– Здравия желаю, Василий Константинович... Есть проблемы?
– Здравствуй, Алексей Алексеевич. Есть. Мовсар Байсаров, которого «кадыровцы» гранатометом на куски разорвали, вдруг воскрес и сильно нам досаждает...
– С «кадыровцами» такое бывает... Чем помочь могу?
– Подполковник Козловский далеко?
– Рядом сидит, за своим компьютером. В моем кабинете...
– У нас такая ситуация. Ищем Мовсара в поселке рядом с батальоном мотострелков...
– Минутку, открываю карту... Сейчас... Сейчас... – Верхотуров привык работать оперативно. – Вот, нашел... Поселок не слишком велик... Можно поискать...
– Половину прошли, нет пока... Но у меня есть номер его мобильника. Имеем мы возможность достать Мовсара по номеру?
– Сейчас обращусь к коллеге...
Разговор двух подполковников Раскатов не слышал, но ждать долго не пришлось.
– Никаких проблем. Но как передать местонахождение...
– Есть еще номер. Старший лейтенант Рубашкин. Ему можно будет объяснить, в какую сторону двигаться. Два номера одновременно можно контролировать?
– Без проблем.
– Записывай номера...
Василий Константинович продиктовал сначала номер Мовсара, потом Рубашкина.
– Все, начинаем работать. Конец связи.
Раскатов убрал трубку.
– Георгий, ты слышал? – спросил через «подснежник».
– Жду звонка...
Поиск продлился не более минуты.
– Есть звонок! – сказал Рубашкин. Да-да... В какой стороне? Вот я сейчас иду прямо по улице... Так, уже прошли? И далеко? Так. Понял... Поворачиваем назад... Взвод, за мной... Мы бежим... Три дома еще... Понял... Мы здесь уже были... В какой стороне? Понял... Там поленница. Спасибо, мы работаем... Конец связи...
Раскатов слушал. На связь вышел майор Макаров.
– Товарищ полковник, оставляю Рубашкина брать Мовсара. С остальными идем брать «кладовщиков»... Если они узнают, что Мовсара взяли, сразу будут принимать меры.
– Действуй.
– Дрова развалили... Есть подвал... Открывайте люк... – донес наушник голос Рубашкина. – Мовсар! Я малограмотный человек, и считать умею только до десяти. Если не выйдешь на счет десять с поднятыми руками, я бросаю гранату. Начинаю считать. Один... Два...
Полковник слушал. Счет дошел до десяти, и глухо прозвучал взрыв.
– Георгий! – не удержался и воскликнул полковник.
– «Световая граната»
[15]
, товарищ полковник. Вперед!
Судя по изменившемуся голосу, первым вперед, вернее, вниз, устремился сам старший лейтенант. Стрельбы слышно не было.
– Готов он, товарищ полковник.
– Как – готов? – испугался Раскатов.
– В наручниках сидит... Сейчас будем осторожно поднимать за шиворот... Товарищ майор... Как у вас дела?
– Мы еще до склада не добрались... Мы только к КПП подходим... «Тихона» назад отправляю вместе с отделением... Пусть обойдет своих свидетелей... Которые от показаний отказаться должны были... Надо им арестованного Мовсара показать, чтобы не боялись. Прямо в кабинете следователей, и прямо сейчас. И «кладовщиков» там же, причем в наручниках». Это произведет впечатление. Ну и... «Тихон» сумеет их уговорить... Соучастник или свидетель – выбор есть у каждого. Только объяснить надо толково...
У полковника Раскатова зазвонил мобильник. Он посмотрел на определитель номера и снял «подснежник». Разговор с Вахой Атагиевым всем слушать было необязательно...
* * *
Майора Ласкина удалось взять без проблем. Ласкин спал прямо в своем, грубо говоря, кабинете на раскладушке. Ночью пришлось побегать, «обезвреживая» свидетелей, потом нервотрепка с допросом... Все это сказалось... Устал...
Дежурный по штабу заявил, что майор у себя – просто закрылся. Но выдать запасной ключ от кабинета без указания майора Захватова отказался. Пришлось подняться к следователям, у которых Захватов сидел и пил чай, и спуститься в кабинет заместителя командира полка по тылу вместе со следователями и начальником штаба батальона. Доводы командира отряда спецназа ГРУ прозвучали весомо, и за свои слова Макаров готов был отвечать не когда-то потом, когда найдутся доказательства, а уже в течение получаса. Такое утверждение заставило майора Захватова покраснеть, но возразить в присутствии следователей он уже не мог.
Дверь открыли тихо. Майор Ласкин проснулся только после того, как майор Макаров не слишком вежливо попытался обратить на себя внимание – то есть опрокинул раскладушку. И тут же двое солдат-спецназовцев, что взял с собой Макаров, нацепили на Ласкина наручники.
– Я не понимаю... Что за хамство... – Ласкин пытался вести себя все же вежливо. И посмотрел на следователей. – Мы же уже все выяснили...
– По тебе Байсаров соскучился, – сказал Макаров и показал за окно: – Его уже ведут сюда...
Ласкин не встал, чтобы в окно глянуть. Только голову опустил...
– Обыск в кабинете провести успеете. – Макаров торопился. – Надо сразу второго взять.
* * *
Капитан Прядунько оказался на складе. Чтобы не показывать издали себя и своих солдат, которые внешне отличались от мотопехотинцев хотя бы наличием бронежилетов и косынок на головах, Макаров вместе со следователями, но без начальника штаба, подъехал к складу на машине начальника штаба.
Первым гостей увидел какой-то прапорщик, сразу побежавший по грохочущей металлической лестнице на второй этаж – похоже, понял, в чем дело. Кричать было бесполезно. Макаров дал команду солдатам. Один побежал вдогонку, второй сразу заскочил на стеллажи и с ловкостью обезьяны по стеллажам взобрался на верхний проход, отрезав прапорщику дальнейший путь. Прапорщик остановился.
Но капитан Прядунько, видимо, услышал грохот лестницы и вышел из огороженного металлического закутка. И ситуацию оценил сразу. Что заставило его стремительно в свой закуток вернуться и выскочить оттуда уже с автоматом в руках. Но поднять автомат он не успел, потому что солдат, преодолевший стеллажи, уже оказался в трех метрах и с разбега ударом ноги в грудь послал капитана туда же, откуда он выскочил. Выстрелить тот не успел...
* * *
Когда в кабинет к следователям, где уже сидел Мовсар Байсаров, ввели майора Ласкина и капитана Прядунько, эмиру уже сняли наручники, и он подписывал протокол допроса.
– Сдал нас мент, – с горечью в голосе сказал Прядунько.
– А ты хочешь, чтобы на меня одного взвалили уничтожение вашей колонны, – усмехнулся Мовсар. – Вы работать не умеете, младшего Атагиева упустили, а я, получается, сдал...
