Книга Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений, страница 58. Автор книги Анджела Стент

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений»

Cтраница 58

В мюнхенской речи Путин признал, что Россию беспокоят далекоидущие ядерные амбиции Ирана. По свидетельству Джона Болтона, Александр Румянцев, министр атомной энергетики РФ [39] , не сомневался, что Иран развивает мощности по созданию ядерного оружия, и старался замедлить завершение строительства АЭС в Бушере. Однако в Кремле мало кто разделял его взгляды, а большинство представителей власти полагали, что с Ираном справятся и так. Москва считала также, что Иран представляет для США значительно большую головную боль, чем для России {387}. России было нежелательно, чтобы иранцы получили возможность производить ядерное оружие. Но не меньше Москва желала ограничить роль и военное присутствие США в регионе и при этом сохранить свое влияние. В Иране для России на кону стояли миллиарды долларов, и потому попытки США ввести против Ирана санкции Москва рассматривала как прямой удар по ее коммерческим отношениям.

У России имелись и внутренние причины относиться к Ирану с большой предосторожностью. Москва хотела сдержать распространение исламского фундаментализма среди мусульманского населения России и рассматривала поддержание отношений с Ираном как важную часть своих усилий по борьбе с внутренним экстремизмом. Москву беспокоило также, что любой военный конфликт Запада с Ираном усугубит и без того взрывоопасные настроения на Северном Кавказе.

Ключевым событием в отношениях России с исламским миром стало ее вступление в Организацию Исламская конференция (ОИК) в статусе наблюдателя как государства с меньшинством мусульманского населения. Это дало России основания предложить себя в качестве посредника и примирителя в отношениях между Ираном и Западом. Более того, в 2006 году Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) предоставила статус наблюдателя Ирану. Москва последовательно выступала против международной изоляции Тегерана. В то же время, с тех пор как в 2002 году стало известно об иранском секретном заводе по обогащению урана в Натанзе, было все труднее обходить стороной вопрос о долгосрочных намерениях Тегерана. К тому же между Россией и Ираном, несмотря на все их заявления о «стратегическом партнерстве», существовали определенные трения. Стороны никак не могли прийти к взаимоприемлемому решению по вопросу демаркации Каспийского моря, что тормозило разведку энергетических ресурсов {388}. Кроме того, Тегеран резко критиковал Россию за поддержку политики США и ООН, направленной на ограничение иранских ядерных разработок. Тем не менее Россия отмечала и тот факт, что иранская ядерная программа – в числе тех проблем, в которых Западу следовало бы признать ее влияние, и потому не проявляла особой заинтересованности в разрешении ситуации. Так, по крайней мере, трактовали эту ситуацию в Вашингтоне {389}. «Россияне в большинстве своем не имели заинтересованности помогать нам в Иране», – отмечал Джон Болтон {390}.

На протяжении обоих президентских сроков Буша Россия последовательно отстаивала ту точку зрения, что отсутствуют свидетельства нарушения Ираном своих обязательств перед МАГАТЭ, подчеркивала, что Иран заинтересован развивать ядерную энергетику в сугубо мирных целях и что участие самой России в иранской ядерной программе с точки зрения безопасности не представляет ни малейшей угрозы. В 2005 году Россия ввела дополнительные меры безопасности на АЭС в Бушере и объявила, что достигнуто соглашение об обязательном возвращении в Россию отработанного атомного топлива с этой АЭС {391}. Но чем дальше, тем очевиднее становилось, что намерения Тегерана не такие уж и мирные: сначала Иран вышел из ранее подписанного соглашения с МАГАТЭ, потом активизировал работы по обогащению урана в Натанзе и вдобавок не выполнил соглашения с Россией об отправке отработанного топлива из Бушера.

В период с 2005 по 2008 год Москва проводила сложную стратегию, стараясь сначала смягчить осуждавшие Иран резолюции ООН, а потом поддерживала их. На пресс-конференции в октябре 2005 года министр иностранных дел РФ Сергей Лавров настойчиво заявлял, что вопрос могли бы решить инспекторы МАГАТЭ, тогда как Кондолиза Райс высказывалась за то, чтобы рассматривать проблему на уровне Совета Безопасности ООН {392}. По прошествии нескольких месяцев Россия предложила, чтобы Иран на время прекратил обогащение урана на заводе в Натанзе, но при этом сохранил бы возможность «ограниченных научных исследований» в области обогащения урана. Однако США последовательно отклоняли все предложения по Ирану, если они не подразумевали полного запрета на обогащение урана внутри страны {393}. Россия же выступала против введения любых дополнительных санкций против Ирана {394}.

Наконец после череды тяжелых трехсторонних переговоров между США, европейской «тройкой» (Великобритания, Франция и Германия) и Россией были приняты три резолюции Совета Безопасности ООН. Резолюция 1737 от 23 декабря 2006 года обязала Иран остановить всю деятельность, связанную с обогащением и переработкой урана, а до тех пор вводила запрет на импорт или экспорт любых ядерных материалов и заморозила все активы лиц и организаций, имевших отношение к иранским ядерным программам. Принятая в марте 2007 года Резолюция 1747 подвергла Иран критике за невыполнение Резолюции 1737 и ужесточила санкции. В Резолюции 1803, принятой 3 марта 2008 года, содержалась еще более резкая критика Ирана за невыполнение двух предыдущих резолюций и подтверждалось сохранение санкций в силе до тех пор, пока Иран не прекратит обогащение урана {395}.

В промежутке между этими тремя резолюциями выдался короткий период, когда казалось, что Россия и США могли бы более эффективно сотрудничать по проблеме Ирана. В сентябре 2007 года Кондолиза Райс предложила Сергею Лаврову обсудить вопрос о возможности открыть в Тегеране представительство США наподобие того, что действует на Кубе (на тот момент США никак не были представлены в Иране). Оно защищало бы интересы приезжающих в Иран граждан США. Лавров положительно воспринял это предложение, и Путин обещал затронуть этот вопрос в беседе с аятоллой Хаменеи на Каспийском саммите в октябре того же года. Однако иранцы так и не стали рассматривать этот вопрос, и, по свидетельству Райс, «к концу октября 2007 года отношение самих россиян к Ирану ухудшилось» {396}.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация