Аббас кивком головы задает вопрос.
– Кажется, осветительные, – шепчет разведчик. – Я плохо их маркировку знаю. Попробую.
И оглядывается, проверяя, заняли ли моджахеды позицию. Ложится, пристраивая на краю автомат, и Аббас. Анвар пока стоит, вглядываясь в густую темноту ущелья.
– Готовы? – тихо спрашивает.
– Поливай... – дает команду молодой командир.
Разведчик становится на колено, выдвигает приклад и пристраивает к плечу. «Газонокосилка» раз за разом глухо ухает. Анвар не ошибся – первые три гранаты в самом деле оказываются осветительными. Они падают, разбрызгивая яркие огненные слюни, и светятся неестественно белым, ярким огнем. И сразу становится видно засаду. И после первой же гранаты Аббас начинает стрелять, за ним, не отставая, посылают очередь за очередью другие. Со звоном скатываются по склону стреляные гильзы, но бойцы этот звон не слышат за сплошной стрельбой, сливающейся в единую нескончаемую очередь.
К сожалению Аббаса, гранаты прогорают быстро. Становится снова темно, только видно яркие мазки, время от времени разрывающие ночную черноту ущелья. Анвар опорожняет весь барабан «газонокосилки» и набивает его гранатами заново, когда Аббас слышит легкий вскрик и не видит, но ощущает движение рядом с собой... И тут только понимает, что это упал Анвар. Упал и выронил гранатомет, который загрохотал по камням и свалился под склон. Аббас еще руку протянуть не успевает, чтобы дотронуться до товарища, когда слышит другой вскрик и следом за ним третий.
– Туда! – кричит вдруг Николай, показывая рукой на противоположный склон. – Туда...
И сам дает несколько коротких прицельных очередей не в сторону засады, а значительно выше. Аббас всматривается и тоже видит зеленую, неуместную там точку – снайпер с прицелом ночного видения нашел удобную площадку и посылает в группу боевиков пулю за пулей. Аббас стреляет в эту точку, стреляют и другие. Огонек в какой-то момент гаснет. То ли достали снайпера, то ли он перешел на другую позицию, более удобную для него. Огонь снова переносится в ущелье, в сторону засады, но стрелять так, вслепую, смысла мало. И снизу уже не стреляют в ответ. Не видно вспышек, вылетающих из стволов.
Аббас слышит стон и протягивает руку. Трогает Анвара за плечо. Чуть-чуть сдавливает. Стон слышится сильнее. Плечо шевелится. Слава Аллаху, Анвар жив.
– Как стукнуло... – едва слышится сквозь автоматные очереди.
– Прекратить стрельбу, беречь патроны! – командует Аббас и склоняется над разведчиком.
– Куда тебя?
– Ключицу перебило...
Аббас уже вытащил перевязочный пакет, но бинтовать ключицу сложно, и он, разорвав упаковку, просто подсовывает пакет под одежду, прижимая к ране.
– Придерживай, пусть присохнет.
Аббас поднимается в полный рост, чтобы осмотреть свою группу и определить потери, но тут же стремительно падает. С противоположного склона с шипением взлетает, разрезая воздух светящейся нитью, ракета. И при свете становится видно всю позицию, занимаемую группой Аббаса. Но видно одновременно и противоположный склон, куда федералы, как оказывается, поднялись. Их можно было бы достать выстрелами из «газонокосилки», но гранатомет свалился, и сейчас осталось отвечать на стрельбу только ответной такой же стрельбой. А при подавляющем численном превосходстве федералов положение группы Аббаса кажется просто бедственным.
Ракета пролетает и гаснет.
– За поворот! Отходим за поворот... – кричит командир.
Он подхватывает вставшего на колени Анвара и, не слишком церемонясь с раненым, помогает ему идти, придерживая за руку, и даже прикрывает собой от случайного выстрела с противоположного склона. А очереди оттуда раздаются частые, не слишком прицельные, но оттого не менее опасные. Кто-то перед Аббасом падает лицом вниз. Еще кто-то падает впереди. Но поворот уже рядом. Успеть бы... Успеть...
Раненый мешает бежать быстро. Но не в ноги же он ранен. Ключица не должна так мешать.
– Шевелись, – поторапливает Аббас.
Анвар в ответ что-то хрипит, и командир вблизи видит на губах разведчика обильную кровавую пену. И сразу понимается происшедшее. Пуля не прошла навылет, перебив ключицу. Анвар заряжал «газонокосилку», наклонившись вперед. Значит, пуля ушла куда-то в грудь.
– Быстрее! Успеть...
Но тут взлетает новая ракета. Аббас сам падает, увлекая Анвара за собой. Раненый стонет от удара о каменистую землю. Впереди залегают другие, дожидаясь момента темноты. И в это время треск автоматных очередей на противоположном склоне усиливается. Пули бьют в камни горы, рикошетят, по-сумасшедшему кувыркаются, одна даже вскользь бьет Аббаса по макушке, чуть не сорвав маску «ночь», превращенную в шапку. Кто-то вскрикивает впереди, за ним другой вскрикивает и стонет.
И вдруг в какой-то миг пули перестают свистеть рядом, хотя автоматные очереди не только не прекращаются, а усиливаются, многократно усиливаются. Аббас осознает, что стрельба переместилась. И ракета, прогорев, не дождалась сменщицу.
Аббас поднимает голову над камнем, всматривается в противоположный склон и вдруг понимает, что кто-то сверху активно расстреливает федералов.
Неожиданно подоспела помощь...
– Наши! Там наши! – радостно кричит Николай. – Бежим туда...
– Огонь! – командует Аббас и первым дает очередь в сторону противоположного склона. В то место, где отстреливаются против сидящего выше противника федералы. Отстреливаются из безнадежной позиции...
Сверху падает осветительная граната. Федералы теперь, как мишени в тире. Вторая граната падает. Уже не осветительная. Третья, четвертая...
– Огонь! – громче кричит Аббас, но вдруг слышит, что помогает ему всего один автомат. Он бросает взгляд в сторону и видит, что стреляет только Николай. Остальные бойцы группы лежат неподвижно. Не в состоянии пошевелиться...
2
Эмир Дукваха Басаров опять берет хороший темп и сам задает его, не сменяясь, на месте торящего тропу. Раундайк идет следом, довольный, что для него такая нагрузка вполне по силам, и вдруг понимает, что идут они не просто по снежной целине, а по тропе, только прикрытой снегом. Он пытается в темноту всмотреться, чтобы тропу увидеть, но не в состоянии этого сделать. И обыкновенное чувство человеческого любопытства заставляет Клааса ускорить темп и догнать Дукваху, чтобы спросить:
– Ты это место знаешь? Ходил здесь?
– Нет. Впервые... – коротко, на выдохе, отвечает эмир, сберегая дыхание.
– А как тогда тропу угадываешь?
– Носом. Как зверь. – Дукваха изображает очередную страшную улыбку и вдруг останавливается, приподнимает с головы шапочку, чтобы уши открыть, прислушивается.
Прислушивается и Раундайк. И тоже слышит автоматные очереди. Не те очереди, что позвали и повели их вперед, а те, что раздаются с недавно пройденного джамаатом пути. Значит, пара минеров удачно завершила свое дело, обвалила снежный козырек на федералов, но всех придавить не сумела. И остатки ведут преследование. Минеры отстреливаются.
