Джордан должен был вылететь в семь. За полтора часа до этого Хазлам занял позицию на Виа-Вентура. Там не было ни наблюдающего за домом Паскале, ни его хвоста. Приехала Франческа, за ней Умберто и Марко. Никаких следов Росси — не прокрался даже с заднего хода. Хазлам покинул свой пост и поднялся в квартиру.
Сегодня утром он звонил в банк, сказал Умберто, хотел поговорить с Росси, но его секретарь сказала, что синьора Росси нет на месте. Что это значит, пусть каждый догадывается сам. В полседьмого Франческа с Марко снова отправились к свободному телефону; в восемь они сообщили Умберто и Хазламу, что звонка не было. Встретимся завтра, решили они; а если похитители не дадут о себе знать, снова поместим объявление в газету.
Франческа проводила их до двери. Не задержитесь ли вы, спросила она Хазлама, я хотела кое-что у вас спросить. Умберто кивнул на прощание, поблагодарил Хазлама и ушел вместе с Марко.
В квартире было тихо; Франческа предложила Хазламу поужинать. Она сделала салат, принесла из кухни холодное мясо и вино и накрыла на стол.
— Как прошел сегодняшний осмотр? — Франческа села напротив и взглянула на Хазлама.
— В квартире были «жучки». Мы нашли два прибора и следы от их ответной части в здании за семьдесят метров отсюда. Та квартира была пуста, так что человек, установивший «жучки», уже уехал.
— Но как это отразится на Паоло?
— Все это значит, что о похищении знал кто-то еще; он мог вмешаться в переговоры. Наверное, поэтому похитители и прервали их. Других предположений у меня нет.
Он чувствовал усталость и опустошение; ему хотелось бы сказать ей больше. Она все сидела напротив и смотрела на него поверх своего стакана.
— Спасибо, Дэйв.
— За что?
— За честность. — Она до сих пор не сводила с него взгляда. — Я устала, Дэйв, и с каждым днем устаю все больше. Я держусь только ради Паоло, ради того, чтобы вернуть его домой. Иногда мне хочется все бросить, но я не могу, потому что без меня не выдержат и остальные.
Он отодвинул стул, обошел стол и стал рядом с ней.
— Ты справишься, — сказал он. — Ты очень сильная — гораздо сильнее, чем тебе кажется. — Он взял у нее из руки стакан и поднял ее с места.
— Правило номер один, — сказал он ей. — Я не должен входить в личные отношения с клиентами.
— А правило номер два? — спросила она.
— Правила придуманы, чтобы их нарушать.
Минуту или две они стояли, едва касаясь друг друга.
— Неподходящее время и место, Дэйв. — Она погладила его воротник, смахнула оттуда пылинку.
— Да, ты права. — Он усмехнулся и погладил ее по щеке.
В «Марино» он вернулся в половине одиннадцатого. Задернул занавески, сел за стол и позвонил домой миланскому юристу.
— Рикардо, это Дэйв. Извините, что так поздно.
— Ничего. Получили посылку из Штатов?
— Да. Спасибо за помощь. Мы уже закончили, так что можете отослать все обратно.
— Чем еще могу помочь?
— Мне нужны данные обо всех неопознанных трупах, найденных в Италии за последние пять дней.
Из Бонна позвонили в десять — четыре пополудни в Европе. Бретлоу вызвали к телефону в его кабинет.
— Тела обнаружены.
— Что еще?
— Пока все.
— Спасибо, что дал знать.
Бретлоу повернулся на кресле. Странно, что Крэнлоу ничего не добавил. Вряд ли он забыл — Крэнлоу не из тех, что забывают, особенно о таких вещах. Однако Крэнлоу даже не заикнулся об этом.
* * *
В пять Хазлам вышел из гостиницы; в шесть тридцать он был в доме Бенини. Росси не появлялся уже третий вечер подряд, и не было никаких сведений о том, где он и почему не сообщает о себе. Через десять минут Франческа и Марко уехали. В восемь они вернулись; было заметно, что Франческа плакала.
Они знают — он чувствовал это, видел это. В глазах Франчески, красных, окаймленных черными кругами; в том, как потерянно озирался согбенный, похудевший Умберто; даже в выражении лица Марко.
Он рассказал им обо всем. О «жучках» в квартире; о том, что похитители не оставили никаких следов; о том, что пропал не только наблюдатель похитителей, но и человек, который следил за ним. Рассказал о возможности чужого вмешательства.
— Но мы все-таки дадим объявление еще раз? — Это была Франческа.
Молодец, подумал он; все еще борется, хотя знает, что проиграла.
— Конечно, мы ведь уже решили. Тот же текст. Будет публиковаться в течение недели.
Когда совещание кончилось, он задержался.
— Он мертв? — Эти слова вырвались у Франчески помимо ее воли.
— Мы с самого начала знали, что похитители могут убить Паоло. Такая возможность по-прежнему остается. Но нам нельзя забывать и о другой возможности — что он до сих пор жив. — Последние слова Хазлам произнес еще осторожнее, чем первые. — Мы должны признать, что его могли убить, но мы также должны сказать, что у похитителей нет причин это делать.
— А у людей, которые поставили подслушивающую аппаратуру?
— Не знаю.
Она приготовила ужин — суп и подогретые булочки.
— Ты славный парень, Дэйв Хазлам.
— Ты великолепная женщина, Франческа Бенини.
Он вернулся в гостиницу почти в одиннадцать; налил себе выпить и включил телевизор, чтобы послушать последние новости. В каком мире мы живем, подумал он. В Европе растет безработица, мировая экономика не выходит из застоя, в Париже найдены тела трех убитых террористов.
* * *
Когда Бретлоу выехал из Лэнгли в Вашингтон, было восемь вчера. Движение на дороге было слабое, слева текла река: на ее дальнем берегу высился Джорджтаунский университет.
— Посылка для ЗДО. — Сообщение поступило по секретному каналу связи. — Только что прибыл курьер. Предназначено ЗДО лично.
Быстро в Лэнгли, сказал он шоферу.
Курьер ждал в помещении охраны. Бретлоу поднялся в свой кабинет и попросил привести его.
— Откуда? — Бретлоу глянул на курьера поверх стола.
— Из Бонна.
Ящик был деревянный, девяти дюймов в высоту и шесть на шесть в поперечнике. Бретлоу поблагодарил курьера, подождал, пока его уведут, потом сел за стол, поставил ящик на промокательную бумагу и открыл его. Внутри был полистироловый контейнер, тоже закрытый. Он открыл и его. Там находился металлический цилиндр. Бретлоу отвинтил крышку и увидел, что он набит льдом. Отложив немного льда на промокашку, Бретлоу обнаружил внутри полиэтиленовые мешочки с анатомически одинаковым, хотя и не полностью идентичным содержимым. Он снова закрыл цилиндр и позвонил в Боннское отделение.
