин. Там было международное содружество сардин всех стран мира — Испании, Португалии, Югославии, Албании, Кипра, Хайфы. В масле, в соусе, в томате и в кефире. Жена стала прокладывать себе путь в толпе к этому морскому богатству и выудила одну банку норвежскую и одну помятую. И еще две. И еще одну.
— У нас почти нет сардин, — оправдывалась она, — почему бы не взять парочку, если мы уже здесь? Ведь здесь все так дешево…
— Но ведь у нас нет ни гроша…
Она потупила глаза:
— У меня случайно осталось несколько сотен…
Это было, без сомнения, низкое предательство.
Вот так они соблюдают соглашения! Она тут же схватила тележку, бросила туда десять коробок сардин и «Голд-сироп», бутылку шампуня. И тут ее будто током ударило:
— Где Рафи?!
Ребенок в процессе покупок исчез бесследно. Мы были в ужасе. Крошка, год с небольшим, под ногами бушующих толп! Нас объял жуткий страх, ведь он может укусить кого-нибудь, и будет жуткий скандал…
— Рафи! — кричали мы, объятые отчаянием. — Рафи!
— Отдел игрушек налево, — объяснили опытные продавцы, — продвигайтесь, пожалуйста…
