В ходе предвыборной кампании Буш повторил эту позицию. Выступая в Президентской библиотеке Рональда Рейгана в Калифорнии, он подчеркнул, что Россия – великая держава и обращаться с ней надо соответственно, но при этом снова озвучил свою готовность развернуть системы противоракетной обороны и отказаться от действующих со времен холодной войны соглашений о контроле над вооружениями. США должны поддержать демократию в России, заявил будущий президент, но не могут поддерживать «коррумпированную и привилегированную элиту». И хотя Буш обещал сотрудничать с Россией в борьбе с терроризмом, он заявил, что «это невозможно, пока Россия не начнет действовать сдержанно и цивилизованно»
{143}.
Через несколько месяцев Буш обсуждал возможность прекратить финансирование России со стороны Международного валютного фонда (МВФ) ввиду ее действий в Чечне. Он заявил: «Этот парень, Путин, – он пришел к власти благодаря Чечне. Главный, основополагающий вопрос для России – то, что она будет представлять собой: станет ли она рыночной экономикой или останется одной из тех экономик, где горстка привилегированных элит набивает себе карманы?»
{144} В ходе первых президентских дебатов Буш на вопрос, что он будет делать, если авторитарный лидер Сербии Слободан Милошевич откажется уйти от власти, ответил, что «русские имеют влияние в этой части света», вот пускай они и убедят его уйти. Когда этот же вопрос задали во время предвыборных дебатов вице-президентов Дику Чейни, тот дал более определенный ответ. Сотрудничество с Россией по устранению Милошевича, сказал Чейни, это «возможность для США проверить на прочность президента Путина – посмотреть, насколько он привержен демократии и готов поддержать свободу и демократию в Восточной Европе». Во время вторых президентских дебатов Буш повторил критику в адрес МВФ, который, по его мнению, в период президентства Клинтона выделил России слишком много средств, но не озаботился проследить за их дальнейшей судьбой, и добавил, что «единственные, кто будет реформировать Россию, это русские. Вот пускай и принимают решения сами»
{145}.
В ходе предвыборной кампании Кондолиза Райс заявляла, что следует нормализовать отношения с Россией – администрация Клинтона, по ее словам, делала слишком большой упор на личные отношения глав двух стран. Это подразумевало, что России в приоритетах США следует отвести менее значимое место.
В стане Буша дали понять, что считают соглашения о контроле над ядерными вооружениями пережитком времен холодной войны, в котором США больше не видят необходимости, даже если Россия не готова признать эти новые реалии. Подобное пренебрежение к теме контроля над вооружениями вызвало озабоченность России, поскольку остатки ее великодержавного статуса покоились именно на ее ядерном потенциале и, соответственно, соглашения о контроле за ядерными вооружениями были одной из немногих областей, где Россия все еще оставалась на равных с США. Вечером дня инаугурации Кондолиза Райс направила Путину послание, призванное успокоить его и обещавшее, что «мы будем большими друзьями»
{146}.
Среди сотрудников Буша был один человек, имевший большой опыт общения с СССР и позже с Россией, – Дональд Рамсфельд. Он занимал пост министра обороны в администрации президента Джеральда Форда
[20]
, и в 2001 году ему снова прочили это место. В 1990-х годах Рамсфельд был участником Форума бизнес-лидеров корпорации RAND – американо-российской конференции, где дважды в год собирались руководители крупных компаний двух стран. Из дискуссий с российскими участниками форума Рамсфельд сделал вывод, что российские лидеры рассматривали две возможности вернуть своей стране статус великой державы: либо вступить в союз с государствами, которые США относили к разряду государств-изгоев, и оказывать нажим на соседние государства, либо пойти по пути экономической интеграции с Западом. В 2001 году Рамсфельд, учитывая, что с момента краха СССР прошло всего-то десять лет, поддерживал идею сближения с Россией: «Я желал, чтобы Россия присоединилась к кругу развитых, процветающих обществ, и был бы рад видеть, что эта страна набирает силу как друг или даже как партнер Запада. Соответственно, я полагал, что для США лучший выход – не придираться к несовершенству демократии в России, а поощрять ее двигаться дальше по пути экономической и политической либерализации»
{147}.
Во время президентской кампании 2000 года республиканцы в Конгрессе критиковали кандидата в президенты Эла Гора за ошибочную, по их мнению, политику администрации Клинтона по отношению к России. Они опубликовали доклад, осуждающий политику Клинтона в отношении России, откуда Буш-младший и позаимствовал немало аргументов. Название документа не оставляло сомнений в том, какова его основная мысль: Russia’s Road to Corruption: How the Clinton Administration Exported Government Instead of Free Enterprise and Failed the Russian People – «Дорога России к коррупции: как администрация Клинтона экспортировала бюрократию вместо свободного предпринимательства и подвела российский народ». На обложке издания были помещены фотопортреты вице-президента Гора и премьер-министра Виктора Черномырдина. В докладе отмечалось, что политика Клинтона изначально была неверной, что «проведение политики по отношению к России оказалось в руках элитарной и крайне замкнутой группы чиновников, находящейся вне системы сдержек и противовесов». Особенно жесткие слова были высказаны в адрес Комиссии Гор – Черномырдин и лично вице-президента Гора, который, как отмечалось, проигнорировал доклады ЦРУ о коррумпированности Черномырдина и его коллег-чиновников. Доклад также обвинял предыдущую администрацию в том, что своей политикой она в 1998 году привела Россию к экономическому коллапсу, и в том, что эта политика настроила русских против Америки, хотя еще в начале 1990-х они благожелательно относились к США. И все же, хотя американо-российские отношения, как было сказано в докладе, «лежат в руинах», надежда на «светлое российское будущее» еще сохраняется при условии, что будут «четко сформулированы американские интересы, ценности и политика». Президент США должен взять на себя ответственность за политику по отношению к России и признать, что «стабильная, безопасная, демократическая и процветающая Россия жизненно важна для Америки»
{148}.
