Имп сделал паузу чтобы набрать побольше воздуха.
– Могу я теперь представить вам широкий ассортимент встроенных в меня интересных и забавных звуков, Впишите Здесь Свое Имя?
Мистер Гвоздь взглянул на мистера Тюльпана.
– Хорошо.
– Например, я могу петь «тра-ла!»
– Нет.
– Занятный звук рожка?
– Нет.
– «Динь!»?
– Нет.
– Я могу быть настроен на то, чтобы шутить шутки и делать всякие смешные замечания, когда буду выполнять различные действия.
– Зачем?
– Э… некоторым людям нравится, когда я говорю что-нибудь вроде «Я вернусь
{35}, когда вы снова откроете крышку»…
– Зачем ты вообще издаешь эти звуки?
– Люди любят звуки.
– Мы – нет, – сказал мистер Гвоздь.
– Мы ненавидим …ные звуки, – добавил мистер Тюльпан.
– Как здорово! Я могу производить массу тишины! – вызвался имп. Но суицидальное программирование вынудило его продолжать: – А может, вы хотите другую цветовую гамму?
– Что?
– Какого цвета мне стать? – пока он говорил, одно из длинных ушей импа медленно покраснело, а его нос окрасился в смутно-тревожный оттенок синего.
– Мы не хотим никакого цвета, – сказал мистер Гвоздь. – Мы не хотим никаких звуков. Мы не хотим приветствий. Мы просто хотим, чтобы ты делал то, что тебе будет приказано.
– Может, вы найдете минутку, чтобы заполнить регистрационную карточку? – в отчаянии спросил имп, протягивая бланк.
Брошенный с невероятной скоростью нож вырвал карточку из его пальцев и пригвоздил ее к столу.
– А может, вы сделаете это потом…
– Этот парень… – начал мистер Гвоздь. – Эй, куда он подевался?
Мистер Тюльпан нырнул за прилавок и выволок оттуда волшебника.
– Этот парень говорит, что ты один из тех импов, которые могут в точности повторить все, что услышат.
– Да, Впишите Здесь Свое Имя, сэр, – откликнулся имп.
– И ты ничего не добавляешь от себя?
– Они не могут, – пропыхтел волшебник. – У них вообще нет никакого воображения.
– Значит, если человек услышит, как ты повторяешь чьи-то слова, он будет знать, что это действительно те самые слова, что были сказаны?
– Да, конечно.
– Похоже, это как раз то, что мы искали, – решил мистер Гвоздь.
– Чем будете платить? – спросил волшебник.
Мистер Гвоздь щелкнул пальцами. Мистер Тюльпан выпрямился, раздулся, расправил плечи и хрустнул костяшками кулаков, которые выглядели как два розовых мешка грецких орехов.
– Прежде чем мы начнем говорить насчет …ной оплаты, – объявил мистер Тюльпан, – я хотел бы потолковать с тем парнем, который написал эту …ную гарантию.
Теперь Вильям размышлял о том, какие разительные перемены произошли в его кабинете. Исчезли остатки оборудования прачечной и покалеченные лошадки-качалки, вместо них в середине комнаты стояли два письменных стола.
Они были древними и изрядно побитыми, чтобы они не качались, пришлось каждому из них, вопреки здравому смыслу, подсунуть сложенные пополам картонки под все четыре ножки.
– Я купила их на распродаже старья, там, дальше по улице, – нервно сказала Сахарисса. – Они не очень дорого нам обошлись.
– Да уж, вижу. Э… мисс Крипслок… Я вот тут подумал… Ваш дедушка ведь может вырезать на дереве вместо букв картинку, правда?
– Да, конечно. А почему вы перепачканы в грязи?
– Значит, если мы раздобудем иконограф и научимся с его помощью делать картинки, – продолжал Вильям, проигнорировав ее вопрос, – он сможет потом вырезать картинку, которую нарисует имп?
– Думаю, да.
– А вы знаете каких-нибудь хороших иконографистов в городе?
– Могу поспрашивать. Да с вами-то что случилось?
– О, да там, на Привет Мыло, человек грозил покончить самоубийством.
– Ну и как, успешно? – кажется, Сахарисса была поражена тоном собственного голоса. – Я конечно же, никому не желаю смерти, но у нас в газете пока полно свободного места.
– Думаю, я все-таки смогу сделать из этой истории заметку. Самоубийца, э, спас жизнь человеку, который взобрался наверх, чтобы отговорить его от самоубийства.
– Как храбро. А вы узнали имя того человека, который полез за самоубийцей?
– Гм, нет. Э… это был Загадочный Человек, – сказал Вильям.
– Ох, ну ладно, это уже кое-что. Тут кстати несколько человек ждут встречи с вами, – вспомнила Сахарисса. Она заглянула в свои записи. – Человек, потерявший свои часы, а также зомби, который… ну, я так и не поняла, чего он хочет. Кроме того, пришел тролль, желающий получить работу и еще один человек, у него есть жалоба относительно заметки про потасовку в «Залатанном Барабане» и он хочет обезглавить вас.
– О, господи. Ну ладно, запускай их по одному.
С растеряхой разобраться было несложно.
– Мне отец совсем недавно подарил эти часы, они были совсем новые, – посетовал мужчина, – я искал их целую неделю!
– Ну, это не совсем…
– Если вы напишете в газете, что они потерялись, может, кто-нибудь найдет их и вернет мне? – предположил мужчина, в его голосе звучала совершенно необоснованная надежда. – А я дам вам шесть пенсов за хлопоты.
Шесть пенсов есть шесть пенсов. Вильям сделал несколько пометок в блокноте.
С зомби получилось сложнее. Для начала, он был серого цвета, кое-где отливавшего зеленью, и очень сильно пах гиацинтовым одеколоном после бритья, потому что некоторые новенькие зомби осознали, что шанс завести себе друзей в своей новой послежизни станет гораздо выше, если они будут пахнуть цветами, нежели просто пахнуть.
– Люди любят почитать про мертвых людей, – заявил он. Его звали мистер Гнутти, причем произносил он это так, будто слово «мистер» было практически частью имени.
– Правда?
– Да, – гнул свою линию мистер Гнутти. – Мертвецы очень интересные. Я думаю, людям будет очень интересно про них почитать.
– Вы некрологи имеете в виду?
– Ну, да, думаю, скоро они вам понадобятся. Я могу писать их очень интересно.
– Ну хорошо. Двадцать пенсов за штуку.
Мистер Гнутти кивнул. Было очевидно, что он был готов писать их вообще бесплатно. Он вручил Вильяму стопку пожелтевшей и потрескавшейся старой бумаги.
– Вот один, для начала, очень интересный.
