Через три часа после посещения частного дома в квартале Эль-Оз из дома выехала машина и направилась в аэропорт. Пассажир вылетал из Эр-Рияда в Амстердам по билету, приобретенному на имя гражданина США Джошуа Гольдрайха, уже проходящего по нашей картотеке. Произвести тщательный досмотр его багажа возможности не представилось».
Костромин опять скопировал нужные данные, создал новый документ и сохранил его в той же папке, что и предыдущий. Закрыл окно с сообщением из Саудовской Аравии и тут же набрал новый запрос в картотеку.
– Прошу предоставить все данные на гражданина США Джошуа Гольдрайха. При необходимости, санкционирую официальный запрос в картотеку ФБР Соединенных Штатов.
Пока он ждал ответа, раздался стук в дверь. Пришлось встать и открыть. Вернулся Басаргин.
– Хорошие вести? – глядя на сосредоточенное лицо Александра, спросил комиссар.
– Все становится на свои места. Цепочка замыкается. По крайней мере, на московском участке. История с покушением на Кольцова – прекрасно организованная подстава. Осталось только установить наблюдение за исполнителями. Но сделать это следует осторожно, иначе их могут просто убрать.
– Опять подключать генерала Астахова? – слегка поморщился комиссар.
– Я могу отправить следить за одним объектом Александру, а за другим своих близнецов. Им на двоих двадцать лет. Пора начинать работать…
– Понял, – усмехнулся Костромин. – Извини, я со своими мыслями. Меня на коллегии серьезно обвиняют в приверженности к бывшему месту службы. И я машинально пытаюсь от такой приверженности отбрыкнуться.
– Чтобы нам работать самостоятельно, следует завести себе такой же, как в ФСБ, штат. Правда, тогда придется скупить все квартиры нашего дома и захватить чуть-чуть у соседнего. Иначе негде будет разместить сотрудников.
– Ладно, звони Астахову. Я пока закончу работать с компьютером, потом мне расскажешь отдельно, что там в МУРе произошло.
Александр сел по другую сторону стола и передвинул к себе телефонный аппарат. Костромин засел за компьютер, радуясь, что так удачно удалось спровадить Басаргина от монитора и не объяснять ему, что за программа открыта в компьютере. В принципе, объяснить можно, но не каждый человек любит, когда ему не полностью доверяют. Обижать своих сотрудников совершенно ни к чему. А с программой «on-line»-связи можно брать из картотеки такие данные, которые не положено знать даже руководителям бюро.
В окне сообщения открылся значительный по объему документ на двадцати пяти страницах мелкого, характерного для интернетовских почтовых служб текста кеглем в 7,5 пункта. Целый роман! Если и не роман, то на повесть вполне потянет. Должно быть, Джошуа Гольдрайх достаточно любопытная личность, если на него есть столько данных. Впрочем, к данным из картотеки Интерпола были присоединены данные досье ФБР, более обширные, чем данные Интерпола. А что еще более удивительно, замыкали сообщение данные картотеки МВД России, хотя и менее объемные. Чтобы не тянуть время, Костромин просто скопировал весь документ и опять положил его в ту же папку, что и два предыдущих.
– Владимир Васильевич, Басаргин беспокоит…
Комиссар умело воспользовался тем, что Александр сосредоточен на разговоре, вытащил из компьютера диск и убрал его в свой портфель, стоящий рядом. Все данные, попавшие в буфер обмена, комиссар тут же уничтожил, скопировав туда первый попавшийся ярлык с рабочего стола Windows.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
– Владимир Васильевич, Басаргин беспокоит…
Комиссар протянул руку и нажал кнопку спикерфона, чтобы слышать разговор, хотя и пришлось сделать это с небольшим опозданием – пропустил первые ответные слова генерала. Однако приветствие решающей роли почти никогда не играет и жест Костромина выглядел естественным. Александр согласно кивнул и трубку положил, чтобы продолжить разговор через внешний микрофон в корпусе.
Голос Астахова звучал, как всегда, озабоченно, словно ему приходилось, подобно Юлию Цезарю, выполнять сразу три дела.
– …др Игоревич. Я звонил, как вы просили, полковнику Колесникову. Он готов вас принять и обещал подготовить материалы. Хотя… Сейчас уже, наверное, поздно.
Александр машинально бросил взгляд в окно. На Москву опускался вечер, и откуда-то назойливо били разноцветьем огни рекламы.
– Новых данных из Верхнетобольска нет?
– Пока ничего не поступало. Наша группа пятнадцать минут назад отправилась в Жуковский. Летят спецрейсом. Все данные по капитану Столбову собраны. Версия вполне рабочая и самая вероятная.
– Доктор Смерть должен быть уже там.
– Я предупредил своих людей о работе в тесном контакте. Но вернемся к оперативной теме: вы когда планируете посетить МУР?
– Я уже был там.
– И что?
– И теперь хочу загрузить работой вас и ваших людей.
Генерал осмысливал сказанное недолго.
– Мы готовы включиться всеми силами, был бы результат таким же быстрым, как наша реакция. Я так понимаю, что вы нашли что-то интересное?
– Даже очень, я бы сказал, интересное, Владимир Васильевич. Я пришел к выводу, что Наиль Федорович Шакиров весьма жестко и целенаправленно, в течение достаточно продолжительного времени подвергался психологической обработке в полном соответствии со всеми тонкостями теории и практики для такого рода деятельности. И был доведен до ревнивого маниакального или даже почти истерического состояния не кем-то со стороны, а собственной женой и, возможно, ее двоюродным братцем Маратом Ахметовым. При этом цель у брата с сестрой была одна – уничтожить журналиста Юрия Кольцова. Это я утверждаю достаточно категорично.
– Как они могли предвидеть, что Шакиров пойдет на убийство? Далеко не все сцены разборок на почве ревности заканчиваются убийством.
Басаргин улыбнулся телефонному аппарату.
– Это даже я, не самый ревнивый на свете человек, понимаю. Алина Шагалеевна хорошо знала своего мужа, знала его рассудочность в спокойной обстановке – таким он и мне показался, хотя обстановку допроса спокойной назвать трудно. И знала вспыльчивость при экстремальных обстоятельствах. На спланированное убийство обдуманно и расчетливо он не мог пойти. Не такой это человек. По характеру не такой. Вот в порыве страсти, в состоянии аффекта – другое дело. Но тут даже не в этом вопрос. Я уверен, что, если бы встреча Шакирова с Кольцовым не закончилась убийством, Кольцова бы убили, скажем, часом или двумя часами позже и обеспечили бы реальную подставу, против которой бороться было бы гораздо труднее. Как-то выманили бы опять с места службы Шакирова и заставили бы его быть там, где потом обнаружат труп. Опять виновным был бы он, обязательно он. Но Алина Шагалеевна, мне кажется, была уверена, что муж может и сам убить. Она слишком хорошо и со знанием дела доводила его до этого.
– Это уже, Александр Игоревич, обвинение. Его доказать следует. На чем вы основываете свои выводы?
