Нужно было ехать в Одессу и что-то решать с консервами. Потому что каждый час аренды складских помещений грозил новыми геометрически растущими убытками. Да какими там уже убытками! Дружинин был весь в минусе… Даже если продать свои еще не до конца пропитые печень с почками на пересадку органов, ему уже никогда не рассчитаться с кредиторами.
Стало страшно. Чтобы как-то унять этот страх, Дружинин все же нашел в себе остаток сил поехать в Одессу. Потому как если что-то делаешь, то уже меньше боишься.
В Одессу Дружинин взял с собой и Сипитого. Все равно в Крыму в Бахчисарае после всех погромов Володьке делать нечего — разве только самому себе на задницу приключений искать.
Прибыв в Одессу, сразу выехали в порт.
— Пропустить ваши просроченные консервы мы не можем, — сказал главный санитарный врач, похожий на артиста Моргунова в роли Бывалого. — Существуют санитарные нормы на сроки годности продуктов питания, а здесь… Уму непостижимо, откуда они только взялись, эти консервы «Lyard»? Это же поставки ленд-лиза? Вы почем их в Канаде брали?
— По цене новых брали, вот платежки и счет-фактура, — ответил Дружинин.
— Ну, все равно… Вы получатель груза, вы несете ответственность, — сказал Бывалый-Моргунов. — Отправляйте груз назад, мы не можем держать на пирсе ваши контейнеры.
— Забирайте ваши контейнеры к чертовой матери, каждый лишний час простоя сто баксов за один контейнер, понятно? — вмешался в разговор коммерческий директор порта, напоминающий артиста Пуговкина в роли Яшки-артиллериста из «Свадьбы в Малиновке».
Дружинин пришел в отчаяние, но хладнокровие друга спасло ситуацию.
— Пойдем-ка, выйдем-ка, поговорим-посоветуемся, — сказал Сипитый. — Мы с приятелем сейчас тайм-аут возьмем, — обратился Сипитый Моргунову с Пуговкиным и вывел друга на улицу.
— Стой тут и никуда не уходи, — велел Сипитый. — Я сейчас все в пять минут без тебя решу.
И решил.
— Какова была цена вопроса? — спросил Дружинин, когда наутро они с Сипитым, закончив погрузку контейнеров, провожали груз из порта.
— Это уже мое дело, друг, — хлопнул Дружинина по плечу Сипитый. — Будешь мне немного должен. Когда это американское сало втюхаешь кому-нибудь там…
Всю дорогу в купе поезда «Одесса — Киев» они пили «Мировскую» на бруньках, закусывали консервированным салом «Lyard» 1944 года, взятым с собой в качестве «товарного образца», и пели старые афганские песни…
Глава 16
Ноябрь 2004 г.
Пінка для гоління «Жіле» для справжнього чоловіка нічого кращого немає
[33]
.
— Сторонники Ю. Ищенко съезжаются со всех регионов Украины для поддержки своего кандидата, — сообщает агентство «Новый регион».
В последний день предвыборной кампании, во время голосования во втором туре, Дружинин, снова пьяный в стельку, ехал в метро домой, на свою съемную квартиру на Крещатике. Возле метро нетрезвые студенты впарили ему оранжевую агитку. На студентах поверх джинсовых курточек были надеты идиотские оранжевые жилеты, в каких ходят рабочие на железнодорожных путях. В метро Дружинин тупо принялся читать агитку. В ней рассказывалось о том, как люди будут ждать результатов голосования. Заранее предполагалось, что выборы пройдут нечестно, причем только со стороны одного из кандидатов, а значит, народу надо выходить и брать власть в свои руки.
«Ну и хрен с ними со всеми, — скомкал агитку Дружинин. — Сейчас по дороге куплю еще пива…»
И вдруг он поймал себя на мысли, что глупо хихикает над пришедшим на память анекдотом про москалей и хохлов, где хохлы собираются бить москалям морды за то, что те ихнее украинское пыво по-москальски пивом называют.
Придя домой за полночь, он выпил и включил телевизор. По телику все время поступали сообщения. «Синий» кандидат, то бишь Янушевич, вырывался вперед. Сколько грязи было вылито до этого! То уголовник, то хочет русский сделать вторым государственным языком, то чуть ли не фашист.
Дружинин посмотрел на себя в зеркало:
— Какой я дурак! Ходил к этому Янушевичу, а он вот взял и выиграл, без моих гребаных советов. Сейчас на коне, а я в полной, просто полной жопе… И я ему советы хотел давать! Или это меня Маратка с Повлонским подставили? Эх! Кто только меня не подставил… — Дружинин свалился на кровать и уткнулся лицом в подушку.
Утром, страдая от головной похмельной боли, он, пялясь в не выключенный с вечера телевизор, начал обалдевать.
«Оранжевые» каналы были забиты оранжевым цветом. Все время пускались ролики с песнями, в которых упоминался оранжевый цвет: «оранжевое небо», «оранжевое настроение», «рыжий-рыжий»…
За окном бибикали авто: «Тра-та-та! Тра-та-та!» На каждом дереве висели оранжевые ленточки. Все стало оранжевым.
«Фальсификация! Фальсификация! Нас обманули!»
Эфир взорвался!
Дружинин переключил на «синий» канал. Лица у ведущих были растерянными. Они твердили каждые пять минут, что их кандидат победил, но твердой уверенности в голосах не было.
Переключил на «оранжевый». Студенты такого-то университета бросили занятия и пошли на Майдан Незалежности. Кто-то заявил, что студентов, которые находятся на майдане, преследовать не будут. Журналисты призвали не поддаваться на провокации.
«Все на майдан! Отстоим демократию!»
Повинуясь пьяному порыву, Дружинин полез в шкаф искать чего-либо оранжевое из одежды. Не найдя ничего подходящего, плюнул и нацепил голубую, нестиранную рубаху.
Снова стал глядеть в телик. Журналистка в кадре, позади флаги, лозунги, лицо взволнованное. Ведущий спрашивает:
— Тамара, расскажите, что происходит?
— Тут собрались десятки тысяч наших сограждан, постоянно прибывают люди из других регионов. Избиратели требуют справедливости, настроение приподнятое. Появился спонтанный палаточный городок. Люди сами разбивают палатки! Людей очень много. Просьба к киевлянам помочь иногородним кто чем может. Необходимы медикаменты, теплая одежда, вода, еда. Не дадим задушить демократию! Павел?
— Спасибо, Тамара. В левом нижнем углу вы видите телефоны, по которым можно узнать адреса районных штабов, куда вы можете отнести перечисленные предметы помощи.
— Павел! Только что поступило сообщение: из Центризбиркома собиралась выехать грузовая машина, но ее не выпустили. В ней лежат бумаги, похожие на бюллетени! Павел!
— Тамара! Могли бы вы поподробнее рассказать?
— Машина хотела выехать, но ее не пустили. Павел!
Запустили видеоряд. Музыка трогательная, драматически-пафосная. Улыбающиеся лица, огромные оранжевые флаги, флажки. Все в замедленном ритме. На плечах у отца сидит малыш с флажком. Много молодежи. Много уставших, небритых, видно, ехавших издалека.
