Чтобы иметь возможность в полной мере насладиться зрелищем крушения русского истребителя, Эсла начал снижать скорость. В бою он бы никогда такого себе не позволил. Но ведь схватка-то уже была им выиграна! Так что можно было расслабиться и не заботиться о собственной безопасности. «Сейбр» по спирали, теряя скорость за счёт выпуска тормозных щитков, догонял МиГ. Филиппу не терпелось перед тем, как «спарка» врежется в землю и разлетится обломками на большой площади, заглянуть в её кабину, чтобы запечатлеть в памяти убитого им, прославленного, русского бойца. Вскоре он приблизился к русскому на расстояние всего 100 футов, но пока не мог видеть лётчика из-за ярких солнечных бликов на остеклении кабины МиГа.
Американец и не подозревал, что поторопился списать со счетов человека, которому за его долгую боевую карьеру не раз приходилось, подобно мифической птице Феникс, воскресать для похоронивших его врагов и друзей.
Нефёдова вновь спасли в почти безвыходной ситуации сильный организм, реакция, лётное счастье и… защитный скафандр, в который он на свою удачу облачился перед этим вылетом. Правда, Борис не сразу сумел привести в рабочее положение аварийное снаряжение. Это промедление едва не стоило ему жизни, но, к счастью, теряющий сознание лётчик успел плохо слушающимися пальцами подключиться к бортовой кислородной аварийной системе, закрыть забрало шлема и с помощью специального клапана стравить излишки давления.
Это на какое-то время отвлекло Бориса от управления самолётом. Поэтому со стороны поведение МиГа могло показаться неуправляемым падением, что вполне вписывалось в представление преследователя о происходящем.
…Краем глаза Борис заметил приближающегося противника. У него всегда было великолепное чутьё на ситуацию, интуитивное знание, когда откроется дверь. Кажется, наступал именно такой момент. Борис начал подбирать ручку управления на себя, одновременно энергично разворачиваясь в сторону «Сейбра». При этом Нефёдов затеял в своей обычной манере односторонний диалог с оппонентом в кабине неприятельского истребителя:
– Ладно, раз не захотел разойтись по-хорошему, поговорим по-плохому.
…Обнаружив, что враг, которого он считал мёртвым, вдруг ожил и разворачивается для атаки, янки шарахнулся в сторону. Однако запаса скорости, чтобы мгновенно разорвать дистанцию, у него не было. Находясь почти вплотную друг к другу, противники оказались в равных условиях. Никто из них не обладал позиционным или скоростным преимуществом, поэтому всё решала скорость реакции – кто первый сумеет поймать противника в прицел и нажать на гашетку, тот и победит.
– Последним смеется тот, кто стреляет первым, – сказал Нефёдов. После обстрела и разгерметизации электрический прицел в его МиГе не работал, поэтому, доворачивая самолёт в сторону цели, он готовился выстрелить «навскидку», как только силуэт «Сейбра» окажется примерно на середине лобового стекла. Едва это произошло, Нефёдов тут же нажал на гашетку и удерживал её, пока в зарядных ящиках что-то оставалось. Куда угодили его снаряды, Борис не видел. Неприятельский самолёт превратился в огромный огненный шар. Видимо, от попадания одного из снарядов сдетонировал боекомплект «Сейбра». Поэтому-то взрыв был таким мощным. Обломки американского истребителя разлетались во всех направлениях. С высоты было видно, как кусок крыла и часть кабины упали в воды горного озера. Борис огляделся, надеясь увидеть распустившийся купол парашюта, но небо вокруг было пустынно…
Глава 16
Москва, вторая половина 50-х годов
Блестяще выполненное задание Василия Сталина помогло Борису вытащить из тюрьмы жену, вернуть сына. Но обещанного генералом карьерного взлёта не последовало. Василию не понравилось, что строптивый подчинённый не вернулся из Кореи в Москву по первому его зову. Поэтому он приказал задержать уже заготовленный в его секретариате приказ о присвоении подполковнику Нефёдову воинского звания «полковник». Также было положено под сукно представление командующего округом отличившегося пилота к званию Героя Советского Союза. Впрочем, вполне вероятно, что вспыльчивый, но отходчивый Василий через некоторое время всё-таки вознаградил бы своего любимца по заслугам. Но в марте 1953 года умер его отец Иосиф Сталин. Вскоре после этого сын скончавшегося «отца народов» попал в опалу. Вначале по распоряжению министра обороны Николая Булганина Василию пришлось покинуть Москву, чтобы принять командование одним из провинциальных округов. А 28 апреля 1953 года Сталин-младший был обвинён в клеветнических заявлениях, направленных на дискредитацию руководителей коммунистической партии, многочисленных злоупотреблениях служебным положением и приговорён к восьми годам тюрьмы.
Так как Бориса Нефёдова считали человеком Василия Сталина, то и ему перекрыли кислород. Из армии пришлось уволиться. Военная прокуратура попыталась притянуть Нефёдова к уголовному делу о финансовых махинациях бывшего командующего столичным округом ВВС. И хотя следователи не смогли доказать, что Борис напрямую участвовал в афёрах своего шефа, тем не менее не него сделали крупный начёт. В погашение долга ежемесячно из подполковничьей пенсии отставника удерживалось примерно две-три суммы. Семья с большим трудом сводила концы с концами. Да что там говорить – они просто влачили нищенское существование. С казённой квартиры пришлось съехать, а чтобы нанимать приличное жильё, средств не хватало.
В этот сложный момент в жизни Нефёдовых появился их постоянный спаситель Лёня Красавчик. Однажды вечером одессит возник на пороге их тесной каморки с большим чемоданом в руках. Борис узнал этот чемодан. Лёня купил его в Китае по дороге на Корейскую войну. Наши лётчики метко прозвали такие чемоданы «Б-29» в честь огромных американских бомбардировщиков.
Скептически оглядев жалкую конуру, в которой ныне обитает его командир, Лёня печально изрёк:
– М-да, погляжу дела у вас, как в той задрипанной артели слепых до того, как я нанялся в неё директором. Ну, ничего, теперь всё будет в ажуре.
Лёня взгромоздил чемодан на обеденный стол и с загадочным видом щёлкнул замками. Чемодан оказался доверху набит толстыми пачками крупных купюр. В ответ на вопрос, откуда такое богатство, Лёне пришлось откровенно рассказать, что это «наследство» жены японского разведчика Мэй, которую они спасли в Китае от мафиози из Триады. Оказалось, Одесса ещё в Харбине на местном чёрном рынке обменял хранившиеся в чемодане Мэй акции на ювелирные украшения и золотые червонцы и прочие конвертируемые на Родине активы.
– Теперь вы сможете купить дачку в сосновом лесу и жить там припеваючи, – радуясь за командира, объявил Красавчик.
– Ты присвоил чужие деньги. Грязные деньги! На них же кровь! – брезгливо кивнул на содержимое чемодана Нефёдов.
Лёня сделал осоловелые глаза и непонимающе пожал плечами. В сложных для себя ситуациях он предпочитал переходить на иносказательный язык притч:
– В связи с шестидесятилетием сослуживцы преподнесли подарок Кацу – купленное в складчину место на еврейском кладбище, именуемом «Счастливого пути». Очень дорогой подарок, только именинник почему-то не рад…
