Дело в том, что голова у Семена Елдыгина болела первый раз в жизни. Сам факт болевых ощущений в этом месте его абсолютно здорового организма, да еще в самый первый день пребывания в Думе, произвел на новоиспеченного депутата столь ошеломляющее впечатление, что он резонно связал эти два события: головную боль и свое присутствие на Охотном Ряду.
Пытливость оленевода проявилась в том, что буквально на следующий день он сделал два открытия. Во-первых, выяснил, что головной болью мучаются многие его коллеги-депутаты. И второе: пожилая женщина, которая драила медные ручки тяжеленных думских дверей, поведала Семену, что служит в этих коридорах со времен Байбакова
[13]
и имеет достоверные сведения, что здание построено на месте бывшего скотомогильника.
– Ты, милок, подолгу здесь не сиди, – доверительно советовала она, – а то, не ровен часа, мычать начнешь. Тебя как звать, дальнозоркий мой? – Узнав, что Семен даже в Анадыри бывал всего два раза, женщина разговорилась: – Анадырь – это где? А, ну да... Так вот, был такой случай. Не вру, ей-богу, ни словечка! Иду как-то вечером по восьмому этажу и вижу: стоит человек, головой в стену уперся и мычит. Я ему: «Мил человек, может помочь чем?» А он и не отвечает вовсе, мычит только... Надышался, видать. Я сама как допоздна засижусь, так хоть вой... Дурная здесь эта, как ее... аура.
...Внеочередное пленарное заседание Думы, посвященное терактам в Москве, было для Семена Елдыгина первым после получения депутатского мандата. Во время выборной кампании его включили в список партии, которую всемерно поддерживал Кремль, как человека, чей этнический облик должен был привлечь голоса коренных жителей северных регионов. Стоял он в списке на заведомо непроходном месте и в кампании не участвовал, так как был занят делами – клеймил оленей. Но зато его фотографиями с агитационными призывами были заклеены города, села и чумы стойбищ Крайнего Севера страны. Рассказывали, что для этого была даже придумана специальная технология крепления агитационных материалов непосредственно к чумам...
Единственный случай, когда в ходе избирательной кампании к Семену обратились с просьбой выступить перед телекамерами, окончился конфузом. Накануне округ посетил известный полярник, который, собственно, и возглавлял данный партийный список. Он организовал гонки на оленьих упряжках на приз собственного имени и привез с собой на этот праздник несколько ящиков с водкой. Он-то и поведал захмелевшему Семену, занявшему в гонке почетное второе место, что пробивает в бюджете федеральную программу под названием «Каждому оленю – по пейджеру!».
Сколько тут было пьяной шутки, а сколько правды – сказать трудно. Речь-то шла о реальной проблеме – радиоконтроле за миграцией оленей. Но сама эта мысль поразила Семена так сильно, что, встав наутро перед телевизионными камерами, он стал с жаром говорить о своей поддержке идеи пейджеризации оленьего поголовья Чукотки и прочих северных территорий. Естественно, сюжет в эфир не пошел, так как был признан похмельным бредом знатного оленевода, а телевизионщикам и прочим журналистам строго-настрого приказали Семена больше в ходе избирательной кампании не беспокоить...
Так случилось, что за первые два года, минувшие после выборов, два депутата из партийного списка, в котором значился оленевод Елдыгин, покинули Думу. Первый стал губернатором одной из северных областей, другой возглавил крупную золотодобывающую компанию и ушел на зарплату, раз в десять превышавшую его думское довольствие. После этого Елдыгина отделяла от мандата милая дама, служившая до выборов советником Президента Якутии по финансово-экономическим вопросам. Дама считалась отменным специалистом в области бюджетного процесса. Ее заметили и неожиданно предложили поработать в Федеральном казначействе. После чего, согласно закону, ее мандат автоматически перешел к Семену.
...Войдя в зал пленарного заседания с благоговейным трепетом, Елдыгин растерялся, так как обнаружил его практически пустым. За десять минут до начала заседания в зале находился всего один депутат в мундире военного летчика. Увидев Елдыгина, он вскочил, быстрым шагом подошел к нему и горячо пожал руку.
– Вы вместо Светы? Чудная женщина. Вот ее место, пойдемте, покажу. – Летчик потащил Елдыгина по ступенькам наверх и указал на его место: – Видите, здесь уже привинчена табличка с вашей фамилией. Как вас по батюшке? А то на табличке только инициалы. Семен Иванович? Чудно, Семен Иванович! Чудно! Вместе послужим народу! Вы в своей фракции, а я в своей.
Депутат так же стремительно отскочил от Елдыгина и вернулся на свое место...
В течение следующих трех минут зал заполнился на две трети. Депутаты нескончаемым потоком проникали в зал через все двери одновременно. Могло показаться, что все они стояли наготове, договорившись, кто у какого входа дежурит, а потом по чьей-то команде бросились занимать свои места.
Когда в президиуме появился Карасев вместе с двумя своими заместителями, зал был почти полон, что случалось не часто и было свидетельством большого внимания депутатов к обсуждаемому вопросу.
– Добрый день, уважаемые депутаты, – поприветствовал зал Карасев. – Время пятнадцать ноль-ноль. Неурочное, как и наше заседание... Включите режим регистрации... Кворум есть, на заседании присутствуют четыреста двадцать шесть человек. Напоминаю вам, что мы проводим внеочередное заседание с единственным вопросом: «О мерах по противодействию террористической угрозе». Сейчас идет региональная неделя, но поскольку четыре фракции из пяти, то есть все, кроме фракции «Вся Россия», выступили с соответствующей инициативой, мы экстренно отозвали депутатов из командировок. Давайте проголосуем и примем предложенный порядок работы за основу... Так, покажите результат... Согласились...
Уважаемые коллеги! – Карасев привычно и уверенно дирижировал заседанием. – Есть предложение повестку дня другими вопросами не насыщать. Согласны? – Карасев посмотрел в зал и разочарованно ответил сам себе: – Значит, не согласны. Лес рук. Тогда давайте запишемся для предложений... Так... – Карасев взглянул на электронное табло. – Для предложений в повестку дня записалось, знаете ли, шестьдесят восемь человек. Как поступим? Будем обсуждать? Хорошо... По ведению депутат Оглоевский. Пожалуйста, Владимир Гедеонович!
– Я именно по ведению! Николай Геннадьевич! Вы грубо нарушаете регламент! Депутаты имеют право высказываться по повестке дня. Даже если в повестке только один вопрос. Я по повестке: от имени нашей фракции, предлагаю отменить заседание...
По залу прокатился гул удивления. Не удержался и Карасев, что было для него совершенно не характерно:
– Вы же на заседании Совета Думы сами предлагали его провести, – искренне удивился он.
– Во-первых, не перебивайте меня! А во-вторых, выдвинули-то мы это предложение позавчера! А сегодня у нас что? У нас не позавчера, а сегодня! Мир даже за один день меняется, Николай Геннадьевич! А тут уже два дня прошло!
