Но Кордонский вовсе не лжет, он просто не обращает внимания на реальность, она для него несущественна — он следует конвенции, о которой сказал Павловский. Однако ведь даже и в этом он нелогичен. Допустим, была голодуха — почему же «другого выхода не было», кроме как отпустить цены и сделать многие продукты недоступными для половины населения? Он не слышал, что в 1918 г. при голодухе ввели уравнительные пайки? Ему родители не рассказали, что с 1941 по 1947 г. в стране существовала карточная система, которая предотвратила голодуху в гораздо более трудных условиях? Совершенно очевидно, что «другие выходы» были и ответ Кордонского иррационален, неразумен. Иного не дано! Какое сужение сознания.
21 апреля 2004 г. свои откровения сделал в такой же публичной лекции член другой группы реформаторов-теоретиков, В.Найшуль (он приписывает себе честь изобретения ваучера). Его рассуждения замечательны тем, что своей сильной стороной он считает чисто математический, логический анализ экономики — без «химер совести». С таким подходом к народному хозяйству как машине реформаторы привели его к краху — это факт, который считается очевидным и никем не ставится под сомнение. Но сейчас, глядя назад, эти теоретики не только не видят в своих расчетах никакой ошибки, но у них даже и мысли не возникает посмотреть на продукт своего ума с этой точки зрения. А между тем сами их рассуждения некогерентны, в них не вяжутся концы с концами. Честно говоря, они просто непохожи на рассуждения нормальных людей. Прочитаем пару мест из этой лекции:
«Найшуль. Реформа — это всегда какой-то умственный продукт, и реформы 90-х годов, по крайней мере, в их экономической части — это умственный продукт группы, членом которой я был.
В конце 70-х годов не только наша группа, но и еще несколько толковых человек в Госплане знали, что страна находится в смертельном экономическом кризисе… Точка, в которой чувствуются все проблемы плановой экономики — это Госплан. Госплан лихорадило, лихорадило не как организацию, а как схему работы — Госплан все время пересчитывал собственные планы. Итак, в конце 70-х годов в Госплане ощущалось, что система находится в кризисе, из которого у нее, по всей видимости, нет выхода…
Часть наших размышлений состояла в ответе на вопрос: если эта система не выживает, то в чем дело? В том, что эта система не способна координировать работу нашей страны. На самом деле, то, что она делала это в течении стольких лет, совершенно поразительно. Ведь все же планировалось, система обладала способностью координировать все так, чтобы все-таки что-то попадало туда, куда нужно. Но она уже с этим не справлялась. Выход был в децентрализации. Децентрализация — все с этим соглашались, но дальше надо было додумать. Может быть, потому что мы были математиками, людьми со свободной головой для логического анализа, ясно было, что отсюда следуют свободные цены.
Далее. Если у нас свободные цены, то возникает вопрос о собственности… Мы получаем, что необходима частная собственность, а необходимость частной собственности предполагает приватизацию, мы получаем как логическое упражнение ваучерную приватизацию. Собственно, в 81 — м году эта ваучерная приватизация была придумана».
Начнем с начала. «Несколько толковых человек» считают, что «страна находится в смертельном экономическом кризисе». Согласитесь, что это мнение отнюдь не тривиальное, тем более, что множество других толковых людей так вовсе не считали, а видимых симптомов смертельной болезни Найшуль не называет. Ведь для такого страшного вывода требуются рациональные доводы, которые надо тщательно проверить и вынести на профессиональный консилиум. Ничего этого не было, общепринятые экономические и социальные показатели (динамика капиталовложений, рост производства, потребления и даже производительности труда) не предвещали не только смерти, но даже и тяжелого кризиса. Попробуйте сегодня найти тексты тех лет (пусть даже написанные «в стол»), в которых спокойно и внятно была бы обоснована неминуемая гибель советской экономики. Нет таких текстов, были только кухонные разговоры.
Единственный аргумент Найшуля — «Госплан лихорадило». Причем лихорадило не как организацию, а как схему работы (?). Это заключалось в том, что «Госплан все время пересчитывал собственные планы». Ну и что? На то он и Госплан, в самом факте пересчета планов не видно признаков гибели. Да, хозяйство стало большим, прежняя методология планирования не отвечала сложности объекта, это обычный кризис метода, который разрешается посредством создания нового инструментария. Как из этого следует, что «по всей видимости, нет выхода»? Никак не следует, это просто-напросто глупое утверждение. И уж никак из сказанного не следует, что «эта система не выживает». Это идеологическая чушь, которую Найшуль и его сообщники вбили себе в голову (если вообще не придумали задним числом — почитайте сегодня все статьи этих теоретиков, относящиеся к концу 70-х годов, включая статьи редактора журнала «Коммунист» Е.Гайдара). И эту чушь интеллектуалы слушают, развесив уши, в 2004 году!
Но, допустим, «несколько толковых человек» узрели признак кризиса. Что делают в таком случае разумные люди? Ставят диагноз болезни, обсуждают его, составляют перечень альтернативных подходов к предотвращению беды, вырабатывают критерии выбора лучшей (или хотя бы хорошей) альтернативы и доказывают ее преимущества. Что же мы слышим от этого человека «со свободной головой»? Он пропускает все предварительные стадии работы и изрекает, как шаман: «Выход в децентрализации!» Почему, откуда это следует? Ниоткуда, никакой логики в этом нет и, видя воочию результаты этой реформы как «умственного продукта», отсутствие логики кажется очевидным. Даже закрадывается подозрение, что все эти группы теоретиков и их лекции в течение двадцати лет — большой спектакль, а за спиной этих безумных актеров потирают руки абрамовичи и япончики. Но ведь эти актеры — элита нашего интеллектуального сословия, ей и до сих пор рукоплещут, как новому платью короля.
Что понимает Найшуль под «децентрализацией» советской экономики? Вовсе не сокращение планируемой из центра периферийной части хозяйства с сосредоточением усилий планирования на ядре из ключевых отраслей и предприятий. Напротив, по его понятиям децентрализация — это уничтожение именно ядра экономической системы. Вот его простенькое умозаключение: «Отсюда следуют свободные цены. Если у нас свободные цены, то возникает вопрос о собственности… Мы получаем, что необходима частная собственность, а необходимость частной собственности предполагает приватизацию». Какая же это реформа, это именно революционное уничтожение системы. Сначала без всяких оснований утверждают, что человеку грозит смертельная болезнь, а потом на этом основании убивают его. Вот так врач!
Из Найшуля и его приятелей так и прет, что они мечтали именно об убийстве советской экономической системы, в этом своем энтузиазме они даже не замечают полного отсутствия связности в их умозаключениях. Но как не замечают этого образованные люди, насмотревшиеся на всю эту реформу! Ведь ясно, что если Найшуль в своих расчетах не был злонамерен, то он наделал грубейших ошибок. Китай, начавший реформы исходя из совершенно иных постулатов, из крестьянской страны становится первой экономической державой мира — а у нас реформа парализовала экономику.
