– Среди погибших есть арабы?
– Откуда я знаю. Ты подозреваешь, что… камикадзе?
– Нет. Просто мне встретилась там женщина. Уже в возрасте. Все еще очень красивая. Посмотрела на меня странно, словно на знакомого. Арабка, я думаю. Состоятельная. Много на ней драгоценностей. Мне тоже показалось, что мы раньше встречались. И не могу вспомнить…
– Надо сообщить в полицию, – сказал вдруг Джо, разрушая иллюзорные мысленные построения Джошуа. – Все арабы сейчас на подозрении… И вообще, человек, который не пережил это, но был там, думает совсем иными категориями. Ты сможешь вспомнить то, чего не помнит никто. С твоей-то памятью…
– Я не люблю копаться в чужом грязном белье и потому с полицией не связываюсь. – Гольдрайх повернулся и посмотрел на товарища сухо. И тут же перевел разговор на другую тему: – Если хочешь, я могу съездить вместо тебя в Альпы. Я все равно поеду. Мне интересен дельтаплан.
– Ты же не будешь беседовать с тем парнем. А потом писать. Тебе это будет скучно.
– Ты прав. Тогда просто расскажи, как добраться до места, чтобы посмотреть.
– Пожалуйста. Так ты не хочешь разговаривать с полицией?
– Не хочу.
Джошуа сказал это очень категорично.
– Поезд через полтора часа, – Хигган не решился настаивать. – Я не думал, что ты соберешься поехать один, и не купил билеты.
– Я успею. Думаю, билеты – не проблема. В крайнем случае, куплю вагон, пусть прицепят…
Хигган вдруг засмеялся:
– А что касается чужого грязного белья, то советую тебе когда-нибудь покопаться в нем. Это достаточно интересно, если у тебя есть воображение. А оно у тебя, насколько я помню, всегда было достаточно буйным. Грязное белье имеет много разных запахов и оттенков. Я сам понял это только тогда, когда связался с газетами.
– Может быть, когда-нибудь, под настроение, я смогу тебя понять.
Гольдрайх засмеялся ответно, считая тему взрыва исчерпанной. Но Хигган проявил характер настоящего репортера и репортерскую хватку.
– А теперь расскажи мне все про вечер в казино. Что там была за публика. Кто как играл и на какие суммы. Кроме тебя, и рассказать-то толком об этом вечере некому. Кто остался жив, так перепуган, что заикается. От окна только отойди. Вот так встань, против света. Я тебя сфотографирую.
* * *
– Ваш багаж, месье, еще не доставили, – виноватым голосом сказал проводник вагона, до синевы высушенный какой-то болезнью, скуластый пожилой француз, устраивая Гольдрайха в купе первого класса.
– Мой багаж у меня с собой. – Джошуа поставил в багажное отделение стенного шкафа свой небольшой саквояж.
Это явно вызвало недоумение у проводника, привыкшего, что на отдых в горы люди везут с собой несколько баулов и многочисленные спортивные принадлежности, но пассажиру было безразлично чужое мнение. Он закрыл дверь за проводником и с удовольствием потянулся. Но, в общем, французский сервис опять ему понравился больше, чем американский. И купе во французских вагонах несравненно лучше американских, просторнее.
Вот здесь, в скоростном поезде, днем, после почти бессонной и скучной ночи Джошуа основательно отоспался, хотя и опасался, что следующая ночь из-за этого ему предстоит тяжелая и опять бессонная. Впрочем, была надежда и ночью тоже поспать. Поезда всегда его укачивали и навевали дрему. А во сне не так скучно существовать в этом мире. Посреди дня кто-то пытался сладкий сон прервать и достать его звонком на сотовый телефон. Джошуа даже не посмотрел на определитель номера и выключил трубку. Разговаривать ни с кем не хотелось.
И только к вечеру он привел себя в порядок и пошел в ресторан.
Но пообедать в свое удовольствие ему тоже не дали. Не успел Джошуа приступить к десерту, как проводник вагона принес телеграмму от Хиггана.
«Тебя срочно разыскивает комиссар Рано из парижской полиции. Просит обязательно зайти в полицейский участок на вокзале в Экс-ле-Бен. Туда по факсу передали для тебя опросный лист. Дело касается женщины-арабки из казино и молодого араба, ее спутника. Их разыскивают по подозрению в организации взрыва. Читай газеты и не смотри на пожилых женщин. Джо».
В Экс-ле-Бен поезд должен был прибыть в шесть часов утра. Джошуа еще в Париже заказал по телефону такси, чтобы добраться от станции до Клюза, где планировал остановиться в горном загородном отеле. Именно этот отель посоветовал ему Хигган, потому что станция дельтапланеристов находилась здесь же, за городом. Неужели есть необходимость заставлять такси ждать, пока он будет торчать в полицейском участке?
Может быть, французские законы чем-то и отличаются от американских, а отношение французских полицейских к очень богатым людям отличается от такого же отношения американских полицейских, но у себя в Америке он имел возможность оградиться от докучливых людей стеной адвокатов. Как отгородиться здесь?
И вдруг в голову пришла очередная мысль. Хотя и не совсем новая. Он уже начал забавную игру еще в самолете. И не удосужился встретиться с комиссаром Журденом из уголовной полиции. Теперь он будет старательно избегать встречи с комиссаром Рано. Это забавно, потому что вызовет обязательные подозрения. Без причины люди не прячутся от полиции. А какая может быть причина прятаться у человека, который имеет касательство к взорванному казино? Уж не причастен ли он сам к взрыву?
Ход такой мысли выглядит естественным. Комиссар Рано обязательно должен так подумать, иначе ему просто нечего делать в полиции. Полицейский чин обязан подозревать всех. И пусть подозревает.
Шальная мысль слегка приподняла настроение. Здесь было над чем подумать. Хотя и не за столом, в почти пустом ресторане. И Джошуа, не закончив обед, отправился думать к себе в купе. Его вагон был третьим от ресторана. Поезд тормозил, приближаясь к какой-то станции, хотя останавливаться там, кажется, не должен. На десять шагов впереди по вагону шла высокая стройная женщина в брючном костюме. Со спины она выглядела хорошо, хотя определить возраст при таком ракурсе было невозможно. Наверное, и та арабка, о которой желает поговорить с Джошуа комиссар Рано, со спины выглядит молодой и стройной. Не хуже этой женщины. По крайней мере, походка у нее была такая же величественная. Женщина зашла в туалет – вагон был второго класса и не имел отдельных туалетов в купе, – и рассмотреть ее лицо оказалось невозможным. Гольдрайх прошел мимо, в свой вагон.
И только в своем купе вспомнил еще раз эту фигуру. А может быть, это и в самом деле она? Та самая арабка, разыскиваемая полицией.
За окном мелькали огни. Поезд на пониженной скорости миновал какую-то станцию. При торможении вагоны неприятно подергивало.
* * *
Джошуа хотел было опять лечь, потому что привык думать лежа, но в дверь постучали.
– Кто там?
– Извините, месье, мы только что получили вечерние газеты. Не хотите посмотреть?
