Шарпей вздохнул и воспроизвел в памяти весьма скромную обстановку брежневского кабинета, называвшегося аппаратчиками «высотой»
[19]
. Это было вскоре после того, как Брежнев уже окончательно перебрался в Кремль и в здании ЦК КПСС на Старой площади практически не появлялся.
С его переездом в Кремль после избрания Председателем Президиума Верховного Совета СССР была связана очень смешная история, которую, давясь от хохота, рассказывали охранники Генсека и работники его секретариата.
Несмотря на то что кабинет на пятом этаже в здании ЦК КПСС на Старой Площади пустовал, в приемной, как положено, работали секретари Генсека: отвечали на звонки, принимали почту, вели текущую секретарскую работу. И когда один из них серьезно заболел, его поменяли на инструктора Общего отдела, который проработал в аппарате партии пару десятков лет и заслужил повышение за свою добросовестную аппаратную службу.
Брежневу, разумеется, об этом сообщили, так как без его одобрения в секретариат Генсека никого взять не могли. Он мельком взглянул на объективку и, не вдаваясь в детали, согласился.
Вскоре выдалась какая-то оказия, и Генсек потребовал отвезти его в свой партийный кабинет. И вот заходит он в приемную и вдруг видит, что за стойкой стоит отправленный им же на почетную пенсию... Николай Дмитриевич Подгорный, бывший Председатель Верховного Совета СССР. Брежнев пару минут, вытаращив глаза, смотрел на это чудо, потом сильно смутился, так как с момента выдворения Подгорного на пенсию не общался с ним. А тут он в приемной, да еще в роли секретаря.
– Коля! Подгорный! Ты как тут?.. – Брежнев был смущен и не очень понимал, как себя вести. Он сверкал глазами на помощников и охрану, демонстрируя крайнюю степень недовольства. – Ладно, что тут, в приемной, толкаться? Пошли в кабинет, чаю попьем.
Побелевший от ужаса секретарь, ничего не понимая, стоит не шелохнувшись, а охранник влетает за Генсеком в кабинет и шепчет:
– Леонид Титович! Это не Подгорный! Это ваш новый секретарь, которого месяц назад назначили.
– Как не Подгорный? А почему так похож?
– Да как-то не подумали.
– Думать надо всегда! Бывший Председатель Верховного Совета СССР и в приемной дежурит! В смысле на него похожий! Это же как там его? Слово есть такое. Ну? – Брежнев нетерпеливо постучал по столу...
– Может быть, нонсенс, Леонид Титович?
– Вот именно! Полная фигня! Значит, так, Подгорного этого из приемной убрать. На пенсию!
– Ему еще год до пенсии...
– Тогда повысить, но из приемной убрать...
Хохма состояла в том, что человека, похожего на Подгорного, в тот же день убрали из брежневской приемной и тут же снова повысили в должности. Столь стремительный карьерный рост на старости лет стал для него серьезным психологическим ударом. В новой должности он быстро завалил порученную работу и вскоре покинул аппарат ЦК КПСС с официальной формулировкой «по состоянию здоровья».
...Брежнев был человеком умным и даже коварным, что никак не вязалось с обликом этакого добряка и выжившего из ума старца. Да и речь его была невнятной и путаной только по форме. По сути же он, напротив, умел формулировать задачи ясно, жестко и четко.
Он усадил Шарпея напротив себя и сказал:
– Дело одно я тебе поручить хочу, Иван Михайлович! Трудное дело, и лучше тебя с ним никто не справится! Ты же кадровый шпион! – Брежнев ухмыльнулся: – Ладно-ладно, не дуйся! Разведчик! Хотя все одно, – он устало махнул рукой, – что шпион, что разведчик. Зорге, Рихард, к примеру, кто будет? Советский разведчик? – Брежнев неожиданно оживился, будто заговорил на давно волновавшую его тему. – Нет, брат, это только у нас его так называют. А во всем мире он считается одним из лучших шпионов. Или взять Мату Хари. Знаешь, кстати, как ее настоящее имя?
– Не помню, Леонид Титович.
– А я вот помню: Маргарита Гертруда Целле. Так вот, ты вслушайся: разведчица Мата Хари! – Брежнев забавно спародировал сам себя, усиливая дефекты собственной дикции. У него получилось «авечица Мата Аи». – Это же даже произнести невозможно. Потому что шпионка она! Или вот ты Фадин. У меня, кстати сказать, в Общем отделе работает Фадин. Не твой родственник? Нет? Хороший мужик, аккуратный такой. Так вот, «шпион Фадин» – это звучит! А вот «разведчик Фадин» – как-то неазартно, тухло и длинно. Не звучит...
Так вот, – Брежнев сделал суровое лицо, – американцы всерьез начали против нас работать в Афганистане. Всерьез! Когда мы туда влезали, тогда действительно еще не было там американцев. Наши ястребы придумали, понимаешь, антиимпериалистическую революцию! Потому что мудаки! А хуже мудака только одно – это старый мудак! – Брежнев злорадно хихикнул. – Тараки им, видите ли, понравился! Президента законного прогнали – Дауда. Я еще припомню им бред насчет американской угрозы! И меня с толку сбили. А теперь вот на, гляди!
Секретарь Брежнева услужливо вставил видеопленку в большую коробку с иностранным названием, подключенную к телевизору. Зарябило изображение. На экране появился мужчина, одетый по-европейски, в окружении большого числа вооруженных афганцев. Он что-то эмоционально говорил. За кадром шел перевод. «Там, на севере, лежит страна ваших врагов, – говорил он, показывая куда-то вдаль. – Они пришли сюда убивать! Они хотят захватить вашу землю, осквернить вашу веру! Идите туда и сами покорите их. Там несметные богатства. Там на границе живут ваши единоверцы, покоренные русскими. Идите и освободите их! Исполните волю Аллаха!»
– Как тебе? Узнал?
– Встречались! Это же Збигнев Бжизинский – помощник Президента США по национальной безопасности.
– Он! – Брежнев помолчал. – В открытую стали работать. Надо всю их сеть вскрыть, выявить финансовые потоки, каналы переправки оружия, базы подготовки инструкторов – нужны доказательства их связей с полевыми командирами. Они, понимаешь, стали наркотики в СССР переправлять. Нужны серьезные и достоверные факты. Документы, кино там всякое. Понятно?
– Что ж тут непонятного, Леонид Титович?
– Такие документы, чтобы можно было где угодно предъявить. Хоть в ООН. Юра Андропов придумал тут эту операцию «Внедрением» назвать. Нравится? – Брежнев рассмеялся. – Ты к ним внедрись, Иван Михайлович! Пусть они тебя купят.
– В каком смысле, Леонид Титович?
– А в прямом. Оружием торгуй. Нашим. Ты предатель, одним словом. На доллары их позарился. Доллары потом все в партийную кассу сдашь! – строго приказал Брежнев. – А оружие? Они его и так добудут. А так мы с них еще и денег получим. Короче, благословляю! Это очень важно! Знаем об операции только мы трое – я, Андропов и ты. Привлеки в свою шпионскую шайку надежных и толковых ребят из ГРУ. Всего замысла им не открывай. Пусть думают, что мы готовим в Афганистане очередной переворот и поэтому вооружаем своих будущих потенциальных союзников из числа самостоятельных полевых командиров. Ту же версию мы предложим и твоему непосредственному начальнику. Давай, Иван Михайлович! И если справишься – сверли дырку. К Герою представим...
