Книга Казнить Шарпея, страница 49. Автор книги Максим Теплый

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Казнить Шарпея»

Cтраница 49

– Выходит, так, господин Президент. Но главное не в этом. Главное – вы не держите слова! А это не позволяет мне оставаться в данной должности. Здесь прошение об отставке. – Шарпей положил на стол свернутый пополам листок, по-военному развернул свое грузное тело и зашагал к двери.

– Стойте! – рявкнул Ельцин. – Вы наживаете себе врага! Опасного врага!

Шарпей на секунду остановился, резко обернулся и спокойно произнес:

– Вы тоже!

...Ровно через два года после этого знакового расставания Ельцин подал в отставку под угрозой неизбежного отрешения от должности, за которое Государственная дума намеревалась проголосовать чуть ли не в полном составе.

Были объявлены внеочередные выборы Президента, на которых Шарпей, поддержанный практически всеми сколько-нибудь влиятельными партиями страны, победил в первом же туре. Причиной столь убедительной победы стало то, что с момента его весьма громкого ухода из Президентской Администрации, он неожиданно для себя постепенно превратился в некий символ борьбы с режимом. К нему постоянно обращались журналисты за интервью. Все политические партии мечтали заполучить его в свои ряды. Несколько раз ему предлагали избираться в Думу по освободившемуся избирательному округу. Но он отказывался и продолжал сидеть на своей генеральской даче, откуда выезжал в Москву только для чтения лекций.

На политические темы он высказывался крайне редко. Но всякий раз его оценки были точны, остроумны и беспощадны. Каждое его очередное высказывание немедленно становилось событием дня. Его тиражировали газеты, а народ растаскивал на прибаутки.

Однажды после того, как «уставший» Президент не вышел из самолета на встречу с премьер-министром одной европейской страны, Шарпей, выступая на встрече с ветеранами вооруженных сил, произнес: «Говорят, что Президент устал? Но еще больше от Президента устал народ. А еще я доподлинно знаю, что устал и президентский караул. Пора проветрить Кремль. Там дурно пахнет...»

Это стало сигналом к массовым выступлениям против режима, забастовкам, а парламент инициировал процедуру отрешения Ельцина от должности.

...Шарпей с трудом поднялся с кушетки и, тяжело переставляя ноги, вернулся в рабочий кабинет. Пять лет назад, когда он впервые по приглашению Ельцина переступил его порог, то удивился, насколько невелика площадь президентских апартаментов. От стола до входной двери не более восьми метров. Шарпей поднял глаза и увидел, как тихо открывается дверь в кабинет и в проем ловко и бесшумно проникает руководитель его секретариата.

– Еще раз, будьте добры, объясните, откуда у вас эта записка? – Шарпей держал двумя пальцами листок бумаги и демонстративно покачивал им.

– Иван Михайлович! Я же сказал: по почте пришло. Мне Трепов из службы по работе с письмами позвонил. Я прочитал, хотел сразу в ФСБ переправить. Там же прямое предупреждение о покушении. А потом решил, покажу-ка сначала вам.

– А почему вы так решили?

Руководитель секретариата пожал плечами:

– Даже не знаю. Подумалось, что это важно... для вас лично.

Оставшись один, Шарпей развернул листок и в который раз прочел текст, написанный ровным и четким почерком:


«Иван Михайлович! Раз вы читаете это письмо, значит, меня уже нет на свете. Моя фамилия Будаговский... Работал в Афганистане по проекту «Внедрение». Был в вашей команде. Помните?

Я – крыса. Но даже это уже не важно. За свою жадность я заплачу сполна. Важно то, что против вас готовится какая-то провокация. Не исключено покушение. Генерал Игнатов и некто Фомин могут быть его исполнителями. У меня нет выбора – у них моя жена и дочь. Я был вынужден подчиниться их требованиям и делать то, что они прикажут. Я и про вас многое наговорил. Простите и берегитесь...»


Шарпей отложил листок и устало прикрыл глаза. Иногда ему хотелось, никого не предупреждая, собрать пресс-конференцию и объявить о своей добровольной отставке. Власть тяготила его. Особенно необходимость чуть ли не каждодневно бывать на каких-то протокольных мероприятиях. «Опять лицом торговать пойдем? – мрачно спрашивал он свою службу протокола перед очередным праздничным приемом или вручением наград. – Знаю-знаю! За глаза Шарпеем меня называете... Мне обязательно надо там быть?»

Те понимающе кивали головами, давая понять, что избежать выхода в свет не удастся.

...Записка Будаговского вернула его далеко в прошлое – в годы его афганской эпопеи. Шарпей отлично помнил тот день, когда его пригласил в свой кабинет дряхлеющий Генсек. «Сколько же ему тогда было? – подумал он. И вдруг мрачно ухмыльнулся: – Да ровно столько, сколько тебе сейчас! А ведь казался просто развалиной!»

Ася Исанова. Шантаж

...Телефонный звонок раздался в Асиной квартире около восьми вечера. И уже сам факт, что кто-то в это время набирает номер ее домашнего телефона, настораживал. Она раньше девяти домой не возвращалась и сегодня специально отпросилась только ради того, что должна была заехать Люська – ближайшая подруга – и они намеревались обсудить грядущие дни, а именно отправку детей в Ульяновскую область, к Люськиным родителям, в глухую деревню, расположенную где-то неподалеку от районного центра под названием Барыш.

Беркас должен был звонить на мобильный, а Люська намеревалась заявиться без всякого предварительного звонка.

Для детей тоже рановато. Старший собирался забрать младшего из детсада и повести в свою секцию по карате. Раньше девяти Ася их не ждала.

Телефон надрывался, и было ясно, что звонивший явно намерен дождаться, когда кто-то, кто непременно в этот неурочный час находится дома, снимет трубку.

Голос в трубке был искажен каким-то прибором. Трудно было понять – говорит женщина или мужчина.

– Ася Руслановна? – заскрежетало в трубке. – Как ваш малыш – уже дома?

Ася, похолодев, молчала.

– Значит, еще не пришел, точнее, не пришли. Они же вместе – ваши красавцы, карате занимаются... Они такие дружные. Старший младшего ни на секунду не отпускает. Мы как раз наблюдали, как они детсадовскую площадку покидали.

– Вы кто? – хрипло спросила Ася, не узнав собственный голос.

– Какая разница, душа моя, Ася Руслановна, как меня зовут! Я – беда ваша! Которую вы сами и накликали! Нет бы бандитов своих ловить, так вы эвон куда замахнулись!

– Что с моими детьми?

– Да ничего особенного. Домой, наверное, идут, живехонькие. К поездке за город готовятся к этой вашей подруге, Людмиле, кажется. А вы что подумали? Что похищать деток ваших станем, шантажировать вас, женщину беззащитную? Да ладно вам! Полноте, как раньше говаривали! Это вы глупых фильмов насмотрелись. Все гораздо проще... и намного страшнее. Значит, слушай сюда, тварь трехсбруйная! – Голос на другом конце трубки стал по-особому свистяще-зловещим. – Пацаненка твоего – того, что поменьше, – мы сегодня чуть-чуть под коленку кольнули. Он же у тебя в шортиках ходит. Удобно, значит. – Говорящий скрипуче замычал, что, видимо, означало особую форму радости. – Там веночки такие синенькие, заметные, даже жалко было...

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация