Как русскому человеку, мне обидно читать такое, но чем возразить? Разве тем, что, видимо, эти деньги Ярослав считал платой татарам и Гази Бараджу (участнику похода) за то, что они не схватили его по пути во Владимир и дали возможность сесть на владимирский престол. Вполне возможно, что Ярослав не думал, что таким способом он устанавливает «иго».
Второй раз Ярослав Всеволодович поехал в Орду в 1242 г. По одним летописям, он отправился по приглашению хана Батыя, по другим – опять в инициативном порядке. Но в любом случае Батый, по словам летописца, принял Ярослава с честью и, отпуская, сказал ему: «Будь ты старший между всеми князьями в русском народе».
Вслед за великим князем Владимирским в Орду чуть ли не толпой двинулись кланяться и другие князья. Так, в 1244 г. туда явились Владимир Константинович Углицкий, Борис Василькович Ростовский, Глеб Василькович Белозерский, Василий Всеволодович, а в 1245 г. – Борис Василькович Ростовский, Василий Всеволодович, Константин Ярославич, Ярослав II Всеволодович, Владимир Константинович Углицкий, Василько Ростовский со своими обоими сыновьями – Борисом и Глебом и с племянником Всеволодом и его сыновьями Святославом и Иваном.
Первоклассный историк, дипломат и кулинар (!) Вильям Васильевич Похлебкин составил длинный «Хронологический и именной перечень русских князей, посещавших Орду с 1242-го по 1430 год».
[23]
Самое забавное, что среди десятков московских, тверских, рязанских, белозерских и прочих князей нет ни одного (!) смоленского князя. Единственное исключение – Федор Чермный, но он был тогда не смоленским, а ярославским князем.
А главное, до 1274 г. смоленские князья не платили татарам дани. Понятно, что и царским, и советским историкам говорить об этом было неприятно. Вот, мол, какие смоляне гордые, все города русские платили, все князья на поклон к ханам ездили и под игом поживали, а они не захотели…
40—60-е гг. XIII столетия Смоленская земля, в отличие от всей Руси провела в относительной тиши и спокойствии. О князе Всеволоде Мстиславиче, посаженном Ярославом в 1239 г., практически ничего не известно. Умер он в Смоленске в 1249 г. и, судя по родословным, потомства не оставил. Смоленский стол занял Глеб Ростиславич, внук Мстислава Давидовича.
В правление Глеба Ростиславича (1249–1277) усилилось давление Литвы на смоленские земли. Литовцы подчиняют себе Полоцкое княжество и совершают серию набегов на Смоленское княжество. Так, «в 1258 г. пришла литва с полочанами к Смоленску и взяла город Войщину на щит; после этого литовцы явились у Торжка, жители которого вышли к ним навстречу, но потерпели поражение, и город их много пострадал».
[24]
Многие историки по одному частному факту в отсутствие контекста спешат делать кардинальные выводы. Так, из строк летописи о том, что Глеб Ростиславич в 1270 г. вместе с владимирским князем Ярославом Ярославичем ходил походом на Господин Великий Новгород, делается вывод о подчиненности Смоленска Великому княжеству Владимирскому. Между прочим, в то время смоляне имели с новгородцами большие территориальные споры, а насчет самого Глеба, так захотелось ему вместе с Ярославом взять контрибуцию с богатого Новгорода. Ведь ходил-то Ярослав на Новгород исключительно «за зипунами».
А в 1274 г. Глеб Ростиславич по воле наших мудрых историков вдруг становится «улусником» золотоордынских ханов. С чего бы? Никаких походов ордынцы не учиняли, Смоленска не жгли.
А дело было так. В 1274 г. литовский князь Тройден взял город Дрогичин, которым владел Галицкий король Лев Даниилович. Король обиделся и отправил жалобу своему сюзерену золотоордынскому хану Менгу-Тимуру. Далее я цитирую Сергея Соловьева: «Татары пришли, а это означало, что все русские князья должны идти с ними вместе, и пошли на Литву Лев, Мстислав, Владимир, Роман брянский с сыном Олегом, Глеб смоленский, князья пинские и туровские. Лев с татарами пришел прежде всех к Новогрудку и, не дожидаясь других князей, взял окольный город; на другой день пришли остальные князья и стали сердиться на Льва, что без них начал дело; в этих сердцах они не пошли дальше и возвратились от Новогрудка».
[25]
При всем уважении к мэтру отечественной истории XIX в. эти выводы – просто чушь. Если татары пошли в поход, вовсе не значит, что все русские князья должны были идти с ними. Да и тут в поход на Литву не идут владимиро-суздальские князья – самые верные «улусники» хана. Ларчик открывается просто: литовцы сильно досаждали Смоленску, и Глеб Ростиславич решил их приструнить, тем более приятно это было сделать в хорошей компании.
Историк П.В. Голубовский утверждает, что в конце 70-х гг. XIII в. в Смоленск приезжают татары, и из этого делает вывод о вассальных отношениях Глеба к золотоордынскому хану. Но нет никаких данных, что это были вооруженные отряды татар, вероятнее всего имелся в виду приезд послов и купцов. Кстати, тут же Голубовский утверждает, что смоляне селили татар на дворах иноземных купцов, в первую очередь немцев. Немцы пожаловались в Ригу, и Глебу Ростиславичу пришлось внести в текст «Смоленской торговой правды» пункт о свободе немецких купцов от всяких постоев.
На мой взгляд, пример Голубовского как раз говорит о презрительном отношении смолян к татарам. Вспомним, что во Владимиро-Суздальской Руси татарские баскаки и послы не только занимали лучшие места в городе, сам князь при въезде в город встречал пешим ханского посла и вел под уздцы его лошадь до самой резиденции посла.
В правление Глеба Ростиславича усилилось дробление Смоленского княжества на уделы. Еще в 1167 г. Торопец с прилегающими землями выделился из состава Смоленского княжества и образовал самостоятельный удел, в котором княжил Мстислав Ростиславич Храбрый.
Находясь между Полоцком, Новгородом, Суздалем и Южной Русью, Торопецкое княжество являлось как бы посредником между ними в политических и экономических вопросах. Сам по себе Торопецкий удел занимал сравнительно небольшую территорию, располагаясь между рекой Торопой и верхним течением Западной Двины, на отрогах Валдайской возвышенности, доходя почти до озера Селигер.
В начале XIII в. выделился Дорогобужский удел. Город Дорогобуж сейчас – районный центр Смоленской области, расположен в 125 км к востоку от Смоленска, в верховьях Днепра. Впервые в летописях Дорогобуж встречается под 1300 г. (Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку). Основан же город был в середине XII в.
Вяземский удел получил свое название по городу Вязма (Вязьма) – ныне районный центр Смоленской области, расположен в 176 км к северо-востоку от Смоленска на реке Вязьме, притоке Днепра. Точное время основания города неизвестно, но есть основание полагать, что он был основан еще в Х в. угро-финскими племенами, которых позже сменили славяне.
