Председатель кивнул.
— Этот консультант… — он замешкался, припоминая имя.
— Хазлам.
— Да. Как он, толковый? — ведь страховой полис обошелся банку недешево, и, если дело не стронется с мертвой точки в ближайшее время, я буду вынужден что-нибудь предпринять.
Росси ожидал этого вопроса и заранее продумал ответ, теперь произнеся его так, чтобы посеять сомнения в нужной мере.
— Кажется, он довольно опытен.
Хазлам появился на Виа-Вентура в полпятого. «Альфы» не было; значит, и связи сегодня не будет. Франческе приходится несладко, думал он два часа спустя во время семейного совещания; она не спала уже много ночей, и это заметно сказалось на ее голосе и внешнем виде.
— Вы в порядке? — спросил он.
Нет, хотела ответить она. Разумеется, она в порядке, сказал ему Умберто.
Сегодня опять не было звонка, и она теряла последние силы. Франческа заставила себя выбраться из машины Марко прежде, чем решимость совсем покинула ее.
Похитители молчат, значит, есть шанс, что нужное сообщение дойдет до председателя вовремя. Росси увидел ее лицо, когда она вошла в квартиру, и предложил ей выпить, сказал, что все будет хорошо.
* * *
Ночь была темной, и волны снова накатывались на нее. Сегодня она не выдержит, Франческа знала это; сегодня она просто сломается. Было два часа пополуночи, холод и тьма вокруг, волны вздымались над ней, как башни, и дыхания уже не хватало. Она завернулась в халат, пошла в кухню и сварила кофе; ее босые ноги леденил мраморный пол. Потом села в гостиной и уставилась в стену. Здесь было еще холоднее: мерзли руки, и ноги, и все тело.
— Извините, Дэйв… — Она даже не заметила, как взяла трубку и набрала номер.
Такси подвезло его к дому. Он набрал код, сообщенный Франческой, вошел внутрь и поднялся на лифте на шестой этаж. Он знал, что это против правил; он не должен был делать этого, не должен был приезжать к Франческе в два часа ночи, пусть даже она плохо себя чувствует. Ему следовало позвонить Марко и призвать его на помощь; только не приезжать сюда самому, да еще без сопровождающих.
Дверь квартиры была отперта. Что-то не так — у него в мозгу точно сработал автопилот; здесь нет причин что-либо подозревать, но дверь должна была быть закрыта. Он бесшумно проник в квартиру. Перед ним была чуть приоткрытая дверь в гостиную. Он повернул направо, миновал кухню и вошел в гостиную сбоку. Франческа сидела на диване, еле заметно покачиваясь, больше в комнате никого не было. Прибавив шагу, он прошел мимо нее и проверил ванные и спальни; Франческа глядела ему вслед, словно не понимая, кто он и что он здесь делает.
Он вернулся и опустился перед ней на колени.
— Дверь была открыта. — Это был отчасти вопрос, отчасти объяснение.
— Я открыла ее для вас. — Она посмотрела на него. Ее пальцы сжимали кружку; в другой руке была сигарета. Ты же не куришь, едва не сказал он.
— Я тонула, — попыталась объяснить она. — Не могла вынырнуть на поверхность…
— Все в порядке, — сказал он. Кофе в кружке был холодный; он забрал его и поставил на пол. Ее пальцы и ладони тоже были холодными. Он потрогал ее ноги — тоже холодные. Дотронулся до лица — как лед. Наверное, у экономки сегодня выходной, подумал он; потом вспомнил, что она бывает в квартире только днем, если ее не просят остаться специально. Халат был шелковый, завязанный в талии, но узел ослаб, и халат слегка разошелся. Хазлам запахнул его поплотнее, подтянул узел, потом принес из спальни одеяло и завернул ее в него вместе с ногами.
Она все еще дрожала, хотя и не только от холода.
— Все в порядке, — повторил он. — Все хорошо. — Он принес ей стаканчик коньяку, помог поднести его к губам. Убедившись, что она его не уронит, прошел в ванную, включил горячую воду, потом вернулся к ней.
— Пойдем.
Он поднял ее и, аккуратно поддерживая, проводил в ванную. Она до сих пор дрожала, точно холод пробрал ее до костей. Он снял с ее плеч одеяло.
— Согрейтесь, вам станет лучше. Я подожду снаружи.
Она попыталась улыбнуться, и он пошел было прочь, но увидел, что она собирается влезть в ванну, не сняв халата. Он повернулся и остановил ее, снял халат и, придерживая за руки, помог ей войти в ванную и усесться там.
Через пятнадцать минут он вернулся и обнаружил, что она почти заснула. Он вывел ее из ванны и набросил ей на плечи полотенце, дал в руки другое и снова вышел. Скоро она появилась в гостиной — в халате и с мокрыми волосами.
— В чем вы спите?
— Просто так.
— Пожалуй, сегодня вам стоит одеться на ночь. Есть что-нибудь теплое?
— Да.
— Где?
— У меня в спальне.
Обняв ее одной рукой и чувствуя, как ее тело прижимается к нему, он проводил ее в спальню, оставил там и навел порядок в ванной. Когда он вернулся, не забыв постучать, Франческа уже лежала в кровати.
— Надели что-нибудь теплое?
Она приподняла одеяло, чтобы ему было видно.
— Хорошая девочка. Теперь все нормально?
— Теперь да.
— Тогда до завтра.
— До завтра.
Он собрался уходить.
— Дэйв…
— Что?
— Спасибо.
Пришло время выходить на контакт, решил главарь Витали, пора нажать на семью как следует. Особенно на жену. Он позвонил наблюдателю Паскале и связному Муссолини — именно в таком порядке — и дал им инструкции на вечер. Потом связался с домом в Калабрии и переговорил с ответственным за содержание Бенини.
Нужные Паскале стоянки оказались занятыми. Он остановился в дальнем конце улицы и подождал, пока одна из них не освободится; поехал туда, но его опередили, и пришлось ждать следующего раза.
«Альфа» на месте, заметил Хазлам, значит, наблюдатель здесь. Следовательно, наблюдатель — худощавый человек лет тридцати пяти, с темными волосами и в свободном зеленовато-черном костюме. Если, конечно, машина останется тут до вечера и водитель не уйдет совсем. Если сегодня позвонит Муссолини.
В пять Паскале ненадолго вернулся в машину. Прибыла БМВ, пятью минутами позже — «сааб». «Мерседеса» не было, но вскоре человек, которого раньше привозил «мерседес», вылез из такси и поспешил внутрь.
Итак, «альфа» — теперь Хазлам был в этом уверен. Он покинул Виа-Вентура и пробрался к дому с другой стороны. Все остальные уже сидели за столом.
— Вы знаете, что нужно сказать, если они позвонят? — Он игнорировал всех прочих и обращался только к Франческе. — Есть у вас памятка? — Хотя одному Богу известно, что внесли туда Умберто и Росси.
— Да. — Ее горло пересохло, и голос был еле слышен. — Да, — повторила она, на сей раз погромче. — Вы думаете, они позвонят сегодня?
