Ключевым моментом в плане побега было использование на подводной лодке шноркеля – специальной трубы (вернее, блока из двух или более труб), закрепленной на корпусе подводной лодки, другой конец которой находился над поверхностью воды и использовался для забора воздуха (необходимого для работы двигателя внутреннего сгорания под водой) и вывода в атмосферу выхлопных газов.
[417]
Впервые шноркель стал широко использоваться на подводных лодках кригсмарине с весны 1944 года; он позволял субмарине идти на дизельной тяге (очень медленно) на глубине нескольких метров под поверхностью воды, одновременно подзаряжая батареи электродвигателей, которые использовались для движения на любой глубине. Использование шноркеля ограничивало скорость передвижения подлодки примерно до 150–160 км в день; для максимальной скрытности подводная лодка должна была круглосуточно идти под водой: ночью – на дизельной тяге со шноркелем, а в светлое время суток – на электрической тяге без шноркеля. Хотя теоретически возможность продолжать движение под водой круглые сутки была спасительным средством для многих субмарин, использование шноркеля было непростым делом, оборачиваясь излишним шумом, а иногда и опасностью, особенно при неспокойном море.
[418]
При патрулировании подлодка со шноркелем из-за низкой скорости лишалась тактической маневренности, а постоянное движение в подводном положении затрудняло навигацию. Шноркель обеспечивал скрытность, без которой был немыслим переход в Аргентину, однако он же усугублял и проблемы со связью.
Прием радиосообщений в подводном положении почти всегда превращался в лотерею. Ни командование немецкого подводного флота, ни радиоразведка в Блетчли-Парк не могли знать наверняка, когда та или иная подлодка получит предназначенный ей приказ, и получит ли вообще. Чтобы принимать и передавать сигналы в средне– и коротковолновом диапазоне, субмарина должна была выставить на поверхность антенны вместе с боевой рубкой, на которой они размещались, и тем самым рисковала попасть на экраны радаров противника. Теоретически, в идеальных условиях сообщение на длинных волнах можно было принять и под водой, однако подлодки, оснащенные шноркелем, редко могли выйти на связь и в этом радиодиапазоне.
Благодаря работе специалистов-дешифровщиков в Блетчли-Парк, в марте 1945 года Союзники были хорошо осведомлены об экспедиции группы «Морской волк», и относительно низкая скорость передвижения подлодок со шноркелями (неважно, были ли это хваленые подлодки с «Фау-1» на борту или нет) дала ВМС США время для подготовки широкомасштабных ответных действий – операции под кодовым названием «Слезинка» (англ. Teardrop). Конвои под ограниченной охраной были перенаправлены на более южные маршруты, что позволило основным силам флота сосредоточиться на охоте за группой «Морской волк» и двумя выведенными из ее состава субмаринами. Было объявлено о сокрушительном поражении немцев: ВМС США утверждали, что семь подлодок были потоплены и еще две сдались; однако до сих пор остается неясным, насколько тяжелыми были бои. К тому же, если кригсмарине пребывали в неведении относительно возможностей морских радаров Союзников – они были одной из самых охраняемых тайн Второй мировой войны – то капитаны подлодок прекрасно знали об опасности, исходящей от радиолокаторов, и понимали, что режим радиомолчания – главное условие выживания субмарины.
Для обнаружения немецких подлодок британские Королевские ВМС стали использовать высокочастотную радиопеленгацию (HF/DF, или «Huff-Duff» («Хаф-Даф»), от англ. high frequency direction finding) – перекрестную пеленгацию их радиопередач на высоких частотах. В различных местах по обоим берегам Атлантики было построено множество станций радиоперехвата дальнего действия, кроме того, устройства HF/DF устанавливались на боевых кораблях эскортов и ударных групп Союзников. Любая передача с немецкой подлодки грозила раскрыть ее приблизительное местонахождение, куда немедленно отправлялись охотники с более чувствительными радарами и сонарами. Необязательно было понимать, что именно передает капитан подлодки, – выяснить это было уже задачей специалистов в Блетчли-Парк, охотникам же было достаточно того, что своей передачей он обнаруживает себя.
Следуя приказу, ни одна из подводных лодок группы «Морской волк» после 2 апреля 1945 г. не передавала никаких сообщений в радиоэфире. Хотя командование подводного флота кригсмарине время от времени передавало указания для линии дозора «Грабли», нет никаких свидетельств того, что подлодки их получали и выполняли. С этого дня ни охотники за субмаринами из ВМС Великобритании в Блетчли-Парк, ни Командование Западных подходов
[419]
в Ливерпуле, северо-западном британском порту, не могли установить местонахождение немецких лодок с помощью каких бы то ни было средств радиопеленгации. Они были вынуждены действовать, опираясь на свой опыт и интуицию, а также на расшифрованные радиограммы немецкого командования,
[420]
обращенные к капитанам субмарин; этого хватало, чтобы получить лишь общее представление о том, где могли находиться подлодки. В донесении об оперативной обстановке за неделю британское адмиралтейство сообщало: «Вероятнее всего, субмарины действуют против конвоев в Центральной Атлантике, однако возможно, они намереваются двинуться вдоль предполагаемых маршрутов конвоев, сохраняя общее направление на американские порты отправления конвоев» (курсив авторов).
