Среди множества коммунистических теорий, рассмотреть которые не позволяют рамки этой книги, мы в первую очередь обращали внимание на так называемые прогрессивные методы, применяемые во всех областях жизни. Собственно говоря, они не являются теориями в полном смысле этого слова, но обязательными рекомендациями для использования их в политических акциях. Примером этого может служить деятельность коммунистических партий в Италии и Франции. Во Франции, в частности, заметно усиление попыток наладить более тесное сотрудничество Французской компартии с социалистами. Роль, отводимая Германской компартии, и события в немецких университетах показывают отчетливо, что перенос теоретических посылок в политическую практику преследует цель создать раньше или позже новые «народные фронты» или похожие на них группировки. Вместе с тем становится ясно, с какими проблемами сталкиваются социал-демократические партии, а также силы, относящиеся к «прогрессивным», чтобы сохранить свое лицо в предлагаемом им дружественном союзе.
В одном из важнейших руководящих принципов марксизма-ленинизма утверждается, что противоречие между «капитализмом» и «социализмом», то есть коммунизмом, носит антагонистический характер и поэтому неустранимо. Но с уничтожением капитализма оно отомрет. Капитализм-де уже ослаблен, и все предпосылки для окончательной победы налицо, но именно поэтому капитализм более опасен и агрессивен, чем когда-либо. Во всяком случае, так записано в Карлсбадском заявлении от апреля 1967 года, в Московском основополагающем документе от июня 1969 года и тезисах к 100-летнему юбилею со дня рождения Ленина. Все это можно видеть, слышать и читать почти каждодневно в средствах массовой информации советского блока.
Многим нашим согражданам до сих пор неясно, что понятие «политической разрядки» советской стороной понимается иначе, чем на Западе, а именно как явление, носящее относительный характер и допустимое лишь на непродолжительное время. Если у нас в связи с этим царит настоящая эйфория, то коммунисты будут допускать ее только до тех пор, пока она им выгодна. Реальность такого моего утверждения подтверждается дальнейшим усилением идеологической борьбы, что подчеркивается советской агитацией и пропагандой. Суть вопроса заключается в том, что на Западе разрядка понимается как средство и цель политической стратегии, у коммунистов же она является лишь мероприятием, используемым в наступательной политической тактике. Наряду с улучшением и упрочением положения народных фронтов, расширением торговых отношений и другими акциями, разрядка создает предпосылки для «изменения политического сознания» народов капиталистических стран. Интересно отметить, что в основных документах коммунистов речь идет о народах, а не правительствах. На мой взгляд, это можно объяснить тем, что народы, мол, сами, когда их сознание станет воспринимать лозунг «мир, прогресс и социализм», заставят свои правительства удовлетворить коммунистические требования.
Советская внешняя политика носит двойственный характер. С одной стороны, она придерживается принципов международного права и, в частности, официально выдвинутого тезиса о недопустимости «большой войны», с другой же – опирается на деятельность различных коммунистических организаций и учреждений, пытающихся всевозможными путями, в том числе и нелегальными, воздействовать на внутреннюю политику и политическое сознание своих стран, за что коммунистические государства, естественно, ответственности не несут. Следует подчеркнуть, что каждая коммунистическая партия имеет специальное бюро, занимающееся исключительно вопросами поддержания связи с другими коммунистическими партиями. А вот на то, что правящие коммунистические партии виртуозно используют эту двойственность, на Западе мало обращается внимание. Конечно, соответствующие органы – у нас ведомство по охране конституции – пристально следят за этим. Наша общественность реагирует на подобные проявления слишком редко, скажем, в случае, когда советский посол – в мое время это был Царапкин – посетил жилые кварталы населенных пунктов, жители которых сочувствовали коммунистам, воспользовавшись официальными праздниками, посвященными Марксу.
Но это – лишь часть тех возможностей, которые постоянно имеются в распоряжении коммунистических государств. Если раньше межгосударственный обмен был делом исключительно дипломатов, то теперь сюда относятся торговля и культура, которые рассматриваются не как политические сферы. В случае необходимости дипломатия оказывает поддержку проведению подобных мероприятий, но, как правило, в них не вмешивается. Произнесенные не так давно федеральным канцлером Брандтом – в связи с разработкой некоторых проектов для развивающихся стран – слова, что в вопросах экономики политика должна оставаться в стороне, являются характерным примером широко распространенного в нашем обществе мнения.
Коммунистическая сторона оценивает положение дел совершенно иначе, констатируя: никаких идеологических областей и видов деятельности не существует. Поэтому они и не могут быть свободными от политики. В качестве подтверждения этой теории следует сослаться на учение Ленина о необходимости соблюдения партийности во всех видах деятельности и принципиального осуждения любой попытки безоценочного, позитивистского или даже нейтрального подхода к этому вопросу. Не могу не упомянуть, что, несмотря на это, представители науки коммунистического блока стараются найти в своей деятельности области, свободные от идеологии.
Тотальная идеологизация и политизация любого состояния и вида деятельности позволяет коммунистической стороне умело манипулировать своими средствами и методами, используя дипломатию, как это имело место с незапамятных времен, и рассматривая в качестве легитимных и успешных средств своей внешней политики экономику, торговлю, культуру, а также информатику, агитацию и пропаганду.
Дипломатия имеет задачу устанавливать контакты, поддерживать их и углублять, поэтому действует статично и «миролюбиво». Другие же средства внешней политики используются динамично и гибко. Для пояснения сошлюсь на многосторонние усилия Советского Союза поддерживать дипломатические отношения с США, постоянно усиливая в то же время провокационную кампанию травли ведущей западной державы. И «адресаты» у них различные. Так, дипломатия поддерживает отношения с министерствами иностранных дел другой стороны, тогда как «неортодоксальные» средства – с народами в целом, общественными организациями – прежде всего с «друзьями мирных отношений» и симпатизирующими, а также с учреждениями и деятелями в областях экономики, науки, техники и культуры, но не с правительствами. К числу лиц «целевого назначения» относятся парламентарии, представители общественности, социальной сферы и гласности, работа с которыми ведется с большим мастерством.
В действиях советской и коммунистической стороны большую роль играют воздействие на умы и дезинформация. С помощью разнообразных средств Советский Союз стремится извлечь как непосредственную выгоду – например, политическую зависимость за счет экономической или военно-технической помощи отдельным странам, – так и добиться опосредованного политического воздействия на сознание людей. Еще Маркс установил, что идея становится политической силой, когда овладеет массами. Поэтому ныне каждая политическая акция несет в себе элементы воздействия на сознание, а акции, влияющие на формирование сознания, преследуют цель получения непосредственных или опосредованных результатов. Западная политическая философия рассматривает весь этот затронутый мною комплекс вопросов как психополитику, то есть воздействие на умы людей. Советская же сторона – как дезинформацию. Понятие «дезинформация», то есть ложная информация, не совсем полно раскрывает суть сказанного, так как речь здесь идет в основном не о ложной, а целенаправленной информации, которая должна воздействовать на адресатов в определенном, заранее продуманном направлении.
