На мой взгляд, нельзя считать правильным, что президент, как глава правительства, взял на себя ответственность за операцию с «У-2» (как, впрочем, позднее и за аферу в бухте Кочинос на Кубе). Однако при тогдашних обстоятельствах это, видимо, было единственно возможное решение. Конечно, каждый подчиненный хозяина Белого дома, в том числе и директор Центрального разведывательного управления, был готов взять на себя полностью или частично ответственность за обе эти акции и даже признать, если бы от него потребовали, что он действовал без необходимой санкции. Теоретически это многим, возможно, показалось бы приемлемым решением, но на практике, по-моему, выглядело бы чрезвычайно сомнительным.
Ныне в области разведки сделано много признаний — молчаливых и подкрепленных действиями или словами. Когда Москва согласилась обменять Фрэнсиса Пауэрса на полковника Рудольфа Абеля, она тем самым с предельной ясностью признала, кем он был на самом деле, — советским супершпионом.
Добрые старые времена, когда руководители разведслужб могли многое молча положить под сукно, давно миновали.
Слух пятый. ЦРУ — «непослушное дитя» правительства
В узком кругу «посвященных» лиц иногда можно услышать злобные и даже клеветнические слухи. Не думаю, что они, эти слухи, обошли Вашингтон: их там хорошо знают. Поэтому коснусь их лишь коротко. Слухи эти затрагивают в основном отношения ЦРУ с другими правительственными ведомствами, главным образом теми, с которыми оно тесно сотрудничает. Прежде всего нужно учесть: здесь, как и повсюду, без особой радости встречают «выскочку», расталкивающего локтями старые, заслуженные организации. ЦРУ должно было доказать свое право на существование и завоевать уважение старших, продемонстрировав свою эффективность.
Управление, на мой взгляд, выдержало испытание, заслужив почтительное к себе отношение других правительственных ведомств. Получив в свое распоряжение огромный персонал и колоссальные денежные средства, ЦРУ не позарилось при этом на численный состав и бюджеты старых спецслужб и иных правительственных органов, не имеющих к разведке никакого отношения.
В свете этих фактов удивительно слышать такие утверждения: в некоторых американских посольствах персонал резидентуры ЦРУ превосходит число «чистых» дипломатов. Это типичный пример злобного слуха. То же самое можно сказать и о заявлении: сотрудники ЦРУ в посольствах могут делать все, что им угодно. Все это — вымысел. Вот Советы действительно держат во многих своих посольствах разведывательный персонал, превышающий по численности дипломатов. У нас же этого нет. Сами советские послы иногда являются старшими офицерами или генералами КГБ. Но я до сих пор не слышал ни об одном случае, когда человек из ЦРУ стал бы американским послом. Глава любой нашей дипломатической миссии — полноправный единоначальник. Каждый сотрудник посольства, кем бы он ни был, включая и сотрудников ЦРУ, несет перед ним ответственность за свои действия.
Поскольку ФБР и ЦРУ тесно сотрудничают в области контрразведки, нет недостатка в слухах, что они часто вступают в междуусобную борьбу, яростно конкурируют между собой, что их отношения оставляют желать много лучшего и тому подобное. В действительности, их деловые контакты — вполне в норме. Каждое из ведомств предоставляет другому всю информацию, которая затрагивает его специфическую сферу действий, а их усилия координируются.
Шпионы реальные и вымышленные
Шпион-герой, образ которого создан в приключенческих романах, в реальной жизни встречается редко по обе стороны «железного занавеса». Кадровый офицер разведки, по крайней мере в мирное время, вряд ли будет нелегально заброшен на чужую территорию для выполнения опасных, но доблестных заданий. За исключением советских нелегалов, которые внедряются за рубежом на длительный период времени, разведывательной службе нет никакого резона подвергать своего офицера риску быть арестованным и осужденным на длительные сроки тюремного заключения, а то и на смерть. Нет смысла ставить под угрозу разоблачения агентов, связанных с нелегалом, и операции, в которых он участвовал.
По сути, очень мало сходства между героическими похождениями несравненного Джеймса Бонда — героя романа «На секретной службе ее королевского величества» Яна Флеминга, который я прочитал с удовольствием, и скромным образом жизни и очень осторожным поведением советского полковника Рудольфа Абеля в Соединенных Штатах.
Офицер разведки, в отличие от агента, обычно не имеет оружия, не носит с собой скрытую минифотокамеру и не вшивает в складки своих брюк зашифрованных донесений. И вообще у него нет с собой ничего такого, что могло бы его выдать при случайном или преднамеренном задержании полицейскими властями. Он не должен допускать и того, чтобы стать объектом внимания девиц легкого поведения, с которыми может столкнуться в барах или у гостиничных туалетов. Если возникнет подозрение, что за ним установлена слежка, разведчик обязан немедленно отключиться от своих дел и прервать контакты с агентурой. Главное, он должен всячески помешать тому, чтобы противник опознал его как офицера разведки. В этом качестве он может быть известен только самым доверенным своим сотрудникам, а лучше — никому.
Советскую новую линию, предусматривающую использование в качестве шпионов лиц, которые занимают видное положение в обществе, таких, как Иванов в Лондоне и Скрипов в Австралии, о чем я упоминал в предыдущей главе, можно рассматривать как исключение, подтверждающее правило. (Капитан II ранга Иванов был помощником военного атташе в Лозанне, а Скрипов — резидентом внешней разведки КГБ в Австралии, прикрывающимся должностью советника в Канберре. — Ред.)
После аферы Профьюмо (министр обороны Великобритании. — Ред.), имевшей катастрофические последствия для британского правительства, русские, весьма возможно, решили: вот она — золотая жила для советской разведки. Нужно только шире использовать методы шантажа в прогнившем «благородном обществе». Угроза оказаться опороченными заставит высших сановников свободного мира преданно служить Москве. Кроме того, русские полагали: таким путем можно будет решить и другую важную задачу — подорвать репутацию западных правительств в глазах их собственных народов. Со своей стороны, хочу заметить: с точки зрения профессионала, вряд ли можно серьезно рассчитывать на то, что «колгерлз» — проститутки — станут источником серьезной и надежной информации.
Человек, который нерасчетливо подвергает себя опасностям, занимается махинациями, участвует в заговорах, может быть лишь агентом, но не офицером разведки, задача которого — обеспечить надежное руководство агентом и его максимальную безопасность. Ныне от агента и его источников требуется высокое умение приспосабливаться к обстановке, быть незаметным, не привлекать к себе внимания. А это значит: никакой «сладкой жизни», никаких приключений с «привлекательными блондинками» и «роковыми брюнетками», никаких веселых развлечений.
Александр Фут, который работал на Советы в Швейцарии, описал в своей книге первую встречу во время Второй мировой войны с одним из наиболее ценных советских агентов. Это был Луци, об успешной деятельности которого я уже рассказывал.
