18. Сон растворяется в темноте.
19. Проступает А. Вечерний свет.
20. А поднимает голову до начального положения.
21. Песня, как ранее (2).
22. Вечерний свет медленно затухает.
23. Завершение песни, как ранее (4).
24. Свет, падающий на А, тускнеет, как ранее (5).
25. А видит сон. Проступает Б, как ранее (6).
26. Медленный наезд камеры: Б крупным планом, А остается за кадром.
27. Сон, как раньше (7–16), крупным планом и в замедленном темпе.
28. Камера постепенно возвращается к начальному положению, обнаруживая А.
29. Сон растворяется в темноте.
30. А растворяется в темноте.
Приложение
[14]
Старая мелодия
Адаптация
Перевод с английского М. Дадяна
На заднем плане шум улицы. На переднем плане шарманка играет старую мелодию. 20 секунд. Механизм заклинивает.
Горман стучит по шарманке, чтобы завести ее снова.
Впустую.
Горман (надтреснутый голос старика, частые паузы — чтобы отдышаться — даже на полуслове, речь неразборчивая за отсутствием передних зубов, с присвистом.) Вот вам пожалуйста, опять заело. (Звук поднимаемой крышки. Скребет внутри коробки.) Чертова музыка! (Скребет. Скрип ручки. Стучит по коробке. Механизм заводится снова.) Ну наконец! (Мелодия возобновляется. 10 секунд. Звук приближающихся нетвердых шагов.)
Крим (надтреснутый голос старика, речь с запинками, паузы на середине фраз, присвист из-за плохо пригнанных протезов.) Будь я… если это не… (Мелодия прерывается) Горман, старый мой друг Горман, узнаете меня? Крим, отец судьи, Крим, помните Крима?
Горман. Мистер Крим! Не сойти мне с места! Мистер Крим! (Пауза.) Садитесь, вот так, садитесь же, вот здесь или вон там, ну же, ну же. (Пауза.) Чудесная погодка для этого времени дня, мистер Крим, ага.
Крим. Мой старый друг Горман, как необычно видеть вас спустя столько лет, столько лет.
Горман. Вот уж правда, мистер Крим, вот уж правда, так оно и есть. (Пауза.) Ну а вы как, расскажите.
Крим. Я жил у дочери, а потом она умерла, и я переехал жить к другой.
Горман. Мисс, простите, мисс?
Крим. Берта. Не знаю, известно ли вам, что она вышла замуж, да, за Муди, владельца питомника, детей у них двое.
Горман. Прекрасная партия, мистер Крим, прекрасная партия, Бог в помощь. Но расскажите, как же ваша бедняжка, Господи прими ее душу.
Крим. Рак, все перепробовали, прожила три года, так вот и бывает, молодежь кормит одуванчики, старичье продолжает пыхтеть.
Горман. Ох, Боже ж мой, мистер Горман, Боже ж мой.
Пауза.
Крим. А вы, жена ваша?
Горман. Потихоньку, слава Богу, потихоньку, но вот как долго.
Крим. Бедняжка Дейзи, да.
Горман. А дети?
Крим. Трое, трое детей, Джонни, старший, потом Ронни и малышка Куини, моя любимица, Куини, малышка.
Горман. Прелестное имя.
Крим. Такая смышленая для своего возраста, не поверите, с чем она явилась ко мне намедни, ах, всего только намедни, Дейзи, бедняжка.
Горман. А ваш зять?
Крим. А?
Горман. Ах, Боже ж мой, мистер Горман, Боже ж мой. (Пауза.) Ах, дети, да, так и есть. (Рев двигателя.) В клочья вас разорвут своими огненными машинами.
Крим. Ужасный перекресток, внезапная смерть.
Горман. В мгновение ока разорвут вас в клочья.
Крим. Ах, в наше время, Горман, здесь была окраина, помните, тишина и покой.
Горман. Помню ли я, поля здесь были, поля, колокольчики, вон там, на бережке, колокольчики. Стоит подумать… (Внезапно воцаряется полная тишина. 10 секунд. Мелодия возобновляется, сбивается, прерывается. Молчание. Возобновляется шум улицы.) Ах, кони, экипажи и ландо, ах, ландо, все это в смутном, далеком прошлом, мистер Крим.
Крим. А коляски, вспомните коляски, вот был шик, те коляски.
Пауза.
Горман. Первый раз в жизни автомобиль, помнится, я видел здесь, на углу, это был «Пикпик».
Крим. Не «Пикпик», Горман, не «Пикпик», а «Ди Дайан».
Горман. «Пикпик», точно «Пикпик», мне ли не помнить, я как раз выходил из книжного Свона, вон за тем домом на углу, там был магазин книгопродавца Свона, мне в тот день подняли жалованье на четыре пенса, на то время денег совсем немного.
Крим. «Ди Дайан», «Ди Дайан».
Горман. О ту пору за кусок хлеба приходилось вкалывать, заканчивали не в шесть и не в семь, а в восемь, в восемь вечера заканчивали, Бог мне свидетель. (Пауза.) На чем я остановился? (Пауза.) Ах да, в восемь вечера, я как раз выходил из книжного Свона, вон там собралась толпа, а тот автомобиль катил вдоль изгиба дороги.
Крим. «Ди Дайан», Горман, «Ди Дайан», я даже помню владельца, он был из Вома, виноторговец, как же его звали.
Горман. Буш, Сеймур Буш.
Крим. Буш, точно.
Горман. Так или иначе, мистер Крим, так или иначе, не важно, это было не то, что сегодня, огненные машины, на части вас разорвут.
Крим. Дорогой мой Горман, знаете, что я вам скажу, эти сумасшедшие скорости — они здесь все разорили, житья не стало, все разорили, даже погоду испортили. (Рев двигателя.) Только вспомните, какой в нашу пору была весна, вспомните весну, сколько в ней тепла было, да и лето, летом палило до смерти.
Горман. Помню ли я… выдался один год, помню будто вчера, кажется, в тысяча восемьсот девяносто пятом дело было, тогда мы еще жили у Крадди, нам приходилось каждый вечер поливать крышу дома из резинового шланга, чтобы ночью было чуть прохладней, да, лето девяносто пятого.
Крим. Ну, это вряд ли, Горман, вспомните, что в те годы резиновый шланг был великой роскошью, великой роскошью, они ведь после войны появились, резиновые шланги.
Горман. Может, вы и правы.
Крим. Без всяких «может быть». Первый резиновый шланг в округе появился у Драммонда, старого Да Драммонда, это было после войны, может, году в тысяча девятьсот двадцатом, все еще большая диковинка в то время, неужто не помните, как поливали свой садик из лейки, не ваш ли отец владел тем клочком земли на Марстон-роуд?
