На столе перед Будановым загудел селектор.
– Говори! – Он нажал кнопку громкой связи.
– Товарищ генерал, – раздался голос адъютанта, – только что сообщили, что в администрацию города Верея обратился гражданин Каленин. Настаивает на немедленном разговоре с вами. Говорит, у него экстренная информация.
– Быстро соединяйте!
Буданов нервно стал постукивать пальцами по столу, ожидая соединения.
– Да, Беркас Сергеевич! – Было видно, что Буданов очень взволнован. – Вы где?
В кабинете раздался искаженный расстоянием голос Каленина:
– Я в Верее. Меня сюда привезли на тракторе...
– На тракторе?!
– Да! О тракторе потом... Главное – вот что! Игнатов отдал мне код на прекращение всех терактов. Его надо передать сегодня в трехчасовых новостях по первому каналу.
– Записываю!
– Новости надо начать фразой, – Каленин замялся, – «...по сообщению прес-службы ФСБ России, от занимаемой должности освобожден начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал Сергей Буданов». Простите, Сергей Николаевич...
– Что-о-о?! – Буданов буквально подпрыгнул в кресле и стал лихорадочно тыкать в селектор, пытаясь попасть в кнопку отключения громкой связи. Сразу не попал, поэтому присутствующие успели услышать торопливую фразу Каленина:
– Понимаю все, Сергей Николаевич! Всех нас, похоже, скоро погонят! Это дьявол! Он все просчитывает на сто ходов вперед...
Громкая связь прервалась...
Побагровевший Буданов еще пару минут слушал Каленина, потом швырнул трубку, сказав перед этим всего одно слово: «Жду!»
– Все свободны! – рявкнул он. – Гирин! Барков! Останьтесь!
...По словам Каленина, его высадили из лодки вскоре после того, как они покинули дебаркадер. – Буданов говорил устало, то и дело поглядывая на часы. – Остановили трактор в поле, приковали Каленина и тракториста к машине наручниками и посоветовали малой скоростью двигаться в Верею... Сейчас он едет сюда... Юрий Борисович! Текст для телевидения вы слышали... – то ли утверждая, то ли спрашивая, произнес Буданов.
Гирин кивнул.
– Распорядитесь, чтобы в пятнадцатичасовых новостях эти слова прозвучали... Все пра-виль-но! – задумчиво по слогам выговорил Буданов. – Правильно!..
Было видно, как трудно дается ему каждое слово. Он чувствовал себя униженным и раздавленным.
– Эта сволочь придумала фразу, которой суждено сбыться. Я сегодня подам в отставку. Нельзя оставаться на службе после того, что произошло.
Буданов достал «Житан», вынул сигарету, переломил ее пополам и прикурил. Вторую половинку растер в ладонях и высыпал труху в пепельницу.
– Курить вот бросаю. – Он виновато показал на пепельницу. – Дурю организм. Половинку сигареты выдаю за целую. А он, – генерал постучал себя по ребрам, – все равно не верит! – Значит, так, Юрий Борисович! – Буданов обратился к Гирину. – Буду рекомендовать вас на мое место. Пока мы все профукали. Мы все! Вы в том числе! Но кто-то должен эту гадину достать.
– Сергей Николаевич! – Гирин, как всегда, демонстрировал абсолютное спокойствие. – К чему эти жертвы? Надо будет – прогонят. Без всяких ваших заявлений. Зачем форсировать события?
– Меня уже ничем не отмажешь, – так же спокойно возразил Буданов. – Поэтому все промахи в наших действиях я возьму на себя. Иначе погорим все и некому будет этого Игнатова за кишки на Красной площади повесить. Ты, Юрий Борисович, будь так любезен: когда доберешься до него, дай ему как следует по яйцам, очень тебя прошу... От меня...
Резко зазвонил телефон. Все присутствующие будто ждали этого сигнала: звонил аппарат прямой связи с Директором ФСБ.
– Давайте, мужики! Действуйте! И валите отсюда, – насмешливо добавил Буданов. – Дайте с начальником интимно пообщаться – то бишь с глазу на глаз или, если угодно, с трубки на трубку. Что-то я неудачно шучу сегодня... – Он снял трубку и, глядя в спины уходящих из кабинета коллег, отчеканил: – Товарищ генерал армии! Я готов доложить ситуацию. Заявление об отставке написано. Через пять минут буду у вас...
Без Иуды нет Христа
Беркас Сергеевич Каленин сидел на заднем сиденье «Волги», которая на пределе своих лошадиных сил двигалась в Москву. Слева располагался молодой сотрудник ФСБ, который деликатно молчал, за что Каленин был ему бесконечно благодарен. Впереди, рядом с водителем сидел омоновец с автоматом в руках – охранял Каленина, хотя было ясно, что сейчас ему уж точно ничто не угрожает.
Машина надсадно гудела двигателем, конструкция которого была ровесницей Каленина. На очередной выбоине, которые после недавней зимы обильно пятнали шоссе, машину сильно тряхнуло. Каленин стукнулся головой о потолок салона и сбился с мыслей, которые все крутились вокруг событий последних трех дней. Он чертыхнулся и, оглядев салон, в который раз поймал себя на мысли, что ему не хватает умственных способностей, чтобы осмыслить, как в ХХI веке можно делать такие автомобили.
...Первым автомобилем, который он самолично вывел из двора, была старенькая дедовская «Победа». Дед Георгий бестрепетно доверял семилетнему внуку «титьку», как он ласково называл свой автомобиль. Объяснить, почему «титька», дед Георгий внятно не мог. На прямой вопрос отвечал недоуменным встречным вопросом:
– А разве не похожа?
«Победа» обладала каким-то непередаваемым шиком и основательностью. Как автомат Калашникова. Вроде бы все просто – а лучше не придумаешь... Даже абсолютно неудобная узкая бойница заднего стекла гармонично вписывалась в монументальный облик автомобиля.
– Как в танке! – шутил Георгий.
К моменту первых шоферских опытов Беркаса «Победы» уже практически не производились, а ослепительную красавицу «двадцать первую» «Волгу» с оленем на капоте стали вытеснять плоские и неуклонно теряющие шарм «двадцать четвертые».
«Двадцать первая» Беркасу безумно нравилась. Дружок-одноклассник иногда позволял ему посидеть в салоне отцовского автомобиля, покрутить руль, который, казалось, был сделан из слоновой кости. И конечно же, завораживал бирюзовый полукруг спидометра.
Ничего более красивого Каленин, как ему казалось, не видел ни до, ни после. Поэтому все последующие модификации «Волги» его раздражали. А уж «тридцать первая» была настолько хуже всех своих прародителей, что именно про нее острословы придумали стишок:
Есть такой автомобиль!
Трепещи, Европа!
У него особый стиль:
Передок, как жопа!..
...Каленин подивился тому, что сумел отвлечься от тяжелых мыслей. Он еще и еще раз проигрывал в голове события последних трех дней.
Прыжок из вертолета был для него неожиданным во всех отношениях. О том, что ему предстоит такая акробатика, он узнал в самый последний момент. Игнатов подтолкнул его к открытой двери зависшей в воздухе машины и скомандовал: