Таким же образом ваххабистские разновидности исламизма на Ближнем Востоке подрывают именно те традиции или модели традиционного устройства, которые – вот же совпадение – как раз и являются главной целью американских стратегов и главным препятствием для реализации плана переформатирования «Великого Ближнего Востока». Именно исламистские секты самым радикальным образом отрицают всё традиционное и архаичное в исламе и наиболее жёстким образом борются с ним. Примеров тому масса – талибы в Афганистане, «Братья-мусульмане», пришедшие к власти в Египте, многочисленные исламистские секты по всему Ближнему Востоку. Именно исламизм является инструментарием, ускоряющим процессы разрушения исламской традиции изнутри, к чему, собственно, с использованием схожих методов, и стремятся американские стратеги.
Таким образом, большинство сетевых групп сложившегося на сегодня «исламистского интернационала», вольно или невольно, действуют синхронно с американцами, когда речь идёт о переустройстве как мира традиционного ислама, так и мира традиции в целом. Другое дело, что некоторые автономные сетевые исламистские группы при этом зачастую бросают вызов самим американцам, выходя из-под контроля и демонстрируя неповиновение, но это лишь побочные издержки, которые только придают достоверности заявлениям со стороны американских властей об угрозе ислама и усилиях, которые американское государство прилагает для борьбы с ней. Не случайно тот же Каддафи обвинял в происходящем в Ливии «Аль-Каиду», а авангардом сопротивления режиму Мубарака было движение «Братья-мусульмане». «Аль-Каида» же бросила вызов Башару Асаду, оказав вооружённое сопротивление.
«Аль-Каида» – это инструмент американской политики в исламском мире, американский молоток, это постпозитивистский миф. Её опасность относится к категориям веры, и если перестать верить в то, что «Аль-Каида» угрожает Америке, то в ту же минуту она становится никакой не антиамериканской, а напротив – проамериканской силой.
Версия о том, что плодами революции в арабских странах воспользуются радикальные исламисты, также не более чем миф. Именно США вскармливали Бен Ладена и «Талибан» ещё во времена советской военной операции в Афганистане. Небезынтересен и тот факт, что, с точки зрения арабской этимологии и смысловой нагруженности, понятие «Аль-Каида» ничего не значит. Это что-то типа «священная организация» или «структура». Действительно, какая подлинно исламская структура может назвать себя просто «структура» или просто «организация». Это как газета «Газета», журнал «Журнал» – чисто постмодернистское явление. Мусульмане, даже исламисты, – так не мыслят. Здесь не обошлось без западного логоса. «Аль-Каида» – это исключительно постмодернистское явление, представляющее собой сеть исламистских ячеек, созданных англичанами и американцами в разные периоды времени в разных частях исламского мира. К этой же сети были подключены также небольшие исламистские секты, возникшие самостоятельно, уже в процессе некой самоиндукции, когда уже запущенный однажды искусственным образом процесс создания исламистских групп порождает возникновение всё новых и новых автономных групп на основе схожих принципов, объединяющихся и координирующих свои действия сетевым образом, преследуя политические цели через ислам. Всё это явление в целом и называется «Аль-Каидой». Какие-то из этих ячеек были созданы англичанами, какие-то позже американцами, часть из них то выходит из-под их контроля, то заключает новые соглашения на базе общих целей, что-то позже возникло самостоятельно. «Аль-Каида» – это не партия, эти люди не имеют партбилетов, они не предъявляли их тому же Каддафи – «мы – “Аль-Каида”, созданная в США». Это сетевая структура, существующая на основе сетевых принципов, типичная ризома, которая то возникает, то затухает, разрушается и вновь возникает уже в новых местах.
Иран и Турция: попытки оседлать исламский сегмент
И всё же главной мишенью Америки на Ближнем Востоке является Иран. Попытки оседлать волну революций и нажить политический капитал на этих процессах со стороны Ирана есть не что иное, как стремление сохранить хорошую мину при плохой игре. Понимая, что вся эта инициатива, безусловно, направлена против самого Ирана, политическое руководство этой страны пытается демонстрировать, что, являясь исламским государством, Иран контролирует часть этих процессов, выраженных в шиитских структурах. В аэропорту ливанской столицы, к примеру, была выделена даже отдельная взлётная полоса для «Хизбаллы», которая целыми самолётами направляла своих людей на «стажировку» в Иран. Во многих странах, где происходят волнения, шииты являются большинством, а в некоторых – значительной частью населения. Поэтому усилия Ирана можно сравнить с тем, что в своё время Советский Союз любые коммунистические и социалистические инициативы во всех частях света приписывал себе.
Это попытка продемонстрировать частичный контроль над происходящими процессами. Запущен маховик социальных трансформаций, который американцы, конечно, не регулируют в режиме ручного управления, они не модерируют каждое действие или каждую вспышку активности. Они запустили целый сценарий с граничными параметрами, который дальше развивается в значительной степени непредсказуемо и для самих американцев, что касается деталей, но в целом движется в заданном изначально направлении. А Иран, понимая, к чему всё идёт, просто пытается сохранить хладнокровие и продемонстрировать, что всё под контролем. Предполагается, что как минимум шиитские группы не доставят головной боли иранскому государству, выступив в лучшем случае на стороне Ирана, в худшем – как самостоятельные силы.
Что касается Турции, то у неё, несмотря на её проамериканскую позицию, ситуация тем не менее очень сложная. Потому что турецкая власть сама не может определиться с ролью ислама внутри своего государства, не говоря уже о чётком представлении, как им оперировать за пределами Турции. При этом довольно происламский режим самой Турции Вашингтону тоже не очень-то нравится. Являясь формально членом НАТО, Турция должна быть на стороне США, с другой стороны, имея такое сильное исламское лобби внутри государства, как среди элит, так и среди населения, турецкий режим не хочет создавать себе ещё и внутренние проблемы, солидаризуясь с американцами, в частности в их антиисламских демаршах. Поэтому Турция в этом вопросе балансирует на грани. В принципе в случае необходимости американцы с лёгкостью пойдут на дестабилизацию ситуации и внутри Турции. И даже на смену нынешнего политического режима, довольно происламского и американцам не очень симпатичного в этой связи и проамериканского во многом лишь декларативно. Ведь, как известно, сетевые войны ведутся как против врагов, так и против нейтральных сил и друзей.
Иран: претензии к России?
В отношениях с Ираном Россия ведёт себя крайне непоследовательно. Очевидно, что США никогда не будут нашим союзником, – это геополитический нонсенс, и жертвовать отношениями с Ираном ради этого – откровенное геополитическое преступление. Поставив коммерческие интересы во главу угла, Россия в отношениях со своим потенциальным геополитическим союзником Ираном пошла на поводу у Запада. Речь идёт, во-первых, о контракте на поставку в Иран российских зенитно-ракетных комплексов С-300, выполнение которого, по сути, было сорвано российской стороной. Соглашение о продаже этих средств ПВО было подписано ещё в 2005 году, но российские власти, долгое время отрицавшие само существование контракта, всё же подтвердили его лишь в 2007-м. Однако на скорости поставок это никак не сказалось: С-300 в Иране ждут по сей день. В какой-то момент иранские власти, похоже, начали терять терпение, а замкомандующего ПВО Ирана бригадный генерал Мохаммад Хасан Мансурян вообще заявил, что его страна готова подать иск в Международный суд и именно по той причине, что «между Ираном и Россией заключено официальное соглашение». Российские комплексы С-300 способны поражать крылатые и баллистические ракеты ещё на дальних подступах к защищаемым объектам – на расстоянии 150 км и на высоте до 27 км. В декабре 2008 года, по словам зампреда парламентской комиссии Ирана по вопросам внешней политики и безопасности Исмаила Коусари, Россия наконец-то начала поставку комплектующих к С-300. Но дальше этого дело так и не пошло.
